Читать книгу 📗 "Тени столь жестокие (ЛП) - Зандер Лив"
Мои ноги коснулись земли, и я споткнулась, покатилась по снегу до щиколоток, что заставило потерять равновесие. Что-то зацепило мой носок. Я повалилась вбок на корень или что-то, скрытое под снежной пудрой, размахивая руками, пытаясь удержаться. Пальцы царапали грубую кору, я сжала кулаки, пока наконец не ухватилась за широкий, толстый ствол дуба.
Конечности отяжелели. Я оперлась плечом о дерево, грудь поднималась и опускалась в быстром ритме. Я закрыла глаза, остатки прикосновения Малира всё ещё жгли кожу, его тени всё ещё извивались в моей пустоте — мрачная запутанность острого ужаса и гладкого наслаждения.
Он подошёл так близко.
Слишком близко!
— Молодец, Галантия, — упрекнула я себя. Я должна была знать лучше, чем позволять ему дразнить меня. — Вошла прямо в его ловушку тени…
— Всё это держание за руки, все эти неудачные попытки обернуться. — Голос Малира, пропитанный ядом, отравил тишину, заставив меня резко обернуться к нему, где он стоял передо мной с оскалом. — Тем не менее, ты, похоже, прекрасно умеешь взять под контроль праймела, когда пытаешься убежать от меня.
Малир вдавил меня в дерево, его тело вдавилось в моё, руки хватали за бёдра. Он прижал губы к моим в жестком поцелуе, полном покусываний и языка, собственническом и требовательном. Пальцы вонзались в мои бедра, поднимая юбки.
Гнев пронзил меня, смешанный с жаром, что разлился внизу живота.
— Ты снова пытался навязать мне связь, не так ли?!
— А что, если бы я и пытался, а? — Одна рука пробиралась между моими ногами, лаская, его прикосновение посылало волны удовольствия, неправильного… такого неправильного. — Ради хоть какой-то гармонии между нами, я предпочёл бы, чтобы ты дала это добровольно.
— А если я не дам?
— Не знаю, — простонал он, прижимаясь ухом к моему, затем прикусил его. — Не испытывай меня. Свяжись со мной.
— Оставь меня в покое!
— Клянусь тенью матери, я хотел бы быть лучшим человеком и просто сделать это. — Его пальцы гладили меня, находя место, где тело извивалось от удовольствия и предательства одновременно. Оно разгоралась вокруг его умелых движений, пока он кружил на маленьком бутоне через бельё, желание струилось по венам вместе с отвращением. — Я перестал искать тебя годы назад, аноалея. Почему ты должна была вбежать в мои объятия, а? Почему? — Лизнул уголок моих губ. — Теперь я как зверь, обученный по запаху твоей крови, полностью, неоспоримо, навсегда сосредоточен на охоте… на тебя…
Зубы сжали мою нижнюю губу, оставив след железа. Он вкусил её с глубоким стоном удовольствия, который послал новую волну жара по мне. Его твердый член прижимался к моему бедру, и по телу пробежала предательская дрожь прямо к клитору, и… Боги, как я могла так легко поддаться ему? После всего, что он сделал?
Я ударила кулаками по его груди.
— Нет!
Энергия пронзила меня, пробудив праймела. Мы промчались сквозь ветви, а позади нас ломалась древесина и шуршали сухие листья — черные вороны неумолимо гнались за нами.
Быстрее! Мы должны убежать!
Мышцы горели от напряжения скорости, каждый стремительный взмах крыльев посылал толчок боли по ним. Мы приземлились на забор у мельницы, дерево скрипело под весом. Ручей булькал подо льдом, колесо замерзло, отзываясь в пустом воздухе. Где стая Малира? Всё ещё позади нас?
Мы взглянули на небо.
Ничего.
В приливе изнеможения мы прижались друг к другу, позволяя сливочным перьям осыпаться в снег.
Я спрыгнула с забора, обогнула мельницу и толкнула дубовую дверь, входя внутрь. Пылинки танцевали в бледных лучах солнца, просачивавшихся через открытое напротив окно, кружась вокруг массивных колёс и валов, что дремали в зимней тишине. Можно было бы спрятаться здесь, хотя бы пока не восстановлю силы и…
Вороны ворвались в окно чёрным облаком, в одно мгновение обернувшись Малиром.
— Раз уж ты так настаиваешь, чтобы я учил тебя летать, знай: ничто так не изматывает твою стаю, как переходы из формы в форму. Как думаешь, надолго ли тебя хватит, маленькая голубка?
Я отступила назад, пока не упёрлась икрами в мешки с зерном.
— Пока ты не научишься принимать «нет» за ответ.
— Если принимаешь зверя за ручного питомца, которого можно легко отогнать, то не удивляйся, если в итоге тебя укусят, — Малир двинулся ко мне медленным шагом, заставляя отступать дальше, пока мешки не начали угрожающе шататься у меня за спиной. Его рука резко метнулась вперёд, сомкнувшись на моём горле. Длинные пальцы сжали трахею, а губы тут же накрыли мои в жестоком поцелуе, закончившемся угрожающим шёпотом у самого уха:
— Скажи это. Скажи мне «нет».
Как только мои губы приоткрылись, Малир снова прижался ко мне, грубо врываясь в мой рот. Его зубы впились в нижнюю губу, надрывая нежную кожу. Тёплая кровь хлынула мне в рот, и Малир застонал, углубляя поцелуй, языком жадно слизывая кровь.
— Тебе это нравится… тебе всегда нравилось, — простонал он, хватая меня за бёдра и усаживая на мешки с зерном, прежде чем рывком задрал мои юбки. Его рука скользнула между моих бёдер, отодвинула бельё и нашла вход. Пальцы проникли внутрь, двигаясь быстро, задевая переднюю стенку, пока влажные шлепки не раздались по комнате. — Должно быть, это мучительно — так жаждать того, кого тебе следует отвергать. Я это прекрасно знаю. Ни одной ночи не проходит, чтобы я не говорил себе: «отпусти её», — и всё же дрочу на память о твоём запахе.
Тени снова хлынули в меня, тёмная река силы, которую моя пустота жадно поглощала. Восторг пронзил вены, сладостные мурашки растеклись по телу из центра наружу. Только что-то поистине порочное могло дарить такое наслаждение.
Что-то ужасно, ужасно неправильное.
Пальцы Малира безжалостно терзали меня, пока удовольствие не сжалось тугим узлом, и тело отвечало ему против моей воли, позволяя моему возгласу сорваться в виде стона.
— Нет…
Он покрыл поцелуями мою грудь, опускаясь к шраму, и пробормотал:
— Простони мне это снова. От этого я твердею.
Он удерживал меня, прижимая плечо к моему колену, когда присел между моих ног. В один резкий рывок он задрал юбку выше бёдер и оставил её лежать вокруг талии. Раздвинул меня пальцами и уткнулся лицом между бёдер.
Моё тело задрожало от ощущения его рта — он сосал и лизал, словно одержимый. Язык закручивался, вычерчивал спирали, находил каждую чувствительную точку, пока я задыхалась. Каждый его толчок языком вглубь посылал сквозь меня ударные волны, и я стонала всё громче.
— Малир… — его имя вырвалось из моих губ низким стоном, ещё сильнее разжигая его.
Между ног нарастало давление, разливалось тёплой жидкой волной от клитора, предвещая то, чего я не могла ему отдать. Не должна была!
Я вдавила руку в грудь, вонзая ногти в шрамы, пока не стало больно, пока боль не прожгла сквозь это безумное возбуждение.
— Нет!
Обернись, — приказала я праймелу. — Обернись сейчас же!
Тело разлетелось в белые перья, и моя стая закружилась в тесном пространстве в дезориентированной панике. Мы рушились на мешки с зерном, били крыльями о стены, царапались о грубое дерево, издавая крики отчаяния.
Вон! Вон отсюда!
Наконец мы вырвались через открытое окно. Снежный ветер холодил перья, когда мы рванули ввысь.
Крылья хлопали, вороны каркали.
Но не наши.
Один из нас оглянулся — маленькое сердце дрогнуло при виде пяти ворон, чёрных как смоль, что гнались за нами, летя куда быстрее наших изможденных крыльев. Мы рванули вправо, скользнув так низко над замёрзшим озером, что кончики крыльев задели прозрачный лёд. Вороны следовали, копируя каждый наш манёвр, сокращая расстояние.
С огнём в лёгких мы резко взяли влево, юркнув между обвисших ветвей заиндевевшей7 сосны. Голубое поле мелькало внизу размытым пятном, сосульки на голых ветвях сверкали в бледном свете. Но чёрное облако не отставало, терзая наши перья, загоняя нас в жёсткие потоки ветра, что обжигали мышцы. Было слишком больно!
