Читать книгу 📗 "Тени столь жестокие (ЛП) - Зандер Лив"

Хотя важнее было другое — что я должна сделать, чтобы ни одна смерть не была напрасной?

Глава 26



Себиан

Наши дни, Тайдстоун

Даже дома, на Ланае, где климат мягче, не проходило ни одной зимы, чтобы я не проклинал то, что родился Вороном. Почему не воробьем? Те хотя бы улетали на юг, подальше от этого ебучего холода.

Я плотнее закутался в коричневый плащ, шагая по балкону Тайдстоуна. Подо мной внутренняя крепость кипела, словно пнутый муравейник. Старшие дети носились вокруг, вешая гирлянды из веток, мха, стружки коры и прочего гнездового материала, готовя крепость к дрифу. Годами я просил Малира объявить брачный фестиваль. И вот теперь, когда он наконец сделал это, он мог оказаться слишком, блядь, израненным, чтобы участвовать.

Я вошёл в канцелярию, и сперва на меня пахнуло затхлым духом старых книг, а затем окутало жаром от пылающего камина. Малир отказался занимать старые покои лорда Брисдена; вместо этого он устроил себе гнездо прямо на полу здесь, затиснувшись между башенными стеллажами и картами в рамах.

Он стоял у одного из трёх окон — впервые полностью одетый с того момента, как мы вернулись в Тайдстоун. Белые костяшки пальцев на одной руке, сжимающей каменный проём, выдавали напряжение; другую руку он прижимал к груди, туда, где тени всё ещё заражали лёгкие. Или, может, болела связь? А может, и то, и другое сразу.

От этого зрелища у меня внутри что-то болезненно дёрнулось, и я подошёл к нему ближе — я слишком хорошо знал эту боль.

— Ты на ногах.

— М-м-хм… — Он кивнул, скользнув по мне быстрым взглядом через плечо, но тут же вернул его обратно к окну. Смотрел он вниз.

На Галантию, если быть точным, которая вытаптывала круг в снегу возле утёса, вокруг одной из наших юных ткачих теней и Аскера.

— Не знал, что она выходит наружу. И мне это не нравится.

— Всё это время я стоял здесь и следил за ней.

— Всё ещё не сдаётся?

Малир фыркнул, приподнял бровь и обменялся со мной понимающим взглядом.

— Это уже пятая ткачиха, которую она вытащила туда этим утром, пытаясь отразить тени.

— Думаешь, она сможет плести?

— Трудно сказать, учитывая, как быстро всё пошло к чёрту в тот день. — Всё его тело напряглось, его пронзил кашель, и на уголке рта блеснула струйка тёмной крови. — Чего ты хочешь?

Вид этой чёрной крови, медленно стекавшей по его подбородку, разъедал меня изнутри. Я видел Малира раненым уже не раз. Мы спарринговали, дрались… да блядь, я даже однажды случайно вонзил в него кинжал.

Но это… это было другое.

В тот день он решил пожертвовать собой, чтобы Галантия выжила. И, возможно, у него бы получилось, если бы она не сделала то же самое для него. Если это не была работа судьбоносной связи, то я и не знал, что тогда. И как к этому относиться, я тоже не знал.

— Убедиться, что ты перестал ссать кровью. Хотя есть кое-что, о чём я хотел поговорить, раз уж ты идёшь на поправку. — Я ткнул пальцем в уголок губ. — Тебе бы это вытереть.

Он поднял руку, стёр кровь тыльной стороной ладони и нахмурился, глядя на чёрное пятно.

— Да ебаное дерьмо.

— Тебе стоит снова лечь, — сказал я и тише добавил: — Похоже, Галантии придётся провести здесь ещё одну ночь.

Шестую подряд, когда она уснёт рядом с ним, и, вероятно, ни разу во сне не потянется пальцами к груди, как делала это со мной. Я знал, потому что был там, рядом с ними, всё это время, наблюдая ночами, вдруг Малиру станет хуже. С ним её пустота насыщалась.

Мои пальцы сами легли на грудь. Бесконечная Тоска — не то, чего я пожелал бы даже злейшему врагу, а уж тем более другу и, тем более, женщине, которую я любил. Но вот я стоял и находил утешение в том, что Галантия отказывается связаться с Малиром, а значит, я находил утешение в их боли. И насколько же это, блядь, было извращённо?

— Это тебя гложет, — прямо сказал Малир.

— Будто важно, что это делает со мной. — Малир был заражён тенями сильнее, чем мог вынести даже он, и Галантия была единственной пустотой, способной их поглотить. Конец истории. — Раз уж ты снова среди живых, что собираешься делать с Лорн?

Малир вздохнул, провёл пальцами по полуприкрытым глазам и сжал переносицу.

— Это… сложный вопрос.

— Сложный вопрос? — рявкнул я, и ярость хлынула в вены со скоростью молнии. — Галантия сказала Марле, что тени, атаковавшие её, были горячими и жгучими. Твои всегда холодные. Лорн напала на твою аноалею, а ты называешь это сложным вопросом?

— Это не та проблема, которую легко решить. — Малир опустил руку, подняв взгляд на меня. — В моём нынешнем состоянии я не соперник Лорн, если дело дойдёт до конфликта. В то же время я не могу привлекать внимание, отправив небольшой отряд арестовать предназначенную пару знаменосца Воронов, который хранит у себя шестьдесят процентов нашего зерна и имеет солдат под своим командованием.

— Отправь её прочь.

— О, думаешь, я не пытался? Да пытался! Дюжину раз я её выгонял, но она либо отказывалась уходить, либо возвращалась через несколько дней, — рявкнул он. — Лорн прекрасно осознаёт силу Галантии, иначе она бы атаковала куда раньше. Я уже приказал Аскеру не отходить от Галантии, разве нет? Всё это время я стою здесь, охраняя её.

— Ага, и чуть ли не валишься на жопу, — огрызнулся я. — А что если Аскер отвлечётся хоть на миг? Если видение собьёт его? Если ты не сможешь обернуться достаточно быстро или не сможешь вовсе? Что тогда, а? Я говорил тебе ещё в лесу… говорил, что Лорн вообще нельзя подпускать…

— Да, да, говорил! — Он вскинул руки. — Для этого ты пришёл? Убедиться, что я прекрасно понимаю, насколько сильно проебался?

— Проебался… — Богиня, притащи его за задницу в ад. — Она могла погибнуть! Тени Лорн могли убить её. А если бы не они, твои тени довершили бы дело! Ты всё проебал!

— Я знаю, что проебал! — Малир сорвался в рык, и тени залили его глаза сплошной чёрной бездной. — Я проебал, когда был настолько ослеплён ненавистью, что отказался признать свою аноалею! Я проебал, когда предал её, разбив ей сердце и доверие! Я проебал, когда пытался насильно навязать ей связь, одурманенный тенями и жаждой причинить ей боль! Я проебал, когда столкнул её с…

Кашель прервал его слова, пронзив лёгкие, пока из-под нижней губы не вытек сгусток чёрной крови. Он резко сгорбился, хрипя, позволяя ей капать на пол. Остатки он стёр о рукав своего одеяния.

— Ебаный пиздец… — Я отвернулся, схватил ближайшую рубаху или что там висело на стуле, и протянул ему. — На.

Он взял её дрожащими пальцами, вытирая рот, медленно выпрямился, но это лишь размазало чёрно-красные разводы по нижней половине лица. Этот вид пробил меня чем-то глубоко внутри, прямо в сердце.

— Прости, — сказал я. — Я просто… разозлился.

На него, да. Но, может, и на себя тоже. Я ещё тот защитник для Галантии. Сука, я не мог сотворить стрелу уже… слишком долго.

Лорн могла бы подкрасться к нам ночью, и я бы ни черта не услышал. Наша богиня порой вела себя как конченая сука, но глупой она не была. Малир и Галантия подходили друг другу идеально: ткач смерти с тенями, слишком сильными, чтобы их вынести, и пустота с дырой, слишком глубокой, чтобы её заполнить.

Я покачал головой.

— Ты развалина.

— Я прекрасно знаю, что я такое. — Хриплый смешок сотряс его грудь. — Как думаешь, почему за десятилетие я ни разу не созвал дриф? Никогда особо не заботился о том, чтобы найти свою аноалею?

— Почему?

— До подземелий я молил богиню позволить мне найти мою пару, — сказал он, и новая жемчужина крови выступила у него на губе. — Когда я освободился, я молил богиню, чтобы моя пара никогда не нашла меня… но она нашла. В этом и проебалась Галантия. И какое-то время я надеялся, что, может, мы сможем быть проёбанными вместе. Но она… собирает себя по кусочкам заново. А я — тот, кого уже не починить.