Читать книгу 📗 "Спящая царевна. Совершенно секретно - Черпинская Надежда"

— Это она всё сама тебе рассказала? — изумлённо приподнял брови Андрей, наконец, помогая Делии выбрать нужную мазь и бинты.

— Нет, это Хозяин Леса. И мироключ, — Делия умело бинтовала руку и продолжала объяснять. — Я же говорила, что он связан со всем этим миром. Нам повезло, что Хозяин откликнулся и помог. Обычно он в дела людей не вмешивается, но так как мы накануне ему поклонились и попросили помощи на нашем пути, вот он и не остался в стороне.

— А я думал, это ты его позвала…

— Позвать я могу, но прийти или нет, он сам решает… Да, он услышал мой мысленный зов, но всё-таки наше спасение, это не моя заслуга, а его милость.

— Всё понятно, — задумчиво кивнул Андрей, руку она уже забинтовала, но отойти не спешила, и теплая ладонь царевны лежала на его предплечье. — Вот поэтому возвращаемся к тому, с чего разговор начался. И можешь мне зубы не заговаривать! Я велел тебе уйти, а ты не послушалась! В следующий раз леший может нам на помощь не прибежать… Пообещай, что это не повторится! Обещай, что будешь думать в первую очередь о себе!

Она молчала, понурив голову.

— Делия… — сурово окликнул Беркутов, — пообещай, что будешь думать о себе!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Я… не могу… — она подняла лицо, глаза сияли даже в сумраке ночного леса, — не могу обещать такое…

Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу, словно проверяли, кто дольше выдержит этот поединок взглядов.

А потом Андрей вздохнул шумно, резко подался вперёд, притянул её к себе, зарываясь в волосы здоровой рукой и впился в губы со всей страстью и жадностью, на которые был способен.

Не удержался.

Одно дело не позволять себе лишнего, просто лежа рядом, любуясь сонной и красивой. Это тоже мука, сладостная, но всё-таки мука. Но тогда ещё можно было себя контролировать.

И всё совсем иначе, когда вот так…

Когда нервы на пределе, когда страх за неё, страх, что мог ошибиться, не успеть, а она бы за это жизнью поплатилась, этот страх убил в Андрее всё благоразумие и сдержанность.

А ещё этот взгляд — глаза в глаза, как тёмный омут, этот тихий, но непоколебимый шёпот: «Я не могу обещать такое…», эта нежная ладонь на его руке. Как будто за каждым словом и жестом гораздо больше, чем сказано вслух.

Что-то внутри дрогнуло, и будто плотину снесло, накрыло волной невыносимо острых чувств, от которых так старательно пытался отгородиться. Притянуло к ней, как магнитом.

И не удержался: стиснул хрупкую, тонкую в тисках объятий, будто прирасти хотел навек, целовал нежные губы, так сладостно, так ненасытно, что голова кругом пошла от её вкуса, тепла, ласки.

Так хотелось, чтобы это никогда не кончалось, чтобы не надо было никуда бежать, не надо было никого спасать, и думать о великом… тоже не надо было.

А просто вот так, вдвоём, сидеть, звездами любоваться, у костра греться и целоваться до самозабвения. Он от одних её поцелуев и тонких пальчиков, ласкающих шею и плечи, будто захмелел.

— Деля моя… — нежно шепнул, коснувшись губами виска, щекой к щеке прижался.

Запоздало пришла мысль, что он небритый, пожалуй, уже колючий, а у неё кожа такая тонкая, шёлковая… Но она не отпрянула, замерла, только сердечко стучало так часто и громко, как у птички испуганной. Случалось Андрею зимой синичек замёрзших отогревать: найдешь полуживую на снегу, сунешь за пазуху, а как начнёт трепыхаться, вытащишь, а она из руки рвётся, и сердце стучит, заходится… Вот точно, как у его царевны.

— Я просто хочу тебя уберечь… — добавил он уже чуть громче и спокойнее, но всё ещё шепотом на ушко.

— А я… больше не хочу никого оплакивать… — откликнулась Делия эхом на его шёпот.

Он всё-таки заставил себя отстраниться. Напоследок вскользь дотронулся губами до её щеки, а потом сказал твёрдо, глядя прямо в глаза:

— Тебе не придётся.

Беркутов ещё много мог бы сейчас добавить. Что ради неё огонь и воду пройдёт, что от любой беды убережёт, что на любой подвиг и безумство ради неё согласен… Но кому эти громкие слова нужны?

Она и так всё понимала. Даже смотрела как-то теперь по-особенному, а после и вовсе смущенно опустила ресницы. Андрей со вздохом тоже отвернулся в сторону…

— Давай-ка попробуем поспать… — заговорил он буднично, — хоть пару часов, пока светать начнёт. Надо бы, по-хорошему, уходить отсюда — вдруг кто-то нашу возню слышал… Но сейчас по темноте слишком опасно. Так что… ждём рассвет! Жаль, что не вышло отдохнуть. Завтра опять перевал будет сложный. Сил много понадобится…

Он завернулся в спальник. Делия рядышком устроилась, почти с головой закрывшись вторым.

— Думаю, ещё раз мишка к нам не придёт. Хватит нам приключений на эту ночь…

Она так ничего и не сказала, и Андрей умолк тоже. Не привык он столько впустую болтать.

Уснуть так и не вышло, судя по дыханию, Делия тоже не спала. Так и лежали, прикрыв глаза, в полудрёме, в ожидании первых лучей солнца.

И только мысли назойливо вертелись в голове. Почему всё так сложно? Ведь вроде же всё просто…

Она ему нравится.

Нравится? Беркут, тебе не кажется, что это не очень подходящее слово?

Это сейчас не так уж важно… О другом речь.

Итак, она ему нравится. Он ей… по-видимому, тоже. И оба это чувствуют.

Беркутов, конечно, «человек из леса», но такое и он способен понять. И, вроде, всё проще простого, надо просто озвучить вслух то, что и так уже ясно. А язык не поворачивается.

Глупости какие-то! Или не глупости?

Она вон какая! Царевна! Как из сказки. Настоящая. Волшебная. Невероятная. А он… Что он ей может предложить? Свою избушку на курьих ножках, затерянную в лесу?

Если головой подумать, сразу понятно, что он Делии точно не пара. Но голова думать отказывалась. Потому что душа, которая всегда мудрее разума, уже осознавала, что без этой сказочной царевны ему не жить.

От дум, мучительных и тревожных, спас рассвет. Едва небо зарозовело, Андрей собрал вещи, и они торопливо покинули место ночной стоянки.

* * *

— Делия… — она оглянулась на его оклик. — Всё, привал. Садись! Отдохнём немного. Пока нас лес под своим пологом прячет.

Андрей скинул рюкзак и помог спутнице, потом устроился на поваленном ветром стволе и приглашающе похлопал рядом. Они расположились почти на опушке леса: ещё немного, и будет кромка — там заканчивались деревья, начиналось открытое пространство. А дальше речная пойма, заросшая кустарником и буйными травами, в рост человека. Река сейчас больше напоминала спокойный ручей с заболоченными берегами — перебраться через неё не составит труда. Вот если бы они оказались здесь чуть позже, в период затяжных осенних дождей, всё оказалось бы намного хуже. Но сейчас Андрея беспокоила не речка.

— Проголодалась?

Царевна неопределённо пожала плечами и с жадностью приложилась к фляге с водой. Солнышко сегодня пригревало щедро, словно до осени ещё далеко. Золотые лучи пронизывали кроны деревьев — казалось, что длинные иголочки сосен и кедров светятся на кончиках. Терпко пахло хвоей.

— Давай перекусим, — настоял Беркутов. — Потом до вечера будет не до еды.

Делия чуть нахмурила тонкие брови, в небесных глазах застыл невысказанный вопрос.

— Вон, видишь, слева от той кривой сосёнки, в просвете видно скалу, серая такая, и край зубцами, как гребень… — принялся рассказывать и показывать Андрей. — Туда мы и путь держим. Сейчас через речушку переберёмся… И дальше вверх, верх и вверх по склону. А он почти отвесный. Привалы там делать негде. Разве что… просто постоять минутку. Идти придётся медленно и осторожно, там очень гладкий и скользкий камень, никакой травы, деревьев, корней — цепляться не за что. А местами ещё и сыпуха. Вот там надо особенно осторожно идти — сперва ногой наступай и щупай, чтобы камни из-под ступни не утекали. Я первый пойду. Я тяжелее — буду на себе тропку проверять, и трамбовать заодно. Твоя задача — идти след в след, по проверенным местам. Если вдруг из-под меня камень поедет, я буду кричать коротко: «Камень». И ты тоже. Это значит, надо постараться убраться с пути этой осыпи в сторону, потому что один крохотный камешек за собой обычно тянет ещё сотню. Если я буду выше по склону, то вверх не смотри, лучше голову прикрывай, чтобы сыпуха в лицо не прилетела. Всё поняла?