Читать книгу 📗 "По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С."

Уэйд ответственный. Он добрый и вежливый. Уважаемый. И что с того, что его поцелуи не воспламеняют каждое нервное волокно в теле? Что с того, что его прикосновения не доводят до исступления? Я могу и без этого прожить.

Истина заключается в том, что я не подхожу ни для одного из них. Несмотря на то что я не использовала свою способность более десяти лет, она всегда оставалась со мной. Она является частью меня, независимо от того, хочу я это признавать или нет.

Во мне живет нечто темное — именно то, о чем утверждала мать Джесси. Внутри таится демон либо какая-то темная сущность, и как бы мне ни хотелось отрицать или даже не обращать внимания на ее присутствие, я все равно не могу.

И хотя Бронсон — полная противоположность Уэйду, он дал понять, что не верит моим объяснениям о том, что со мной говорят мертвые люди. Может, он и убивал людей, но до меня ему еще далеко.

Он ближе к тому, чтобы быть нормальным, чем я сейчас, или чем когда-либо я мечтала.

После того как я одеваюсь на работу и сажусь за руль машины, страх скручивает живот в тугие узлы. Удручающее напоминание о том, что произошло в пятницу, все еще живо в моей памяти, но я заставляю себя отъехать от подъездной дорожки.

Всю дорогу до работы я нахожусь настороже. Вид каждого красного света на светофоре обостряет мою тревогу. Как только я занимаю место на парковке участка, мои движения становятся скорее машинальными, чем человеческими, пока я выключаю зажигание. Опустив руки с руля, я массирую ладони, пытаясь снять с них отпечатки рулевого механизма.

Всю дорогу сюда я не могла вести машину, не бросая взгляда в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за мной нет хвоста. Ввиду того, что мое беспокойство проявляется в полной мере, я цепляюсь в проклятый руль мертвой хваткой.

— Все в норме, — шепчу я себе. — Теперь все в норме. — Я концентрируюсь на том, чтобы втянуть в легкие воздух, в попытках успокоиться. Потянувшись, я беру свои вещи с пассажирского сиденья и выхожу из машины.

Войдя в морг, осознаю — уже не в первый раз, — что мне не терпится оказаться в окружении мертвецов. Особенно сегодня. Тишина этого места успокаивает.

Я медленно раскладываю вещи в своем кабинете, пока осознание этого накрывает меня с головой. Я использовала свою работу как побег от реальной жизни.

Я так долго находилась среди мертвых — привыкла к отсутствию суждений и способность видеть под моей наружностью, — что не жила по-настоящему.

Может, я и в состоянии дышать кислородом и обладаю работающим сердцем, однако я не позволяла себе по-настоящему вкусить эту жизнь.

Я могла бы обвинить женщину, которая меня родила, но она лишь частично виновата в том, что стряслось, после чего я сбежала. Не только из-за нее я выстроила вокруг себя невидимую броню, чтобы никто не смог пробиться сквозь нее, предать и причинить мне боль. Я могла бы решиться попробовать еще раз и поработать над тем, чтобы открыться другим. Вновь довериться кому-то.

Но я никогда не позволяла себе этого. Все, чем я могу похвастаться в этой жизни, — это хорошая работа. Солидная карьера, которая выстраивается. У меня нет ни друзей, ни семьи.

Я заставила себя заняться сексом с незнакомцем, которого встретила в баре на свой двадцать первый день рождения. Я хотела убедиться, что меня не погубила та роковая ночь много лет назад.

Возможно, это дало мне подтверждение того, что я могу двигаться дальше с сексуальной точки зрения — что я могу вступать в половой акт и быть в порядке, — но это оставило во мне гнетущую пустоту. Именно поэтому я никогда не испытывала потребности или желания подыскать мужчину. Хотя я и получала удовольствие от самого секса, после него я все равно была неудовлетворенной.

Тот факт, что я захотела близости с Бронсоном — что я жаждала почувствовать единение с мужчиной, — существенен по многим параметрам.

Это наводит на мысль, что, по мере приближения к годовщине, я готова приступить к большему в этой жизни.

Может быть, я все-таки готова немного пожить.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ДЖОРДЖИЯ

К полудню я переоделась из рабочей одежды в свою повседневную, потому что мне отчаянно нужен быстрый перекус. Я планирую возобновить вскрытия после того, как откормлю свой желудок и хотя бы поработаю с досье во время перекусывания.

Я только зашла в свой кабинет, чтобы взять батончик, как раздается звонок рабочего телефона.

— Джорджия, тебе доставка. — В голосе Лесли звучит улыбка, и мне становится любопытно. Мало того, что старшая помощница администратора редко звонит сюда, так еще и доставку принесли для меня, что в той же степени редкость, поскольку я стараюсь приносить обед с собой и экономить деньги.

Что, во имя всего святого, мне могли доставить? Уверена, мой тон выдает мое недоумение, но я тараторю:

— Хорошо, буду через минуту, — прежде чем вешаю трубку.

Затем я морщусь. Обычно я избегаю верхнего этажа. Не то чтобы я одеваюсь неподобающе, но когда у человека такая работа, как у меня, то бывает проще, да и хлопот меньше с одеждой и обувью, которые скорее относятся к сегменту «комфорт».

На мне простые черные брюки и такая же простая хлопковая рубашка-поло. Волосы завязаны в простой хвост — так проще, чем в сетке для волос во время вскрытия, — а носки и кроссовки дополняют образ.

Знаю-знаю. Будьте молодцом и подавите похоть к моей привлекательности.

Я поднимаюсь на лифте на первый этаж участка, и, как только я прохожу через двери, Лесли машет мне рукой. Она вся кипит от волнения, а когда я подхожу ближе, мой взгляд падает на цветочную композицию, стоящую на ее столе.

— Ого, обалденно. Какая красота. У тебя праздник? — шагаю вперед, чтобы получше рассмотреть розовые розы в вазе.

Лесли хихикает.

— Нет же, глупышка. Их доставили для тебя.

Мой изумленный взгляд встречается с ее задорным.

— Для меня?

— Да, для тебя! — Она понижает голос, признаваясь: — Мне до смерти хотелось заглянуть в открытку и посмотреть, от кого они, но я этого не сделала. — Подняв ладони перед собой, она с легким смешком говорит: — Видит Бог, мне потребовалось все мое самообладание.

Я осторожно поднимаю вазу с ее стола.

— Спасибо.

Глаза Лесли сверлят меня, и она практически источает вибрации: «Мне до безумия хочется разузнать от кого они». Но я не готова разделить это мгновение ни с кем — по крайней мере, не сейчас, — и уж точно не с Лесли, известной сплетницей во всем участке.

— Еще раз спасибо, Лесли. Увидимся позже. — Я быстро шагаю к дверям, желая оставить между нами расстояние.

Только когда я снова вхожу в безмолвный морг, мне становится легче дышать. Освободив место на столе, я аккуратно ставлю вазу на пол и некоторое время любуюсь композицией. Каждый лепесток идеален: изысканный розовый цвет создает разительный контраст с нежно-зеленым декоративным дополнением, похожим на папоротник, и гипсофилами.

Моя рука дрожит, когда я, наконец, достаю маленький конверт, спрятанный между пластиковыми держателями для открыток. Мне одновременно тревожно и не терпится прочитать записку.

Когда я извлекаю открытку из конверта, мой взгляд останавливается на розах. Розовые розы, конечно, не в его стиле, но…

Когда я читаю послание на открытке, у меня перехватывает дыхание, и я внутренне ругаю себя. Что, черт возьми, со мной не так?

«Великолепные цветы для великолепной женщины, о которой я не могу перестать думать.

Я отлично провел время в пятницу. Надеюсь, скоро повторим.

Уэйд»

Прежде я никогда не получала цветов от мужчины, поэтому сейчас я должна быть на седьмом небе от счастья. Я не должна страдать от разочарования, что они от Уэйда.

Бросаю открытку на стол и опускаю голову. Меня переполняет угрызение совести, потому что нет никакого оправдания тому, что я чувствую. Я явно идиотка.