Читать книгу 📗 "По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С."

С трудом подавляю желание скривиться от того, как странно звучит признание об этом вслух. Но Abuela не подает виду. Она задумчиво склоняет голову набок.

— Ты видел его, когда говорил?

Я киваю.

— Да. Он говорил так же, как и любой другой парень.

Кажется, она некоторое время размышляет над этим.

— И он разыскивал тебя?

— Он появился в моем кабинете ранее этим вечером.

Ее глаза сужаются, и она опирается на оба предплечья.

— Расскажи, как именно все происходило.

Как только я заканчиваю говорить, она медленно откидывается на стуле и надолго затихает.

Сжав переносицу, мысленно ругаюсь на головоломку, с которой столкнулся.

— Как увиденное вообще возможно? — бормочу я.

— Самонадеянно предполагать, что все в этом мире имеет простое объяснение. — Бабушка делает паузу. — Было ли что-то еще, ввиду чего ты насторожился?

Мои губы подрагивают от желания рассказать о Джорджии и ее утверждении, что с ней разговаривали мертвые тела, но притормаживаю. Внутри разгораются противоречивые чувства, ведь это может испортить ее мнение о Джорджии, если я упомяну об этом, попутно понимая, что раньше ничего не утаивал. Я всегда был честен с ней.

Хотя теперь все по-другому. Впервые я не решаюсь рассказать о чем-то, что может представить Джорджию в невыгодном свете.

— Дело в рыжеволосой. — Она, как всегда, проницательна и точно улавливает причину моей нерешительности. Бабуля внимательно изучает меня так, как никогда раньше. — Она настораживает тебя, ведь в ней ты видишь не только свет, но и мрачные тени. — Она кивает, как бы подтверждая свои слова. — Именно эти тени заставляют тебя желать помочь исцелить то, что причинило ей боль.

Прочищаю горло и с трудом сдерживаю желание съежиться на стуле под ее тяжелым взглядом.

— Это нечто большее.

— Что тогда?

Проводя рукой по волосам, морщусь.

— Она медиум или что-то в этом духе.

Ее глаза сужаются, когда она наклоняет голову.

— Это она тебе сказала?

Я уже собираюсь ответить «да», но поджимаю губы. Ведь… блядство. Она мне когда-нибудь говорила об этом?

В мозгу проносится воспоминание об одном из наших первых общений, когда я спросил: «Ты ясновидящая или что-то в этом духе?», после чего она ответила: «Что-то вроде того».

— Нет, — наконец отвечаю я. — На самом деле она этого не говорила.

На ее губах заигрывает мягкая улыбка, но в ней присутствует нотка грусти. Бабуля ласково поглаживает меня по руке.

— Ты переживаешь за нее, что вполне понятно, но тебе не стоит беспокоиться о том, что я о ней подумаю.

Она откидывается назад, сцепив пальцы на столе, и издает усталый вздох. Ее голос приглушен, хотя тон тверд.

— Если эта женщина тебе подходит, — а я подозреваю, что так оно и есть, — ты должен быть рядом с ней. Независимо от того, какие истины раскроются.

У меня в горле клокочет разочарование, потому что она говорит непонятными загадками.

— Ты что-то знаешь?

Abuela сочувствующе улыбается.

— Хотела бы я знать больше, чтобы помочь тебе, mi amor.

На мгновение на нас нисходит безмолвие, пока она не испускает тяжелый вздох.

— Я знаю не больше того, что говорят мне карты. А они говорят мне, что тебя ждут серьезные испытания. — Она колеблется, прежде чем тихо добавить: — И твою Джорджию.

Господи. В душе бушует огорчение, а вместе с ним рождается то, с чем я давно не сталкивался: страх.

Я сам сталкивался с таким количеством трудностей, что знаю: у меня есть все, что нужно, чтобы добиться успеха. Я доказал свою состоятельность. Но впервые я не знаю, от кого ожидать нападения.

И, судя по тому, что сказала Abuela, они собираются уничтожить не только меня, но и Джорджию. Черт. От одной мысли о том, что она может пострадать, в груди завязывается жгучий узел, грозящий прожечь насквозь.

Мои глаза встречаются с ее.

— Хорошо, что я всегда готов к бою.

Она кивает, похоже, довольная ответом.

— Надеялась, что ты так скажешь. Особенно потому, что не думаю, что кто-то хотя бы раз был на ее стороне.

Слова повисают между нами. У меня сложилось такое же впечатление о Джорджии.

Наконец, подмигнув, она поднимается со своего места.

— А теперь позволь мне накормить тебя, mi amor. — Обойдя стол, она громко чмокает меня в щеку, а затем направляется к плите.

Тупо смотрю на деревянный стол, не отрывая глаз. Это правда — я всегда готов к бою, как и сказал Abuela. Но на этот раз все по-другому.

На этот раз на кону стоит нечто значительное.

Гораздо значительнее.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

ДЖОРДЖИЯ

Четвертое декабря — дата, которую я отмечаю с тех пор, как перебралась сюда, во Флориду. Я не праздную ни свой день рождения, ни другие даты. Традиционные праздники, вроде Дня благодарения и Рождества, я игнорирую, потому что, честно говоря, не вижу причин их отмечать.

Мама никогда не заморачивалась с празднеством. А Рой… казалось, он не хотел беспокоить. Когда дело касалось праздников, он словно ходил вокруг меня на цыпочках, боясь спугнуть. Жаль, что тогда я не была более напористой, но я не хотела создавать неудобства человеку, который и так уже сделал больше, чем нужно.

Хотя каждый праздничный сезон я жертвую деньги на обеспечение бесплатной еды для неимущих и приюты для бездомных, это не значит, что у меня есть стимул тратить время на покупку елки, украшения и размещение под искусственное дерево подарков, которые приобрела сама.

Когда ты одна-одинешенька на целом свете, вся эта возня уныла до невозможности.

Для меня День благодарения и Рождество — праздники, посвященные семьям и друзьям. Эти две составляющие, которых и в помине у меня нет, и которые я больше не признаю.

Однако четвертое декабря — это день, когда Рой забрал меня к себе. День, когда он заставил меня пообедать с ним, стал для меня судьбоносным. Ему не нужно было делать то, что он сделал, — никто его не заставлял, и уж точно не было никакого финансового стимула. Но он все равно помог.

Он мог казаться ворчливым и до чертиков упрямым, но под всей его грубостью скрывалось светлейшее и щедрейшее сердце. Рой подарил надежду на то, что в мире все еще обитали хорошие люди. Он подарил мне второй шанс сделать жизнь такой, какой она не была прежде.

Нормальной.

А теперь он, скорее всего, смотрит на меня сверху вниз из той части рая, которую они отводят для людей, подпадающих под категорию «заносчивых и упрямых, но с золотым сердцем», и невероятно разочарован во мне. Я явно ненормальная — это очевидно, раз со мной заговаривают мертвецы. Вдобавок ко всему, после всего, что Рой сделал, я отказалась от шанса, которым он одарил меня — жить нормальной жизнью — с друзьями, мужчиной, который меня любит, и, может быть, даже с верным псом, в конце-то концов.

Именно по этой причине я решила посидеть в баре на окраине города — разумеется, не на территории Скорпионов. Я не собираюсь напиваться, хотя обычно выпиваю несколько рюмок в честь Роя. В честь мужчины, который сделал все возможное, чтобы подарить вторую попытку.

Я поступила ответственно и заказала Убер, чтобы меня высадили у места назначения, и поступлю также, когда захочу отправиться домой. Сегодня вечером хочу просто понаблюдать за людьми. Хочу понаблюдать, как они флиртуют, подкатывают, жалуются друг другу на работу, супругов или семью. Мне все равно, что выгляжу я жалко и, возможно, жутко, ибо это то самое ощущение, которое я испытываю, близкое к нормальности.

Эти люди не боготворят какого-то там главаря банды. С ними случайно не заговаривают умершие люди. Они просто обычные, заурядные люди, чья жизнь включает в себя нечто большее, чем просто работа.

И конечно, я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на резкий укол в груди, напоминающий мне, что я не похожу на них; что я никогда не стану заурядной.