Читать книгу 📗 "Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел"

Отправляю голосовое с деталями плана и гашу экран.

Рука уже поднята, чтобы постучать, когда дверь распахивается. На пороге — Арес в шапочке для душа. На лице — короткая смешинка; завидев меня, он хмурнет.

— Привет, — всё равно здоровается первым.

— Привет, — отвечаю. — Поговорим?

— Нет. Не хочу, — парирует.

Он останавливается у записки, будто заранее знал, что найдёт её здесь. Интересно, сколько таких в день прилетает от соседей. Читает и хихикает. Только теперь замечаю у него за ухом ручку: вытаскивает и пририсовывает к записке фаллическую «иллюстрацию».

Потом сдёргивает лист, с гримасой отлепляет жвачку и той же жвачкой прилепляет записку уже на стену. Подтверждение простое: он не знает, кто автор, а стена — нейтральная территория, где это попадётся на глаза кому угодно.

Я иду за ним, а Арес ворчит себе под нос.

— Я же сказал, что не хочу разговаривать.

— А я говорю, что мне плевать, — отрезаю я. — Так что садись. — Указываю на диван.

Он остаётся стоять, привалившись к стене, руки заложены за спину. Косится на меня из-под густых ресниц, с таким видом, будто это я сделал ему что-то ужасное.

Я открываю рот, но он в тот же миг отворачивается и уходит в ванную. Намеренно. Только не знает, насколько я тоже упрям. Вздыхаю и иду следом, опираясь на косяк.

Арес стоит перед зеркалом, снимает шапочку для душа. У меня отвисает челюсть.

Он обесцветил волосы. Чёрные пряди превратились в жёлтый-блонд.

— Тебе нужно фиолетовый шампунь, — объясняю я, — он уберёт желтизну, и цвет станет натуральнее.

Арес бросает на меня взгляд.

— Значит, когда говорят, что ты ухаживаешь за волосами, это не шутки. Ты реально в теме.

Я пожимаю плечами. Он снова утыкается в зеркало. Потом наклоняется и начинает смывать состав, разбрызгивая воду во все стороны. Жду, пока закончит. Он остаётся с мокрыми волосами, даже не промокает их полотенцем.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я. Ожидаю услышать «не твоё дело», но вдруг…

Он поворачивается ко мне.

— Мне нужно было увидеть в себе что-то другое. Пусть даже незначительную деталь. Хотелось почувствовать изменения внутри, а если видишь их снаружи — мозг легче обмануть.

Я поднимаю брови.

— Осторожнее. Я ещё начну думать, что мы можем стать лучшими друзьями.

Он театрально кривится, отряхивая в мою сторону капли.

— Это всё, что получишь от меня сегодня. Ты хотел поговорить? Мы уже поговорили. Удовлетворись и свали.

Ну вот, вернулся в привычное русло.

— Я ещё даже не сказал, зачем пришёл.

Сначала он будто и не слушает: спокойно расчёсывается, потом переводит на меня взгляд — и в его глазах мелькает нехороший блеск. Он кивает на унитаз.

— Давай так: говори сколько хочешь, если позволишь мне тебя обесцветить.

— Отлично. Тогда пока, — отвечаю мгновенно и разворачиваюсь.

Его смех останавливает меня. Лёгкий, почти дружеский — никогда такого не слышал.

— Да ладно, Хайдес. Ну что тебе стоит? Волосы же отрастут. А вдруг блонд тебе даже к лицу? Или, скажем, белый.

Я закрываю глаза и тяжело выдыхаю.

— Для справки: блонд мне пошёл бы идеально. Но вот в твой парикмахерский талант я не верю.

Он показывает коробку с ещё одним порошком.

— Тогда руководи сам, шаг за шагом. А я буду делать — и слушать твои длинные нотации, Дива.

Я наставляю на него палец:

— «Дива» меня называют только братья и Хейвен. Не наглей.

Он поднимает руки, едва скрывая ухмылку.

— Принято. — Кивает снова на унитаз. Я вздыхаю и опускаюсь на крышку. Слишком ясно: пожалею.

Следующие десять минут Арес молча выполняет все мои инструкции, сосредоточенно кусая губу, глядя в зеркало. Господи, это катастрофа. Гермес получит ещё один повод глумиться. Будут тяжёлые дни.

— Ну? — нарушает он тишину.

Я едва сдерживаю смешок. Ребёнок. Делал вид, что ему плевать, а на самом деле рвётся узнать.

— Остальные в оранжерее Йеля, — начинаю коротко. — Афродита возглавляла клуб ботаники. Теперь, когда её нет… придётся отдать его кому-то другому. Но прежде мы хотели провести там вместе ночь — среди тех цветов, что она всё-таки вырастила.

Арес натягивает на меня свою шапочку, и я решаю промолчать.

— Звучит смертельно скучно. При чём тут я?

— Идём вместе, когда закончим с моими волосами.

Он останавливается, смотрит сверху с откровенным скепсисом.

— Даже не обсуждается. Мне плевать на цветочки и душевные разговоры, пока Джаред Лето плетёт себе косички.

— Хейвен хочет, чтобы ты был там.

Он сразу настораживается.

— Врёшь. — Потом замолкает и уточняет: — Правда она хочет, чтобы я пришёл?

Вместо ревности я чувствую жалость.

— Правда. Я пообещал, что попробую тебя уговорить, и она обрадовалась. Ей важно, чтобы ты перестал сам себя вычёркивать. Никто тебя не выгонял.

Арес прячет лицо, отходит к раковине и опирается на край, склоняя голову.

— Вам всем проще без меня. Признай честно.

— Честно? Проще без человека, который постоянно кидает пошлые намёки моей девушке, — отвечаю я. — Но в остальном — никто на тебя зла не держит.

Он встречает мой взгляд в зеркале.

— Даже ты?

— Даже я. Ты ошибся, как любой может ошибиться.

Его губы дрогнули в улыбке — и тут же он её гасит.

— Я не хотел того всего наговорить. Я запаниковал. И был пьян. Прости, что повёл себя так в день похорон твоей сестры.

— Извинения приняты. — Я улыбаюсь. — А пока мысленно молюсь, чтобы ты не угробил мне волосы.

Он не улыбается, но выражение лица близко.

— Значит, Коэн звала меня? И ты пришёл за мной? Достойный поступок.

Хоть понимает.

— Хейвен к тебе неравнодушна.

Не знаю, чем я его задел, но его лицо каменеет. Плечи напрягаются. Он не отвечает, рывком открывает ящик у раковины и достаёт электробритву.

Я жду секунду, и, когда он включает её, не выдерживаю:

— Эту сцену я уже видел. Бритни Спирс, 2007-й.

Арес рассеянно кивает, поднося машинку к затылку:

— Время идти по стопам Брит. Это катарсис. Так что…

Я тянусь, чтобы остановить, но поздно. Машинка проходит по центру головы. Светлые пряди осыпаются на спину, липнут к футболке. Я смотрю во все глаза, как он сбривает затылок почти наголо, оставляя неровный бледный ёжик.

Я знаю, что ему нужно время, поэтому жду. Он стряхивает обрезанные пряди с футболки, подметает пол. Выдёргивает бритву из розетки и прячет в шкафчик.

— Она мне нравится, — признаётся он почти шёпотом, со стыдом. — Твоя девушка, Хайдес. Она мне нравится.

— Знаю.

— И я не собираюсь отступать, — добавляет он.

Я хмурюсь, сжимаю кулак.

— Тогда у нас с тобой проблема.

Он закатывает глаза.

— Будто у меня были бы хоть малейшие шансы. Чего ты боишься? Если веришь в свою любовь, мои выходки не должны тебя тревожить. Хотя… кто знает? Вдруг однажды она поймёт, что я лучше тебя.

— Почему ты должен быть лучше?

— Потому что я ради неё пожертвовал бы всеми, — отвечает без тени колебаний.

— Да? А я пожертвовал бы собой ради Хейвен.

Арес открывает рот, чтобы возразить, но потом осекается, словно сам поражён тем, что согласен со мной.

— Хейвен тебе нравится потому, что ты отчаянно ищешь того, кто смог бы тебя полюбить, — говорю тихо. — Никто никогда этого не сделал, и стоило встретить её — открытую, добрую — тебе понравилась сама идея её любви. А я её люблю потому, что не хочу быть любимым никем, кроме Хейвен. Понимаешь, Арес? Я не ищу просто любовь. Я ищу её любовь.

Он пожимает плечами.

— А ты уверен, что хочешь быть любимым только Коэн? Мне кажется, судьба связала тебя с Персефоной. И теперь ты её снова встретил. А вдруг она способна любить тебя так, как ты мечтаешь?

У меня перехватывает дыхание.

— Как ты можешь говорить такое, видя реакцию Хейвен?

Он поднимает ладони, делая наивное лицо:

— Я всего лишь хотел, чтобы ты посмотрел шире. Открылся новым возможностям.