Читать книгу 📗 "Ткач (ЛП) - Робертс Тиффани"

Она выпустила фрукт и развернулась, размахивая ножом перед собой.

На замшелой упавшей ветке сидело маленькое существо, сгорбившееся и поедавшее что-то похожее на крупную личинку, зажатую в длинных пальцах.

Ахмья моргнула и наклонила голову, слегка опустив руки.

У пухлого существа был серо-черный мех, длинный пушистый хвост и узкая мордочка с большими заостренными ушами и широко раскрытыми глазами. Он был ненамного больше енота. И… был симпатичным.

Но он был и едой. Мясом. Тем, что принесло бы Рекошу гораздо больше пользы, чем связка фруктов.

Поудобнее сжав нож, Ахмья начала красться вперед.

Существо остановилось, взглянуло на нее, и его хвост, изогнутый, как у белки, дернулся.

Она замерла.

Существо продолжило есть.

Ахмья не была уверена, стоит ли ей обижаться.

— Полагаю, ты не считаешь меня большой угрозой, да?

Животное просто безразлично смотрело на нее.

— Вау. Тогда ладно. Просто подожди, пока тебя не поджарят на огне.

Медленно ступая, Амья сокращала дистанцию, пока между ней и существом не осталось всего пары шагов — его спина была почти повернута к ней. Он закончил есть и облизывал длинные пальцы, прежде чем провести ими по морде, как умывающаяся кошка.

Ахмья фыркнула.

— Отлично. Не бойся большого плохого человека, который собирается тебя съесть. Мне так легче.

Схватившись за рукоятку ножа, она подняла его, согнув колени, готовясь к атаке.

Но не могла пошевелиться.

Существо было прямо там. Оно было легкой добычей. Это была еда.

Но она оставалась неподвижной.

Подумай о Рекоше, Ахмья. Ему это нужно. Ты нужна ему.

Она сжала губы, и ее тело напряглось.

И все же она не могла этого сделать. От одной мысли о том, чтобы вонзить нож в это существо, пустить ему кровь, ее затошнило.

Она делала это раньше, когда злобные твари нападали на нее и Рекоша. Почему сейчас все было по-другому?

Потому что это животное не представляло угрозы. Оно выживало здесь, маленькое существо в больших джунглях…

Как и я.

Ахмья опустила руку, глаза наполнились слезами. Она не могла этого сделать. Она не была охотницей, не была специалистом по выживанию. Она была флористом, ставшим межгалактическим колонистом, и ее главной ролью на Ксолее должно было стать рождение нового поколения: не более чем инкубатор.

— Ахмья!

Она вздрогнула, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Уши существа встали торчком, поза напряглась, а шерсть встала дыбом.

Поблизости зашевелилась растительность. Маленький зверек метнулся в подлесок, двигаясь гораздо быстрее, чем она ожидала. Ее рука, сжимавшая рукоять ножа, задрожала. Какой бы ни был шанс раздобыть мясо для Рекоша, она упустила его.

Бесполезная. Я… я бесполезная.

Слезы потекли по ее щекам, нож выскользнул из рук и глухо ударился о землю.

— Ахмья, — прохрипел Рекош, бросаясь к ней. Ритм его походки все еще был неправильным: он по-прежнему берег левую переднюю ногу.

Это только вызвало у нее еще больше слез.

— Я проснулся, а тебя не было рядом, — он остановился перед ней. Его шкура блестела от влаги, но вчерашняя грязь и кровь остались. Он взял ее лицо в большие ладони и наклонил голову ближе. — Ты ушла одна. Почему?

Все восемь алых глаз изучали ее. Хотя лица вриксов были похожи на жесткие, невыразительные маски, их глаза выражали так много. И в его взгляде она увидела панику, беспокойство и страх.

Из-за нее.

— Я… я пыталась раздобыть еду, — ее горло сжалось от усилий сдержать все, что она чувствовала в тот момент. Отчаяние, ее некомпетентность и никчемность. Эти эмоции свернулись в груди так туго, что стало трудно дышать.

— Я бы… — его глаза сузились, и он склонил голову набок. — Что случилось, ви’кейши?

Ахмья больше не могла сдерживать поток эмоций. Ее слова вырвались рыданиями.

— Я хотела добыть для тебя еду! Я хотела… Я хотела быть той, кто поможет тебе, — она махнула рукой в направлении, куда убежало существо. — Но я… я не смогла этого сделать. Я не могла убить его. Он был прямо там, а я просто стояла здесь и ничего не сделала, — ее грудь горела, и каждый вдох давался с трудом, но она не могла перестать плакать. — Ты так много для меня сделал. Так много. И все, чем я когда-либо была — это обузой.

— Нет. Не обузой, — Рекош прижал головной гребень к ее лбу и погладил большими пальцами щеки, обхватив нижними руками талию и притянув к себе. — Никогда не была обузой.

Закрыв глаза, Ахмья сложила руки у него на груди. Его шкура была теплой, а сердца трепетали под ладонями, и его запах окутывал ее.

— Я чувствую, что это все, чем я была. Для всех. Для… для тебя, — ее голос был тихим, дрожащим и грубым, когда она сказала: — Я играюсь с цветочками. Какой цели я здесь служу?

Низкий, недовольный рокот вырвался из его груди.

— Ахмья… — Рекош убрал руку от ее лица, накрыв ее ладонь своей. — У тебя… мягкое сердце.

Горло Ахмьи сжалось, когда новые слезы потекли из закрытых глаз. Мир закружился вокруг нее. Дыхание перехватило, когда она снова попыталась сдержать эмоции, сдержать очередной всхлип.

Он только что подтвердил это. Только что подтвердил ее сомнения, и…

Рекош поднял голову, взял за подбородок и приблизил ее лицо к своему, его крепкая хватка не оставляла места для сопротивления. Ахмья открыла глаза, сморгнув влагу с ресниц.

В алых глазах горел огонь, глубокий и яркий, напряженный и всепоглощающий.

— У меня нет всех слов, Ахмья, поэтому ты должна выслушать. Слушай внимательно. — Она уперлась пальцами ему в грудь и кивнула, насколько позволяла хватка. — Когда ты устал, голоден, изранен — сила в том, чтобы поставить племя выше себя. Когда опасность велика, а страх сжимает сердце — сила в том, чтобы защитить других. Когда проще всего нести смерть и боль — сила в том, чтобы выбрать милосердие. Ты понимаешь мои слова? — Ловкие пальцы поймали слезы, текущие по ее щекам, вытерли их, прежде чем заправить волосы за уши. — Мягкость — это не слабость. Это другая сила, сила внутри. Твоя сила. И она нужна здесь. Ты нужна.

Ахмья спрятала лицо в его руке, закрыла глаза и сделала более спокойный вдох. Ей так нужно было услышать от него эти слова. Хотя они и не заглушили шепот о ее несостоятельности, они помогли.

Продолжая держать ее за руку, он отступил назад, ведя за собой, положив руки ей на бедра.

— Пойдем. Мне холодно под дождем.

Она знала правду. На самом деле ему не было холодно, он просто защищал то немногое, что осталось от ее гордости. И она не могла не любить его за это.

— Тогда тебе лучше согреться.

Он нежно защебетал, прежде чем наклонился, чтобы поднять ее.

— Фрукты! — Ахмья выскользнула из его рук и побежала к плодам синелозого дерева, которые разложила на земле в джунглях. Она присела, чтобы собрать их на сгибе руки. — Я знаю, что их немного, но…

Рекош подхватил ее сзади, заставив испуганно вскрикнуть. Он прижал ее к своей груди, которая завибрировала от долгого, благодарного гудения.

— Сан'хадурии ута. Ты сделала много хорошего, ви’кейши.

Ее губы растянулись в легкой улыбке, и в сердце затанцевало удовлетворение, но и то, и другое слишком быстро исчезло. Она провела пальцами по внешней оболочке одного из плодов и прошептала:

— Я бы хотела, чтобы это было что-то большее.

Он хмыкнул, прижал ее к себе и пошел, подбирая упавший нож, проходя мимо.

Когда они добрались до убежища, Рекош нырнул под навес и поставил Ахмью на ноги. Ее усталость усилилась десятикратно. Она чувствовала тяжесть во всем теле, физическую и эмоциональную, и холод, казалось, навсегда поселился в ее костях.

Она отступила от него, чтобы положить плоды на землю, только для того, чтобы заметить сумку, прислоненную к каменной стене. Кетан и вриксы вдолбили это в Ахмью и других выживших людей — всегда держи при себе сумку и копье. Чтобы Рекош оставил свою сумку здесь, когда пошел искать ее…