Читать книгу 📗 "Ткач (ЛП) - Робертс Тиффани"

— Позаботьтесь о нашей королеве, — резким жестом приказала Оганкай своим спутникам, когда достигла другой стороны ямы. Она бросилась в сторону Ахмьи, взбивая мощными ногами грязь и листья.

Огонь вырвался из сердцевины Рекоша и пронесся по телу, обдавая его жаром более сильным, чем пламя перед ним.

Ахмья жива, и я нужен ей.

Спутники Оганкай поспешили к горящему святилищу, сорвали с себя шелковые накидки и попытались сбить пламя с помощью ткани.

Улкари отпустила плечо Рекоша и шагнула ближе к яме. Воткнув древко боевого копья в грязь, она повернулась лицом к Рекошу и вриксам вокруг него — паре удерживающих его Когтей, а также еще трем самцам и двум другим самкам.

— Не стойте и не пяльтесь, как идиоты! — прорычала она. — Вы двое, принесите воды. Остальные, убедитесь, что у бледного червя нет выхода из лагеря. Сейчас же!

Рекош почувствовал движение вокруг себя, когда вриксы бросились выполнять приказы Улкари, но не обратил на них никакого внимания. Его ярость заострила сознание до единой точки — как игла, как лезвие, как острие копья.

И она была нацелена на первое препятствие. Его путы.

Он почти видел, какой урон нанес веревке, этого было недостаточно… Но другого выхода не оставалось, этого должно было хватить. Время вышло.

Живи, ви’кейши. Выживи и жди меня.

Жар собрался в его мышцах, гудя и потрескивая, беспокойная, непреодолимая сила. Стиснув челюсти, он с рычанием развел руки в стороны.

Веревка держала, но Рекош не сдавался. Жар все нарастал. Его руки дрожали, плечи ныли, а зубы скрипели друг о друга.

Одна нить, напомнил он себе. Нужна всего одна нить…

Моя сердечная нить.

Веревка впилась в шкуру в последнем акте сопротивления, и он почти слышал ее скрип, почти чувствовал за ней некую высшую волю, отчаянно пытающуюся уберечь его от судьбы, которую он выбрал.

Отчаянно пытающуюся удержать его от его пары.

Рычание Рекоша переросло в рев.

Веревка лопнула, и его руки дернулись в стороны. Удерживающие его самцы покачнулись, и один из них прошипел проклятие, еще глубже вонзив когти в руки Рекоша.

Рекош отвел нижние руки назад. Когти прошлись по шкуре, и одна рука наткнулась на что-то твердое, свисавшее с талии одного из самцов. Деревянная рукоять. Он обхватил ее пальцами и рванул.

Он сразу узнал оружие по его весу — топор из черного камня. Его ярость почти пела в одобрении.

— Убейте его! — приказала Улкари.

Когти потянулись к оружию, и в это мгновение Рекош развернулся к ним и атаковал. Он наносил удары когтями и топором, пинками и рубящими ударами, его конечности двигались быстрее, чем могли уловить глаза, быстрее, чем мысль.

И багровая дымка в его глазах сгущалась с каждой пролитой каплей крови.

— Кто-то приближается! — крикнул часовой с платформы высоко над головой. — Нас атаку…

Слова часового были прерваны сдавленным криком.

Рекош перерубил горло одного Когтя топором черной скалы, заставив его пошатнуться. Зазубренное копье самца выпало у него из рук, когда он тщетно потянулся, чтобы зажать зияющую рану, из которой ручьем текла алая кровь.

Рекош поймал копье прежде, чем оно успело упасть на землю. Другой Коготь отшатнулся в паническом отступлении.

Черная фигура обрушилась сверху на отступающего самца. Кости хрустнули и надломились, и Коготь издал мучительный, натужный крик.

Рекош моргнул. Самец, упавший сверху на отступавшего Когтя — один из дозорных с платформы на дереве, в груди которого торчало копье со знакомыми перьями, украшавшими его.

Это оружие было похоже на оружие Телока.

— Защищать лагерь! — крикнула Улкари из-за спины Рекоша.

Он оглянулся через плечо и увидел ее всего в нескольких сегментах от себя, с поднятым боевым копьем, направленным ко входу в лагерь. Ее взгляд метнулся к нему.

Улкари начала поворачиваться, двигая ногами, как будто для того, чтобы направиться к нему. Рекош развернулся и с силой метнул копье. Оружие ударило самку в живот, заставив ее замедлиться, но наконечник не вошел достаточно глубоко в толстую шкуру, чтобы зацепиться.

Она потянулась за ним.

Прежде чем ее пальцы успели сомкнуться на древке, Рекош бросился на нее. Он ударил ладонью по древку копья, не позволяя себе замедлиться, используя силу и инерцию, чтобы вогнать оружие глубоко в живот Улкари.

Она взмахнула своим копьем по широкой, дикой дуге. Он пригнулся под ним, услышал и почувствовал, как ее оружие рассекло воздух прямо над его головой. Но он крепче схватил свое копье всеми четырьмя руками и, двигая ногами, с диким рычанием загнал зазубренный наконечник еще глубже.

Улкари споткнулась, теряя опору под его атакой, и издала болезненный стон. Она направила свое копье ему в лицо неуклюжим ударом слева. Наклонив голову, Рекош избежал удара. Он сомкнул жвалы на древке, разламывая дерево на части.

Задние ноги самки соскользнули к краю ямы, и земля под ними осыпалась. Самка покачнулась, ее глаза расширились, и он сделал еще один мощный толчок.

— Нет! — закричала Улкари, падая.

Откуда-то издалека, из другого мира, кто-то позвал Рекоша по имени. Знакомый голос, дружелюбный голос.

Огонь и тлеющие угли взметнулись высоко вверх, а дым заклубился, когда Улкари ударилась о дно ямы.

Рекош не выпустил зазубренное копье, которое теперь торчало вертикально, и использовал его как опору для прыжка через яму. Улкари билась в бешенстве, поднимая новые языки пламени, и жар опалил ноги и брюхо Рекоша.

Он столкнулся с одним из самцов рядом с костями Зурваши. Самец упал на землю, и Рекош навалился на него сверху. Еще до того, как они полностью остановились, Рекош несколько раз подряд ударил самца топором.

Он чувствовал, как отдача от удара проходит через рукоять в его руку и поднимается вверх, снова и снова, чувствовал, как капли крови разбрызгиваются по шкуре, чувствовал, как корчится другой самец. Но ни крови, ни предсмертных звуков самца было недостаточно. Только одно могло удовлетворить инстинкты Рекоша.

Скатившись с самца, Рекош выпрямился и помчался в том направлении, куда скрылись Ахмья и Оганкай.

Позади него раздались крики, усиливая нарастающую какофонию, но он не оглянулся.

Все, чего он хотел, было впереди.

Его пара, его найлия. Его сердечня нить.

И она нуждалась в нем.

ГЛАВА 29



Пожалуйста, будь в порядке, Рекош. Пожалуйста, пожалуйста, будь в порядке.

С каждым вдохом ощущая осколки стекла, застрявшие в больном горле, Ахмья упала на четвереньки перед стеной из ветвей и шипов.

Она знала, что ее преследуют, знала, что она никак не сможет убежать от вриксов. Вопрос времени, когда они поймают ее. Но все, что ей было нужно, — это еще немного времени. Достаточно, чтобы позволить Рекошу освободиться и найти помощь.

Она не выиграет этого времени, если будет заперта в лагере. Ради Рекоша она должна зайти так далеко, как только сможет, должна продержаться так долго, как только сможет.

Ахмья заползла в узкую щель под стеной. Ветки и шипы царапали кожу со всех сторон, цеплялись за волосы и платье, но она должна была двигаться вперед. Всегда вперед, бесконечно вперед… пока может.

И она не собирается позволить каким-то палкам остановить ее.

Если Рекош выживет, то ее жертва того стоит. Ей нужно, чтобы он жил. Мысль о том, что его убьют…

Нет. Моя пара будет жить.

Она должна верить в это.

Ахмья извивалась и лавировала в лабиринте ветвей, обламывая палки, чтобы расчистить себе путь. Сквозь стиснутые зубы вырвался крик, когда колючка зацепилась за платье и вонзилась в кожу спины, но она не остановилась. Она вцепилась в землю и нырнула вперед. Шип поцарапал ее вдоль позвоночника, туго натянув платье, прежде чем шелк с треском порвался.