Читать книгу 📗 "Золотые рельсы - Боумен Эрин"

— Интересная теория.

— Это не теория, Роуз вырезал это на лбу моего отца. И сделал то же с братом моего мужа. Он не делает этого с теми, кто в его банде. Значит, ты стал бандитом не по своей воле. По крайней мере, сначала ты не хотел этого.

— Ты знаешь Лютера Роуза? — с сомнением говорю я.

— Я знала Уэйлана. Как и все здесь, я не подозревала, что есть еще один Роуз, готовый взять бразды правления в свои руки, пока газеты не начали писать о нападениях на поезда.

Она говорит, что знала Уэйлана Роуза… Этот дом, так похожий на тот, что описывала Вон… Эта женщина — та самая, о ком она говорила.

— А твоя фамилия не Томпсон ли, случайно?

— Колтон. А теперь рассказывай, пока я тебя не пристрелила от скуки.

Она может. Она запросто спустит курок, если я не послушаюсь. Она не поверит ни единому моему слову, но какой у меня выбор?

— Я работал на ферме Ллойдов, — неохотно начинаю я. — Эта часть моей истории — правда. Но однажды нас навестила банда «Всадников розы», — куда мне было против них. Мне тогда было четырнадцать, три месяца оставалось до дня рождения. Мистер Ллойд тем утром как раз продал немалое количество скотины, и они забрали наличность, а потом вздернули всю семью. Я не знаю, вырезал он на них розы до этого или нет. Я в то время пытался не дать им сделать этого со мной.

— А почему же Роуз не доделал твое клеймо? И почему тебя не прикончили с остальными?

— Он сказал, ему нужен мальчишка в банду, — отвечаю я, потому что быть застреленным мне не хочется, а именно это случится, стоит мне упомянуть монету, которую дал мне ее муж.

— Это не похоже на правду. В эту банду не берут кого попало.

— Ну, меня они взяли, и мне показалось, что это лучше, чем болтаться в петле.

— Потому что ты слабак, — говорит она. — Роуз знал, что сможет подчинить тебя своей воле. И он был прав, сколько тебе сейчас — восемнадцать, девятнадцать? А ты все еще не удрал от них.

— Послушай, так ты пристрелишь меня или нет? — Мне, связанному и избитому, еще и читают мораль. Какого черта? — Я не хотел такой жизни. Думаешь, я мечтал об этом? У меня не было выбора.

— За тобой гонятся? — говорит она как ни в чем не бывало, словно у меня только что не сдали нервы.

Не стоит рассказывать ей, что Кроуфорд шел за мной по пятам. Это только разозлит ее и заставит нажать на курок. Кроме того, я уверен, он потерял мой след в Прескотте.

— Не заметил, — отвечаю я.

Она фыркает, качая головой:

— От людей шерифа толку ноль.

— Ты говоришь как Вон.

— Это еще кто?

Я собираюсь ответить, но замолкаю.

Нет ни одной живой души, которая не потащила бы меня сейчас к шерифу. Большинство, впрочем, сначала пристрелили бы, а потом доставили властям труп. Они бы взяли награду и наслаждались похвалами горожан, прочитавших об их геройствах в газете. Но этой женщине все это не нужно. Она не хочет, чтобы ее имя узнали, не хочет прославиться своим героизмом.

Так же было, когда она наняла стрелка, чтобы покончить с Уэйланом Роузом и его ребятами. Все это время я думал, что тот ковбой приведет меня к убийце Уэйлана, а ведь он сам, скорее всего, и есть тот убийца. Он был тем стрелком, а эта Колтон потом вышла за него замуж. Фамилия ее сменилась, когда они обменялись клятвами перед алтарем, но ее прошлое — нет.

Это и есть решение загадки, как на нее ни взгляни. Мне даже захотелось, чтобы Босс был здесь, чтобы я мог указать пальцем и сказать: «Ее муж — тот, кто тебе нужен», и уйти восвояси. Но его здесь нет, нет и его парней, и пусть так оно и будет. Это — ценная информация, которую я обменяю на свою жизнь, если они меня все же нагонят. Но сейчас мне нужно, чтобы эта женщина отпустила меня. Мне нужна лошадь, и надо спешить.

И тут Вон — благослови ее Господь — мне очень пригодится. И я смотрю на эту Колтон и говорю спокойно:

— Вон — девушка со связями в Прескотте, она пряталась в дилижансе, который я украл, чтобы сбежать из Викенберга.

Лицо женщины приобретает озадаченное выражение:

— И где она сейчас?

— Думаю, в городе. Она сбежала, я ее не задерживал.

— И она знает, что ты — Малыш Роуза?

Я киваю.

— Она знала, в какую я сторону направляюсь. Бьюсь об заклад, она уже разыскала шерифа. Странно, что они до сих пор не пришли сюда, чтобы расспросить обо мне.

Лицо женщины на мгновение искажает страх, она погружается в раздумья. Лучше всего ей меня отпустить и, если в дверь постучат представители закона, заявить, что никогда меня не видела. Очевидно, она не хочет сдавать меня властям, не хочет, чтобы об этом писали в газетах. Просто удивительно, что ей так долго удавалось прятаться от Босса. А может, именно потому и удавалось?

— А почему ты оставил ее в живых? Ты должен был ее прикончить, так поступают такие, как ты, с теми, кто встает у них на пути.

— Я не любитель стрелять в безоружных женщин.

Она хмурится, косится на свое ружье и хмурится еще сильнее и, наконец, говорит:

— Ты мог зайти в любой дом по этой дороге, но выбрал мой. И втянул меня в дела «Всадников розы», хотя я об этом не просила. Если я тебя выдам, ни к чему хорошему это не приведет, если власти приедут сюда разыскивать тебя, тоже.

— Почему ты не пристрелишь меня и не избавишься от тела?

— Мне кажется, что ты не такой уж злодей, каким представляешься. Не то чтоб ты был хорошим человеком, но после того, что я узнала, застрелить тебя будет неправильно. — Она смотрит на мою руку со шрамом. Видимо, я был неправ, есть в ней все-таки материнская жилка.

— Тогда отпусти меня, — предлагаю я.

— Для этого я должна тебе доверять. А это не так. И мне теперь не только о себе надо думать, — ее рука накрывает живот. — Так что я подожду Джесси. Мы вместе решим, что с тобой делать.

— Джесси? Твоего мужа?

Ее губы крепко сжаты. Она и так сказала больше, чем хотела. Она права, что не верит мне. Теперь у меня есть имя, за которое я могу купить себе свободу. Если мне суждено выбраться из этого амбара и Босс все же поймает меня, я с радостью сообщу ему имя «Джесси Колтон» и укажу место, которое он называет своим домом, лишь бы освободиться от банды. Босс — человек слова, и, если он пообещает не трогать женщину и малыша, я выдам ее мужа. Она верно сказала: я не злодей, но и хорошим меня не назовешь.

Ее пес за домом подает голос, что звучит совсем не дружественно. Это низкое рычание, перемежающееся с отрывистым лаем, точно так он отреагировал на меня.

«Какого…» — женщина хватается за ружье.

Это может быть шериф, который выслушал рассказ Вон, но я боюсь, что это кое-кто похуже — Кроуфорд.

Я оставил лошадь перед домом. Она все еще должна быть там, но отсюда, из сарая, ее не видно. Если Кроуфорд проехал через Прескотт, он мог останавливаться у каждого жилья вдоль ручья, выискивая малейший намек на мои следы.

— Постой! — кричу я женщине, направляющейся наружу. — Это небезопасно.

Уже стемнело, по-настоящему светло будет только завтра.

Пес все так же надрывается.

— Я могу понадобиться!

Но она выходит, не оглядываясь.

Глава девятнадцатая

Шарлотта

Я стою, прижавшись ухом к двери спальни. Это моя новая клетка, куда посадил меня дядя. Когда я слышу, что он зашел в соседнюю комнату и разговаривает с мамой, я выхожу за дверь и крадусь к его кабинету.

Он заперт, но мне это никогда не мешало, если нужно было попасть в папину контору, чтобы прочесть его переписку с дядей по поводу моих статей для «Курьера». Я вынимаю из волос шпильку и принимаюсь за работу, через секунду замок поддается.

Я подбегаю к столу и обнаруживаю, что дядя унес завещание и договор или спрятал их в сейфе. Он не настолько глуп, чтобы оставить их на видном месте, но конторские книги по-прежнему на столе. Я просматриваю столбцы доходов, в одной бухгалтерской книге — доходы прииска «Лощина», в другой — личные финансы дяди. Суммы выглядят неправильными. Я вновь пробегаю глазами колонки, думая, что ошиблась в спешке. Но нет, выработка меди за неделю на прииске «Лощина» выше, чем данные, что он посылал в Юму, откуда медь отправлялась пароходом закупщикам. Разница в суммах регулярно перечислялась на дядин банковский счет. И это немалые деньги. Я в третий раз сверяю колонки цифр, не веря своим глазам. Просматриваю цифры за прошлые месяцы, и там вижу то же самое.