Читать книгу 📗 "По рукам и ногам. Книга 1 - Шеол Анна"
Господи, да Ланкмиллер со своими ошейниками и цепями, даже со своим жутковатым Генрихом, уже казался мне самым безобидным чудаком с очаровательными странностями.
Надорванные крики стихли. Пламя под ботинками палача – тоже. Оно ещё не успело сильно разгореться и только опалило щёки.
Страх вскрывал изнутри, как тряпичную куклу, вместо головы, рук, ног оставляя только свалявшиеся комки ваты, пропахшей затхлостью и пылью. Все эти люди, которые ели клубничное мороженое там, в парке, слушали уличных музыкантов, которые были нормальными, блин, людьми. Как у них получается просто стоять и смотреть на это? Я старалась не поднимать глаза ни на кого из толпы, не слышать хруста заламываемых рук, даже не дышать, чтобы не чувствовать этот страшный запах палёного, который всё равно проникал в меня, застревал в носу, доводил мой ужас до исступления.
– Несите саблю, – отдал короткий приказ палач.
Только не говорите, что он это серьёзно. Остриё ослепительно сверкало на солнце в его руках. Я зажмурилась секундой позже, чем всё случилось. Лезвие вошло сразу по самую рукоять.
Покачиваясь, словно пьяная, с трудом подавляя приступы тошноты, я упала на бордюр в тени от деревьев, опоясывавших площадь. Между казнями перерыв каждые минут пятнадцать-двадцать. И хорошо, что мне этого хватило, чтобы убраться.
Я хочу домой. В тепло. Я хочу в чьи-нибудь объятия, чтобы меня прижали к груди и не выпускали весь оставшийся день. Это неподъёмно много для меня, об этом просят только избалованные девочки, девочки, которых любят. Я должна молить просто о том, чтобы выжить. Хотя бы ещё ближайшие часа два.
Над головой будничным строгим тоном послышалось:
– Проверка документов. Ваши, пожалуйста.
А не пойти бы тебе к чёрту? Как насчёт этого?
Я медленно подняла лицо, по ходу соображая, чего от меня хотят и каких масштабов эта трагедия. Всё ещё на деревянных ногах, я встала и сообщила мрачно:
– Нет у меня никаких документов.
Кто же знал, что всё кончится так внезапно и трагично. Да все знали. Ланкмиллер отдаст меня им. Он мне этого не простит. Я оглянулась исподволь, прикидывая, смогу ли ещё сбежать. Нет, полицейских на площади многовато.
– Совсем? Водительские права, банковская карточка? – усатый мужчина в форме сдвинул брови. – В ином случае я буду вынужден проводить вас в отделение и заняться поисками хозяина.
Пока он говорил, на ум пришла новая идея, наверное, ещё более обречённая, чем первая. Я судорожно огляделась и схватила из толпы за руку первого попавшегося парня.
– Зачем его искать? Вот он. – Стиснула его пальцы так, что самой от этого стало больно. – Господин, я уже заждалась.
Парень смотрел на меня такими несчастными, широко распахнутыми глазами, что сразу ясно стало: он прекрасно понял, куда его тут втягивают.
– Вот этот? – полицейский указал на избранного мной кандидата, и на лице его явственно отразилось недоверие.
– Да! – Я уцепилась за кандидатскую руку ещё сильнее, так, будто всю жизнь только и мечтала её сломать. Умоляю, подыграй мне. Пожалуйста.
– И вы это подтверждаете? – Это было обращено уже к «хозяину».
– Да? – В голосе моего новоиспечённого хозяина вопросов было куда больше, чем ответов. Он даже немного дрожал.
– А ваши документы?
Раздражённо вздохнув, парень полез в карман и свою тёмно-синюю корочку протянул усатому. Я даже на цыпочки привстала, заглядывая ему через плечо. Марко Бьянки – так звали моего неожиданного спасителя.
– А документы на… собственность?
Мне показалось, усатый запнулся перед этим словом, и больших усилий стоило скрыть едкую усмешку, которая была очень не к месту сейчас.
– В машине забыл. – Кажется, в знакомых у Марко была какая-то очень забористая стерва, потому что лицо, которое он состроил, было не передать словами. Хотя мне, как бывшему работнику общепита, было слишком хорошо знакомо и выражение это, и интонации. – Ещё вопросы есть?
– Ну ладно.
Видно было, что полицейский уже потерял запал, хотя всё ещё старался держать лицо, но интереса в нём больше не осталось, только желание поскорее скрыться куда-нибудь, как это обычно бывает в таких случаях.
– Сумасшедшая! Без головы! – сразу же накинулся на меня «хозяин», едва только усатый исчез подальше с глаз. – Ты б меня ещё родной мамкой обозвала – он и то бы легче поверил! Какого чёрта вообще?! Что мне делать с тобой теперь?!
– Простить и отпустить? – сбивчиво предположила я, бестолково переминаясь на месте, переживая, что он орёт.
Неожиданный спаситель, очень недовольный своим нынешним статусом, уже воздуха в грудь набрал, чтобы выдать очередную тираду гневную в ответ на эту наглость, но его заглушил мой урчащий живот.
– А ты замолкни вообще, тебя забыли спросить, – щёки мигом залило краской, и я хлопнула по платью, стараясь унять эти страшные звуки из преисподней.
– Понял, – трагически вздохнул Марко. – Пойдём, для начала накормлю тебя.
Я улыбнулась. Значит, всё-таки человек.
– Всё в толк не возьму, как они поняли?
Кафе было тихое и уютное, с плетёными стульчиками и видом на парк далеко внизу, в выемке меж холмами. Там ещё ходили люди, притворявшиеся людьми, ели мороженое, слушали музыкантов. И Ланкмиллер, уже наверняка спустивший с цепи своего Генриха, тоже, скорее всего, был там, далеко внизу. Я перенервничала, и в ответ на это, как и всегда, во мне проснулся просто нечеловеческий аппетит. Это казалось жутким, потому что нормальным людям в такой ситуации и крошка в горло бы не полезла.
Я же доедала шестой кусок пиццы с сыром и размышляла вслух.
– С чего этот усатый взялся подойти именно ко мне? На площади столько людей, целая толпа ещё…
– Шутишь, что ли? – Марко высоко поднял брови, будто я над ним сейчас издеваюсь. – У тебя вся шея в синяках и засосах, да и запястья не лучше, – смущаясь, сообщил он. – Абсурдом было бы к тебе не подойти и не спросить документы.
– Мх!.. – я с силой хлопнула себя по лбу.
Надо же было так просчитаться. «Если буду вести себя естественно, никто не заподозрит…» Дура! Вот же моя визитная карточка, прямо налицо. Эх, Кэри, как хорошо ты постарался со всем этим. Усложнил мне задачу до невозможного.
Я исподлобья глянула на Марко, тихонько пытаясь потянуться к седьмому куску. Невольники вообще разные бывают по роду деятельности, но относительно моего глупо было бы сомневаться, особенно после его осторожного замечания.
Так это странно: сижу в кафе, объедаюсь с человеком, о существовании которого я часа два назад даже не подозревала. А он исподволь изучает карту моих постельных утех, вплоть до каждого грубого поцелуя.
В голове было пусто, я до сих пор не верила в это своё немыслимое везение, сидела, как сломанная кукла, с пустым взглядом, щёлкая ногтем по стакану с соком.
– Ну вот что, – парень решительно поднялся, – если ты уже доела, прогуляемся! Проветрим голову, ты выговоришься, я выговорюсь. И придумаем, что с тобой делать. Идёт?
Я охотно кивнула.
Часа, наверное, два, а то и три мы просто бестолково бродили по улицам, что было само по себе и странно и восхитительно, потому что я нигде не видела улиц уютнее и красивей, чем в Виктории. Ласковый вечерний свет полз по ним медленным рыжим бархатом, опоясывая вытянутые тени. Фонтаны с цветными брызгами, кофейни на открытом воздухе. На углах улиц, во внутренних дворах за заборами расцветали кусты сирени. Казалось, что тот ужас сегодня на площади произошёл не здесь, а где-то далеко, вообще в другом мире.
Бьянки рассказывал, как так вышло, что Виктория пала под натиском работорговцев и вынуждена была открыть округ. На деле всё началось ещё давно.
В аппарате местного госуправления постепенно скопились люди вроде мучителя, которые целые гаремы тайно держали в вольном государстве. Ходили даже слухи, что в Виктории обосновался один из владельцев «Змеиного зуба», которому, конечно, запрет иметь невольников стоял поперёк горла. Если это действительно так, тогда в том, что Виктория закончила столь печально, нет ничего удивительного.
