Читать книгу 📗 "Разведенка. Беременна в 46 (СИ) - Барских Оксана"
Форма идет не всем, а вот ему напротив. Подчеркивает далеко не тщедушную фигуру. Поджарый, с широченными плечами, он едва в свою форму помещается.
Я не вижу сейчас его низ, который скрывается за столом, но прекрасно помню, что и ноги у него не худые, а крепкие, спортивные.
Весь он какой-то крепкий и пугающий. Рубленые черты лица при этом не портят его внешность, как и посеребренные темные волосы. Так что не удивлена, что половина сотрудниц строит планы, как окольцевать нового самца в вольере.
Он проводит рукой по лицу, и взгляд проясняется. Его выдержка дорогого стоит. Не каждый при такой должности способен усмирить свой гнев.
– Прошу прощения, Варвара Леонидовна. Тяжелый рабочий день, я забылся. Я ведь сам вас вызвал, нужно обсудить несколько сотрудников и целесообразность их трудоустройства в нашей прокуратуре.
Голос становится спокойным, ничто не говорит о том, что буквально минуту назад он рвал и метал.
– Начнем с вас. Ваши семейные проблемы. Я должен волноваться по этому поводу, как работодатель?
– В-вы? Н-нет, конечно, нет!
Я перевожу взгляд на бутылку воды у стола Пахомова и сглатываю. Лицо пылает, а сама я не могу посмотреть ему в глаза. Откуда он вообще знает подробности моей личной жизни?! Неужели слухи по друзьям и приятелям Марка и Влада так быстро распространяются?
Знают ли они уже и о ЗППП?
Никто из тех, кто в курсе, ведь не заинтересован в том, чтобы эта новость стала достоянием общественности. Это был мой козырь управления мужем при разводе, а теперь всё может пойти крахом.
Пахомов смотрит так внимательно, что вынуждает меня поднять на него взгляд. Никаких эмоций с его стороны. Ни осуждения, ни жалости. Ничего.
– Вы не думали оформить отпуск, а оттуда уже в декрет?
Я сжимаю ладони в кулаки и стискиваю челюсти. Работа – это единственное, что меня сейчас спасает, не дает окунуться в бездну тьмы.
Неужели Влад в отместку уже подсуетился и как-то надавил на Пахомова, чтобы меня убрали из прокуратуры?
Тихон Авдеевич спокойно повторяет свой вопрос. Не выглядит сильно заинтересованным, для него это дежурная проблема, с которой ему следует разобраться.
– Нет, не думала. У меня только шестой месяц. Рожать только через месяца три. Или я вам мешаю? Приказ сверху?
Моя реакция слишком резкая, вызывает у него удивление. Даже взгляд меняется, становится чуть более живым. Пропадает ощущение, что передо мной сидит ледяная статуя.
– Я хотел как лучше. Жена моего брата недавно родила. Ей тридцать девять и…
Он осекся, увидев мой хмурый взгляд исподлобья, и не стал продолжать. Но я и так поняла, что намекает на мой возраст.
– Сорок шесть – это не двадцать шесть, но я осознавала риски, когда сохраняла беременность. Это во-первых. И личная жизнь сотрудников, Тихов Авдеевич, не входит в ваши обязанности. Это всё, что вы хотели обсудить? Если да, то я пойду. Необходимо оформить отпуска.
– Нет. Не всё. Я хотел переговорить насчет начальника отдела снабжения. Узнать ваше мнение насчет качества его работы.
Мы переходим к рабочим вопросам. Оказавшись на новом месте, Пахомов прощупывает сотрудников, выискивает слабые места и оценивает нас. Я тщательно контролирую свои высказывания, но и не утаиваю то, что ему стоит знать. Понятно, что кадровый состав будет постепенно меняться. Новая метла по-новому метет, и на многие хлебные места осядут его люди.
Опасения насчет моего отстранения от дел улеглись, но я всё равно остаюсь настороженной. Все выходные, прошедшие после судьбоносного ужина у Алёхиных, я чувствую себя, как на пороховой бочке.
И Аня с Марком, и сам Влад затаились. Никто из них даже ни разу не позвонил мне, а на Аню это совсем не похоже. Она всегда была излишне эмоциональной и опрометчивой, совершала глупости, когда чего-то боялась или сильно переживала. Так что я была готова к беспочвенным обвинениям, угрозам, плачу или даже истерике, но никак не к тишине.
Даже Влад ни строчки не написал, удивляя своим безмолвием. На мое заявление о разводе, о котором он был проинформирован нанятым мной адвокатом, никак не отреагировал, словно это пустяк, и нам нечего делить.
Я звонила детям, но старшая, Лиля, озабочена тем, что ее трехлетняя дочка наотрез отказывается ходить в садик и каждое утро устраивает концерты, а вот Мишка весь на нервах, так как пошли первые бытовые скандалы после брака.
Судя по всему, они не в курсе, что у нас происходит с их отцом. И хоть это вызывает у меня облегчение, я не удивляюсь. Влад не смог бы признаться в том, что натворил, а соврать духу бы не хватило. Он ведь понимает, что я опровергну его вранье, так что выбирает самую легкую тактику. Бездействие.
Когда наступает конец рабочего дня, я выключаю компьютер и плетусь на выход, пока Янка рядом щебечет о том, что они с мужем хотят устроить себе второй медовый месяц.
– Я предлагаю младших оставить с его родителями, а старшенькие уже взрослые, сами о себе позаботятся, – продолжает она, но замечает мою безучастность и озабоченность. – Ты уверена, что у тебя всё в порядке? Что-то Влада давно не видно. Он ведь раньше тебя всегда по пятницам сам забирал. А твою машину его водитель потом домой пригонял.
Становится тошно, что даже она замечает изменения во Владе. Неужели только я была слепой дурой, что пропустила такие важные сигналы в наших отношениях? Даже стыдно кому-то признаваться, где я работаю, когда в собственной семье упустила такие проблемы.
Неудивительно, что Пахомов не хочет видеть меня под своим началом. Уволить, не уволит, так как это противоречит ТК РФ, но даже если я и выйду как можно раньше из декрета на работу, не удивлюсь, если меня настойчиво попросят на выход.
– Мы с Владом разводимся, о подробностях пока говорить не готова, – признаюсь я подруге, так как вскоре она так и так узнает, так как структура у нас маленькая, и все друг друга знают. Когда мы с Владом окажемся в суде, это в любом случае окажется достоянием общественности.
– Что-то такое я и подозревала. Ты сегодня без кольца на работу пришла, но я не стала в кабинете заострять на этом внимание. Наши, к счастью, были не настолько внимательны.
Яна сочувствующе поглаживает меня по спине, и мне приятно, что она не лезет ко мне с бестактными вопросами, но я в ней и не сомневалась. Становится чуть легче, что хоть одна близкая душа в курсе моей трагедии, ведь поделиться больше мне не с кем. Не детям же жаловаться, им объяснять всё придется, а я пока к этому не готова. Ни морально, ни физически. Сказать им о том, что мы с их отцом разводимся, рано или поздно придется. Вот только как?
Яну забирает муж, я же иду на парковку, где стоит моя ласточка. А когда выезжаю, замечаю, что к Пахомову в машину садится наша сотрудница Оля. Видимо, у них серьезные отношения, раз они никого не стесняются и демонстрируют свои отношения. Смотреть на это неприятно, чем-то они неуловимо напоминают мне о прошлом, когда всё только начиналось.
Когда я приезжаю домой, около подъезда стоит газель, в которую грузчики поочередно грузят мебель. Не сразу я узнаю в них свою собственность, а когда кидаюсь на амбразуру, угрожая вызвать полицию, они отсылают меня к владельцу квартиры.
– Он наверху, с ним и разбирайтесь. Мы люди подневольные.
Грузчики пожимают плечами, а я практически лечу к себе на этаж, не дожидаясь лифта. А в квартире вовсю кипит работа.
– Влад, что происходит? – рычу я, увидев стоящего у порога спальни Влада. Он следит за тем, как рабочие разбирают кровать.
Муж медленно оборачивается и усмехается при виде меня.
– Выселяю жильцов из квартиры. Заметь, все твои вещи и мебель в целости и сохранности. Газель я оплатил, скажешь им, куда тебя отвезти.
– Ты издеваешься? Эта квартира приобретена в браке, так что я никуда не уеду. Будем делить всё совместно нажитое. Мой адвокат тебя проинформировал, не ври, что этого не было.
– Не отрицаю, – отвечает он спокойно и пожимает плечами. – Наш развод будет проходить строго по букве закона. Как ты и хотела. Из совместно нажитого у нас – дача, твоя машина и подаренные мной тебе драгоценности. Так уж и быть, их можешь оставить тебе, а вот дачу и машинку будем делить. Ты ведь этого добивалась?
