Читать книгу 📗 "До встречи в моих снах (СИ) - Ветрова Влада"

– Тогда мне совершенно не о чем переживать, – с натянутой улыбкой отвечает он и наклоняется, целуя меня.

Но напряжение чувствуется. И, чтобы избавиться от него, нужно время.

– Можем немного скорректировать наш план? – прошу я виновато.

– Хочешь поговорить с сыном? – догадывается он, а я киваю. – Конечно. Потом найдемся. Девушка, можно ваш номерочек? – нагло подкатывает он ко мне, а я кокетливо пячусь к стене и мямлю:

– Даже не знаю… Зачем?

– Хочу позавтракать вместе, – горячо выдыхает он, прижавшись ко мне пахом. Берет мои руки за запястья и по стенке поднимает над моей головой. – Так что?..

– Так сразу есть захотелось, – лопочу я, задрав голову. – Может, перекусим?

– Я так уж точно, – хмыкает он, опускаясь передо мной на колени и задирая широкий подол сарафана.

Я закрываю глаза и запускаю пальчики в его волосы. И уже когда он поднимается и целует меня в губы, думаю о том, что стыд с ним я все-таки потеряла. Но вместе с этой мыслью стараниями Стаса приходит и другая. А был ли он у него?

Обменявшись номерами телефонов, я выхожу и по пути к лифту звоню сыну.

– Какие люди, – иронизирует он, ответив. – С охраной или без?

– Где ты? – строго спрашиваю я.

– У бассейна, а что?

– У какого?

– У самого глубокого, где дорожки, естественно, – ворчливо конкретизирует он.

– Будь там, – коротко приказываю я и, сбросив вызов, ускоряю шаг.

Глава 6. Анна

– Ты говорил отцу, что у меня роман? – строго спрашиваю я, сев на лежак к сыну.

– Не помню, а что? – пожимает он плечами.

– Не увиливай, – шикаю я на него. – Говорил или нет?

– Ну, говорил, – снова пожимает он плечами и тянется к солнцезащитным очкам. – Что в этом такого?

– Даже не думай их надевать, – грожу я, выставив указательный палец. – Видео с конкурса тоже отправлял?

– Да, я общаюсь с отцом и все ему рассказываю, – с вызовом отвечает Саша. – В угол меня за это поставишь? Как белены оба обожрались, между собой гавкайтесь, а на меня – не надо.

– Ты это специально, да? – грустно спрашиваю я. – Скажи честно, Саш. Я не поругаться хочу, а понять.

Сын трагично вздыхает и отводит взгляд.

– Ну, специально, и что? – через время бурчит он. – Я замучился уже его нытье слушать, а вот мама это, а вот мама то. Дома все не так. Лежит неправильно, стоит и вечно куда-то испаряется. Самое нужное, естественно.

– Ну, поздравляю, вы потеряли домработницу, – саркастично бурчу я. – Это вообще про другое.

– Это только пример, мам, – запальчиво говорит сын, садясь, чтобы было удобнее разговаривать. – Он, конечно, делает вид, что все ок, но вот сколько тебя нет – как собака побитая. Может просто стоять у кровати в спальне и пялиться на ту половину, где ты спала. Не минуту, я как-то засек, он так минут двадцать втыкал. Он скучает. И сильно. И ты его любишь, иначе бы столько лет не прожили вместе. И то, что он прилетел сюда, это только подтверждает. А раз так, то все можно решить.

Я не знаю почему, но из моих глаз вдруг сплошным потоком льются слезы. Я шмыгаю носом и быстро вытираю их, а у Саши становится такое выражение лица, будто он выпил лимонного сока.

– Это от радости? – уточняет он, а я отрицательно мотаю головой. – Ну, я сделал все, что мог. – Сын разводит руками и падает обратно. – Дальше дело за ним.

– Я знаю, ты хотел как лучше, – плаксиво скриплю я, – но твой отец никогда не изменится. А я никогда не смирюсь.

– Как знать, – ведет он плечом. – Может, ты с ним об этом поговоришь, а не со мной?

– Нет, – отвечаю я шепотом и снова стираю с лица слезы. – Нет, мой хороший. Спасибо, что рассказал.

Я поднимаюсь, а сын хмурится:

– Ты куда, ма?

– Прогуляюсь, – изобразив улыбку, отвечаю я и быстрым шагом, низко опустив голову, ухожу.

Неподалеку от главного здания есть небольшой сад в тени деревьев, к нему-то я и отправляюсь, глядя себе под ноги. Я видела там лавку, и, на мое счастье, она оказывается свободна. Я тяжело опускаюсь на нее и плачу, уже не сдерживаясь, закрыв лицо ладонями.

Как же горько. Сердце будто сморщилось, тянет и давит в груди. И я даже не знаю, от чего именно.

Саша не стал бы такое придумывать об отце. Он говорил искренне. Сыночек мой, так переживает за нас, но все держит в себе. Жаль только, он не подумал, что мой роман может значить для меня больше, чем годы под одной крышей с его отцом. Что взаимные чувства питают и преумножают друг друга. Что в моем сердце горит огонь, зажженный другим мужчиной. Что его отец всю жизнь только и делал, что по капле тушил мою к нему любовь. И в конце концов остались лишь не до конца прогоревшие головешки.

Голову переполняет смятение. Да, безусловно, я была удобной женой. Я все делала в нашей большой квартире сама, никаких уборщиц мы никогда не приглашали. Я ходила на кулинарные курсы по кухням разных стран, готовя разнообразные интересные блюда. Я заботилась о том, чтобы вещи мужа всегда были в порядке. Я – идеальная прислуга. Но кто бы мог подумать, что мой насмешливый безразличный муж будет скучать лично по мне, а не по созданному мной комфорту?

Мое сердце покалывают острые тонкие иглы вины. Я знаю, что за мной ее нет, но сам факт, что мои действия привели к тому, что кому-то плохо не дает теперь покоя.

Какой же мерзавец. Пять минут его присутствия в моей жизни, и плохо становится всем. Он как яд распространяется по организмам, убивая тягу к жизни. Мечется сам и терзает остальных. Чего, спрашивается, притащился? Я никогда не вернусь к нему. Я не пожертвую собой вновь ради его душевного равновесия. Хватит уже, настрадалась. А Саша взрослый, справится.

Я вытираю лицо, намереваясь написать Коле, но вдруг из-за высоких кустов, усыпанных крупными яркими цветами, на ведущей к лавочке дорожке появляется Стас.

Он переоделся с дороги. Легкие брюки и рубашка красиво оттеняют его загорелую круглогодично кожу. Взгляд исподлобья, который когда-то сводил с ума, теперь вселяет тревогу. Но сердце при виде его все же ускоряется. И чем ближе он, тем сильнее нервничаю я.

– Дай угадаю, – сев рядом со мной, глухо говорит Стас. – Ты поговорила с сыном?

– Да, – коротко отвечаю я и отвожу взгляд.

– И он все же сказал тебе, как мне паршиво без тебя, – больше утверждает он, а я киваю в подтверждение. – Что ж плачешь тогда, малышка?

– А что нужно? – хмурюсь я. – Радоваться?

– Это было бы идеально, – со слабой улыбкой отвечает он. – Хотя, нет. Идеально, если бы ты побежала сразу ко мне, повисла на моей шее и призналась, что твоя жизнь без меня стала еще дерьмовей, чем была.

Я осуждающе покачиваю головой, не найдя, что на это ответить, а он продолжает мечтать вслух:

– И тогда бы я признался, что крупно облажался, отпустив тебя. Что без тебя все левые девки не значат ничего.

– Ты себя слышишь вообще? – брезгливо сморщиваюсь я. – Обязательно нужно, чтобы рядом кто-то страдал? Только тогда жизнь играет красками? Когда изменяешь в открытую? Когда на горло наступаешь и смотришь, как человек, который любит тебя, задыхается?

– Нет, – медленно мотает он головой из стороны в сторону. Выглядит пришибленным, никогда его таким не видела. – Я имею в виду, что… я сильно пожалел о том, что они вообще были, – вдруг говорит он, глядя мне в глаза.

От такого заявления я натурально выпадаю в осадок. Потом недоверчиво прыскаю и отворачиваюсь от него, расправив подол сарафана. Уже тогда надо было встать и уйти, но я точно прилипла. А он продолжил свою исповедь, не иначе:

– Я был слишком молод и глуп, когда мы встретились. И не понимал значимость многих вещей, – неспешно говорит он. – Не ценил твою преданность, считая такой формат отношений пережитками прошлого. Зачем ограничивать себя, когда можно этого не делать? В чем смысл загонять себя в рамки? И думал, что ты противишься из принципа. Просто чтобы продавить свое мнение.

– Какая чушь, – морщусь я.

Колошматит уже от его речей. Сердце стучит, как бешеное, а вибрации разносятся по всему телу.