Читать книгу 📗 "Лучшие враги навсегда (ЛП) - Хейл Оливия"

— Да, и у меня есть предложение на этот счет, — говорю я. — Я помогу тебе в воскресенье. Но ты нужна мне в субботу вечером.

Конни хмурится.

— Для чего?

— Я открываю новую художественную галерею на Тридцать шестой улице.

Она смеется, прежде чем понять, что я серьезен.

— Подожди, ты серьезно?

— Да. Компания спонсирует ее, — говорю я. — Там будет пресса. Нам полезно показаться на публике после статьи на двенадцатой странице.

— Ладно, — Конни заправляет за ухо выбившуюся прядь волос и смотрит на часы. —Мы можем это сделать. Кто-нибудь из семьи должен там быть?

— Нет, — отвечаю я.

Компания спонсирует открытие галереи, чтобы имя Томпсон было представлено на выставке, и кто-то из Томпсонов должен там присутствовать, чтобы перерезать ленточку и вести полуприятные светские беседы с художником.

Вот и все.

— Да, это хорошо, — говорит она.

— Боишься их?

Она закатывает глаза.

— Нет, но встреча с логовом гадюк Томпсонов потребует чуть большей подготовки, нежели просто покупка пары колец.

— Это мы гадюки? — спрашиваю я. — А кем тогда является твоя семья?

— Сможешь рассказать после воскресенья, — говорит Конни. — Вышли детали на завтра.

Она направляется к стоянке такси. Тело покачивается с каждым движением, и я, черт возьми, слишком хорошо это осознаю.

— Вышлю, — говорю я. — Не забудь надеть кольцо.

— Не забудь надеть свое! — отвечает она и ныряет в такси.

Я сжимаю левую руку в кулак и чувствую, как чужеродный край кольца впивается в ладонь.

Чертовски маловероятно.

10. Конни

В квартире витает насыщенный цветочный аромат, наполняя каждую комнату. Сперва он казался приятным, но теперь стал ощущается приторным, и я распахнула окно в гостиной, чтобы проветрить.

Изабель восхищается букетом белоснежных лилий и изумрудных листьев, проводя рукой по пальмовой ветви.

— У тебя здесь целое состояние.

— Да, и через неделю они завянут.

Она смотрит на меня.

— Ты такая юмористка.

— Нет, я в дзене. Разве не в этом вся суть йоги? — спрашиваю я.

Именно она втянула меня в йогу, и теперь мы ходим на нее каждые выходные. Конечно, Изабель куда более гибкая, чем я, но это все равно весело. К тому же мы всегда вознаграждаем себя смузи по пути домой.

— Да, — соглашается она. — Или в том, чтобы просто чувствовать себя спокойно, что тебе нужно как никогда. Можно я снова посмотрю на кольцо?

Я протягиваю руку.

— Вуаля.

— Безумие, — охает она, беря мою руку в свою. — Абсолютное безумие. Кто ты и что сделала с моей лучшей подругой?

Я вздыхаю.

— Боже, понятия не имею.

— Сначала свадьба в Вегасе, а теперь еще и решение смириться с этим… — она отпускает мою руку и легко запрыгивает на стул у кухонной стойки с грацией истинной балерины. — Так что, какие цветы я могу забрать себе в квартиру?

— Любые. И пожалуйста, возьми не меньше трех.

— Прекрасно! По-моему, у меня всего три вазы, — ее руки скользят по одной из ваз, полной ярких пионов, вытаскивая открытку. — Ой. Это от твоего брата.

— Нейта?

— Нет, Алека.

Я хмурюсь.

— Правда? Что там написано?

— Ничего. Только его подпись.

Это заставляет расслабиться. Значит, букет отправил его помощник.

— Хорошо. Отлично.

— Значит, ты его убедила? — интересуется Изабель.

Уже много лет она является одним из моих самых близких друзей. Случайная встреча в коридоре здания «Уинслоу» вскоре после моего переезда стала полным совпадением. Разные, как свет и тень, мы сблизились за бокалами розе¹⁵ на террасе под крышей и благодаря общей любви к моде.

Изабель моложе на несколько лет, профессиональная балерина, моя полная противоположность… и я так благодарна, что она есть в моей жизни. С ней я могу сбросить оковы и быть собой, той, кто совершает ошибки. Она ни разу не осуждала меня за это.

— С Алеком никогда не знаешь, чего ожидать, — говорю я. — Он вечно сомневается во всем и во всех. Боже, завтрашний семейный ужин будет настоящей пыткой.

Изабель кивает в знак солидарности, карие глаза задумчивы. Я рассказала ей практически все о семье, и она даже пару раз встречалась с братьями.

— Думаешь, Габриэль сыграет свою роль?

— Таков план.

— Пока он не подводил.

— Да, но прошло всего два дня.

Она смеется.

— Тоже верно. Просто помни, что ему нельзя доверять.

— Ага, это и есть самое ужасное. Мне нужно быть чертовски осторожной в словах.

— Все еще думаешь, что он подстроил женитьбу, чтобы… не знаю, заманить тебя в ловушку? Получить что-нибудь при разводе?

Я постукиваю пальцами по мраморной столешнице.

— Не уверена. Это… ну, возможно.

— Какой же он мерзавец, если все и правда так.

— Да, ну, он и без того им является.

Она встает со стула.

— Что наденешь на открытие галереи?

— Скорее всего, коктейльное платье. А что?

— Потому что, — говорит она, отступая к спальне, — тебе нужно его поразить.

— Мне?

— Да. Мужчины – существа простые, — говорит Изабель, откидывая длинные волосы назад. — Можешь заставить его желать тебя.

Я посмеиваюсь.

— Думаешь, это то, чего я хочу?

— Ну, это даст некоторые рычаги давления.

— Власть всегда сопутствует удаче, — говорю я.

— Пошли, выберем наряд, от которого он потеряет голову.

Час спустя я стою перед зеркалом, одна в квартире. Изабель была права. Глубокий черный цвет коктейльного платья и структурированный силуэт облегают тело, словно вторая кожа. Я выгляжу… декадентски¹⁶. Бедра кажутся еще шире благодаря узкой шнуровке на талии.

Потребовались годы, чтобы полюбить свое тело. Причудливые диеты в университете, два года работы с персональным тренером, и одна безумная, безрассудная неделя — которую никогда не повторю — когда я пила исключительно соки. Единственное, что сработало, — это научиться любить себя. Это мое тело. У него есть собственная форма, и попытки бороться не принесут никакой пользы.

Теперь я принимаю его. Принимаю себя. Я по-прежнему дважды в неделю занимаюсь с тренером, но сейчас мы сосредоточены на силе и здоровье, а не на цифрах.

Гостиная все еще полна больших букетов. Их доставляли в течение всего дня, и когда я вернулась домой, консьерж на первом этаже буквально тонул в них, находясь за стойкой.

К каждому прикреплена открытка с той или иной вариацией поздравления и предложения встретиться — от людей, с которыми я училась в школе и университете. Некоторые от деловых знакомых или первой юридической фирмы, в которой я проходила стажировку. Должно быть, их доставили в офис компании «Контрон», а оттуда переадресовали сюда.

Некоторые от людей, с которыми я не разговаривала много лет.

Я натягиваю льняной пиджак и спускаюсь вниз. Последний штрих добавлю в такси по пути в галерею, где встречусь с Габриэлем.

Кольца.

Я достаю их из клатча и осматриваю. Такие невинные и красивые.

Обручальное кольцо из золота, другое — помолвочное.

То, что он выбрал.

Я ожидала, что Габриэль остановится на вычурном, с самым крупными бриллиантом. На том, что отразит его эго, или самое уродливое, лишь бы назло мне.

Но он этого не сделал.

Я надеваю кольца по одному и протягиваю руку. Длинные пальцы, бледно-розовый лак для ногтей и восхитительное помолвочное кольцо.

Почти такое же, какое я бы выбрала для себя. Какое выберу, когда по-настоящему выйду замуж. Оно изумительного зеленого цвета, традиционное, но в то же время кажется современным — на шаг впереди обычного с одинокой оправой с бриллиантами.

Я немного презираю Габриэля за то, что он настолько точно угадал.

Такси останавливается у входа в галерею. Серый фасад здания и огромные окна залиты светом. На улице толпятся элегантно одетые люди. К дубовым дверям, где по обе стороны стоят две большие статуи, ведет величественная лестница. Абстрактные очертания статуй напоминают то ли древних животных, то ли современную интерпретацию Чудовища из «Красавицы и Чудовища».