Читать книгу 📗 "Бывший. Добьюсь тебя снова (СИ) - Макова Марта"

– Это сегодня всем не помешает. – Мария достала из буфета графинчик с водкой и три рюмки. – Вам, Арсений Романович, нельзя. Вы на антибиотиках.

Все, включая Белку, выпили без тостов и не чокаясь, а я сглотнул слюну. Мне бы тоже не помешало, слишком уж некомфортно себя чувствовал. В воздухе словно витало всеобщее осуждение и неприязнь. Кажется, Белка рассказала родным обо мне. Другого объяснения происходящему я не видел.

– Вкусные пельмени, очень сочные. – я попытался похвалой нарушить напряжённую тишину за столом.

– С медвежатиной.

Белка подцепила вилкой очередной, отправила в рот и блаженно зажмурилась, а я поперхнулся. Кусок застрял в горле. Вытаращился на безмятежно улыбающуюся стерву.

– Да пошутила я. – ехидно улыбаясь смотрела, как я пытался проморгать поступившие, от застрявшего в горле куска, слёзы и едва сдерживался, чтобы не выплюнуть его обратно. – Из лосятины они.

Давясь, всё же проглотил и отложил вилку. Мария опустила глаза, пряча смех, а Михалыч громко крякнул, скрывая усмешку в усах. Издеваются надо мной, что ли? Шутники, блядь.

– Из лосятины?

– Ешь спокойно, Арсений Романович. Из говядины они. – Михалыч укоризненно посмотрел на довольно ухмыляющихся женщин. – Шутит Белка. Вот грибочки ещё бери, Маша солила. Давайте, девки, ещё по одной.

Странно прошёл обед. Словно мимо меня. Я присутствовал за столом, но был невидимым. Даже Мария, с её заботой и гостеприимством не замечала меня, старательно обходя все возможные варианты столкнуться со мной взглядом или действием. Быстро поела и сбежала на кухню. Белка помалкивала и ела, уткнувшись в тарелку. Михалыч время от времени бросал на меня тяжёлые взгляды, но ничего не комментировал.

Аппетит у меня пропал, но я старательно запихивал в себя всё, что мне от души наложили в тарелку. Мне нужно было вернуть силы.

– Ну что, парикмахерская сегодня будет? Или только обещала? – допив ягодный компот, Михалыч довольно откинулся на высокую спинку стула и провокационно улыбнулся Белке, вяло ковыряющей вилкой в своей тарелке.

Белка ожила и просияла.

– Конечно! Сейчас сделаем из тебя красавчика, а то зарос, как леший. Тебя, наверное, даже птички в лесу пугаются.

Потягивая терпкий компот из местных ягод, наблюдал за ними. Они были по-настоящему близки друг другу. Любили, заботились, подшучивали, переживали друг за друга. Семья. Дружная и крепкая. Та, которой у меня никогда не было.

В моём семействе единения душ и сердец не присутствовало. Каждый был сам по себе. Отец с утра до позднего вечера в министерстве, в детстве я иногда заставал его за завтраком, это было единственное время, когда он мог перекинуться со мной несколькими фразами или дежурно спросить про мои успехи в учёбе. Сейчас мы пересекались ещё реже. У меня была своя жизнь, заполненная работой не меньше его.

Маман, красивая, вечно спешащая и деловая, большую часть времени проводила в клинике, которую ей купил отец. Кажется, о своих пациентах она знала больше чем обо мне, единственном сыне. Сейчас она даже звонила мне не чаще двух раз в месяц.

Иногда в детстве, мне казалось, что я, сирота. Потом, в юности, радовался, что родители не контролировали меня на каждом шагу и не мешали гулять и развлекаться. А сейчас я уже и не замечал, как редко мы созваниваемся и встречаемся. Для них главное – узнать, что я жив-здоров. Я тоже не навязывался. Если кому-то из них потребуется моя помощь – они знают, где меня найти.

– Маня, где у нас ножницы и машинка? – Белка быстро собрала грязную посуду со стола. – Доставай, пока он не передумал!

Смеясь и перешучиваясь на ходу, быстро убрали остатки обеда, поставили ближе к окну табурет, усадили на него Михалыча и замотали в простынь.

– Готов? – Белка угрожающе пощёлкала ножницами над его головой.

– Давай, чего уж. – довольно и ласково улыбался хозяин.

На меня не обращали внимания, но возвращаться в свою комнату не хотелось. Одиночество порядком надоело. Интернета здесь не было, а если и был, то мне не дали доступа к нему, телевизора тоже, а от любовных романов, которыми меня щедро снабдила Мария, просто тошнило. Я перебрался из-за стола в кресло у большого открытого камина. Отсюда было лучше видно, как Белка колдовала над заросшей шевелюрой и бородой Михалыча. Ловко работала расчёской и ножницами. Тёмные с проседью пряди падали на простынь и пол. Хозяин кордона на глазах превращался из заросшего лесника и охотника в моложавого крепкого мужчину с аккуратной бородкой и усами. Последний штрих триммером и, подошедшая к мужу Мария радостно и восхищённо ахнула.

– Да ты у меня красавец! А то на деда был похож.

– Мне бороду пострижёшь? – подал голос из своего угла и все разом обернулись в мою сторону. Три пары глаз удивлённо уставились на меня, как на привидение, которое неожиданно заговорило.

– Тебе? – Белка окатила изумлённым взглядом.

– Зарос, как чёрт. – потёр ладонью, заросший за неделю с небольшим, подбородок. Никогда не любил растительность на лице. Проще было бы сбрить всё, но мне хотелось, чтобы Белка сейчас поколдовала надо мной.

Решительно сел на место Михалыча и задрал лицо, подставляя под Белкины руки.

– Ты же понимаешь, что я не профессионал? – вопросительно заглянула мне в лицо.

– У тебя отлично получается. – мотнул в сторону глазеющих на нас Михалыча и Марию.

– Не страшно? – насмешливо прищурилась Белка, в её глазах плясали зелёные чертенята.

– Я тебе доверяю. – согласно кивнул и подмигнул.

– Не пожалей потом. – Белка накинула мне на грудь и плечи простынь.

Ну чего мне жалеть и бояться? Просто побрею морду начисто станком, если полосами или проплешинами густую щетину пострижёт.

Белка взяла меня за подбородок и, примеряясь, аккуратно повертела моё лицо вправо-влево. Пальцы у неё были тёплые и нежные, движения бережные. Я зажмурился от удовольствия.

– Смелее, Белка.

В ответ она взволнованно вздохнула и моё лицо обласкала волна тёплого дыхания, пахнущего лесными ягодами.

Прикрыл веки и сквозь ресницы смотрел на Белку, сосредоточенно прикусившую пухлую губу, и осторожно касающуюся, тихо жужжащим, триммером моей щетины. Вот чего-чего, а этого добра у меня было много. Порода у нас по мужской линии была такая – мохнатая. И растущие сейчас на обритой груди волоски жутко чесались под повязкой.

– Не ёрзай. – чуткие пальчики касались то лба, то скул. Белка поворачивала моё лицо в удобное ей положение, а я кайфовал. Ловил ягодный запах, вдыхал и, непроизвольно дёргая горлом, глотал. Чуть не мурчал, как довольный кот, под гладящей его хозяйской ладонью. Хотелось, чтобы это длилось вечно.

У неё были очень нежные руки. Мягкие, ласковые. Каждый нерв в моём теле, каждый миллиметр кожи жаждал их касания. Изнывал в ожидании. Стремился подставиться под чуткие пальцы. Это было невыносимо мучительно и одновременно прекрасно.

Зажмурился, чтобы не видеть её соблазнительно прикушенной губы, но тут же распахнул глаза. Не смотреть было ещё невозможнее.

Встретились взглядами. Её зрачки заполнил всю радужку, скрыли собой дерзкую зелень.

Затягивало в чёрную дыру, как в бесконечную воронку. Кажется, я забыл, как дышать, проваливаясь всё глубже и глубже в бездонную темноту. Манящую, гипнотизирующую, пугающую своей глубиной.

– Готово. – не услышал – прочитал по губам. Белка отступила, отвела взгляд, прерывая падение в безумную пропасть, протянула круглое зеркальце. – Смотри.

Встал, стягивая с себя простынь, и в один шаг настиг добычу. Сгрёб здоровой рукой за талию, прижал к себе и впился в, приоткрытые от удивления и неожиданности губы. Сладкие, ягодные. Ну уж нет, хрен там! Не отступлюсь!

Глава 24 Арс

Ей не обмануть меня. Сколько бы Белка ни сопротивлялась, как бы не вырывалась, не язвила, не кривила губы, я чувствовал, что её тело отозвалось на поцелуй.

Конечно, она не ожидала такого резкого манёвра от меня. Сидел себе спокойно, подчиняясь её рукам, послушно вертел головой и вдруг напал. Коварно.