Читать книгу 📗 "Лучшие враги навсегда (ЛП) - Хейл Оливия"

Я не могу его любить. И всегда это знала. Мне не позволено любить Габриэля, не говоря уже о том, чтобы доверять ему.

Каким-то образом я вернулась к тому, где находилась месяцами в университете, заставляя себя игнорировать то, как оживает тело, когда он рядом, или как забавно с ним спорить.

— Тетя спрашивала, подписали ли мы договор на квартиру, — произносит он.

— И что ты ей ответил?

— Что не считаю это хорошей инвестицией, и что ты опустошена.

Взгляд скользит по нему.

— Я опустошена?

— Да. Ты очень убедительно сыграла, знаешь ли. Заглянула в каждый шкаф. Конечно, ты опустошена. Это квартира твоей мечты.

Это заставляет меня улыбнуться.

— Твоя тетя становилась все более взрывоопасной с каждой секундой, которую я там задерживалась.

— Ты прекрасно потратила ее время, — произносит Габриэль с нескрываемым удовольствием.

— Ну, если она собирается устраивать нам засаду… — говорю я, пожимая плечами. — Итак, насчет вечера.

Глаза Габриэля насмешливо сверкают.

— Собираешься произнести речь о том, чтобы я вел себя прилично?

Я собиралась это сделать, но меньше всего хочется дать ему почувствовать свою правоту.

— Нет. Я собираюсь сказать, что там будет и мой другой брат. Он прилетел из Лондона.

— Нейт?

— Да.

— Хорошо, — говорит Габриэль. — И…?

Я могла бы сказать, что Нейт знает о фиктивности нашего брака, ставшего следствием чрезмерного употребления алкоголя, десятилетия взаимных поддразнивание и атмосферы Вегаса.

Но, глядя на самодовольство в его взгляде, думаю, будет интереснее промолчать.

— И веди себя прилично, — говорю я. — Все взгляды в зале будут прикованы к нам, к тебе, и жаждать скандала. Коннован выходит замуж за Томпсона? Это уже несколько недель является пищей для сплетен.

— О, я в курсе, — жестко произносит он. — Нас обсуждают у кулеров с водой и за обеденными столами по всему городу.

— Наслаждаешься своими пятнадцатью минутами славы?

Его взгляд скользит по мне. В тусклом свете салона его светло-карие глаза кажутся темнее обычного.

— Несказанно.

Дрожь снова пробегает по моей спине.

Опасен, думаю я.

Габриэль Томпсон всегда был опасен. Просто никогда не думала, что настолько.

— Синтия Шульц звонила в офис, — отвечает я.

— Мне тоже, — говорит Габриэль. — Она не отвяжется, пока не дадим совместное интервью.

— Что ж, придется, — говорю я. — Она работает в «Бизнес Дайджест», журнале, который читают все, кто хоть что-то из себя представляет, и желает получить к нам доступ. Объяснение отношений, брака… его влияние на наши конгломераты.

— Возможно, придется дать ей что-нибудь еще, — размышляет Габриэль.

Его глаза надолго приковывающая к моим, прежде чем он снова переводит взгляд на дорогу.

Я раздумывала над тем же. От этого по телу разливается очередная волна жара. Мы слишком похожи. Это опасно… потому что заставляет вспомнить, почему, вопреки всему, он мне нравится.

Машина высаживает нас у каменных ступеней знаменитого отеля «Уинтер». В одном из огромных залов проходит вечер, а сам отель частично закрыт для обеспечения безопасности его гостей.

Габриэль протягивает руку. Я смотрю на нее чуть дольше, чем следовало, прежде чем протянуть свою. Из всех наших «шоу» это — самое масштабное для меня.

Все присутствующие здесь наверняка читали статью в «Голуб». Будут смотреть на нас. Не только на то, как мы ведем себя, но и на то, как отец и братья взаимодействуют со мной.

А что насчет младшей Коннован? Ее обвели вокруг пальца? Доверяет ли ей по-прежнему семья?

Мы входим в отель «Уинтер», в водоворот людей в бальных платьях и смокингах, музыки и светских бесед. Проходим лишь половину пути к столику, когда нас прерывает Алек. Он пересекает зал в смокинге, который больше похож на доспехи.

Его челюсть напряжена.

Черт, думаю я, растягивая губы в приятной, непринужденной улыбке. Тебе следует поучиться актерскому мастерству. За нами наблюдают.

Алек коротко кивает Габриэлю, прежде чем повернуться ко мне.

— У входа протестующие.

— Мы никого не видели.

— Что ж, они там. Небольшая группа.

Я подавляю вздох.

— По поводу инвестиций в «Харрисон»?

— Да.

Эту сделку отец заключил более десяти лет назад. Незначительная инвестиция в море других, и как только стало известно об опасном химическом веществе, он вышел из него. Ликвидировали компанию, казавшуюся многообещающим стартапом, и выплатили все необходимые компенсации. Но это пятно на репутации следовало за ним на протяжении всей карьеры и время от времени всплывало в таких местах, как это.

Нетрудно представить заголовки. Грязный бизнесмен удостоен награды за выдающиеся достижения в профессиональной деятельности.

— Отправь туда команду по связям с общественностью, — говорю я.

— Они уже этим занимаются. Но нам нужно замять происходящее.

— Пусть этим займутся сотрудники «Уинтер», — предлагает Габриэль.

Взгляд Алека обращается к Габриэлю. Он холоден, как в Арктике.

— Они находятся не на частной территории, а на тротуаре.

Габриэль пожимает плечами.

— Да, но персонал может выйти с кувшинами лимонада, может быть, с каким-нибудь с сэндвичами. Приложите ваше заявление — какой бы ни была официальная версия.

Я медленно киваю. В этом есть дьявольский смысл.

— Да. Мы даже можем послать кого-нибудь из руководства и попросить протестующих дать обратную связь. Упомянуть о недавно созданном фонде и спросить, что, по их мнению, следует сделать для возмещения ущерба, причиненного сделкой с «Харрисон».

— Убить их добротой, — говорит Алек.

— В прошлом у нас это сработало, — говорит Габриэль. — Людям нужен враг, нужно злиться. Как только вы их этого лишите, они быстро потеряют интерес. Я обнаружил, что очень немногие заботятся о том, чтобы сделать нечто действительно важное.

Это заставляет меня усмехнуться. Цинично, но справедливо.

— Поручу это Нейту, — говорит Алек.

В его голосе звучит неохотное согласие, и я знаю, что это не из-за предложения. А из-за того, что оно исходит от Габриэля.

Но Габриэль лишь кивает и кладет руку мне на поясницу.

— Отлично.

— Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится, — говорю я Алеку. — Папа…

— Развлекает Стинта и Фарриера. Кстати, хорошо придумано — привлечь Гранта в качестве оратора.

— Спасибо, — отвечаю я.

Алек кивает на прощание и уходит. Уже много лет он живет как человек, находящийся на грани войны, и я не знаю, как сказать, что существует мир.

Для него «Контрон» всегда будет находиться в осаде.

Мы с Габриэлем находим свои места. Это один из двух почетных столов прямо у сцены. Напротив меня сидит Нейт, а папа и Алек — за соседним столом. Между двумя столами расположены некоторые из крупнейших активов «Контрон» и другие руководители предприятий, с которыми мы всегда хотим оставаться в хороших отношениях.

И всем им любопытно.

За ужином Габриэль и я вынуждены рассказывать нашу историю не один, а два раза. Нейт, мерзавец, наблюдает за нами обоими глазами, полными издевательства и усталости от смены часовых поясов.

— Скажи, — спрашивает он Габриэля, — что тебе больше всего нравится в моей сестре?

Мне хочется закатить глаза. Он все знает и вытягивает подробности для собственного удовольствия.

Габриэль откидывается на спинку стула и кладет руку мне на спинку. Его пальцы касаются моего обнаженного левого плеча, и я знаю, что он понимает: за нами наблюдает весь зал.

— Ее интеллект, — говорит он. — Она блестяще училась на юридическом факультете, и с тех пор стала еще лучше.

Я смотрю на него как любящая жена, которой должна быть.

— Мне это нравится, — говорит Нейт. Его голос спокоен, только слегка насмешлив. — А тебе, Кон? Что больше всего нравится в новом муже?

Я перевожу взгляд на брата. Выражение моего лица по-прежнему тщательно контролируется, но уверена, он видит предупреждение, мелькнувшее в моих глазах, поскольку его улыбка становится шире.