Читать книгу 📗 "Охота на Трясогузку (СИ) - Перова Алиса"
— Мам, слова выбирай, когда говоришь о моём муже! И, кстати, у него там купюры по одному доллару и по тысяче шиллингов.
— Тысяча! — болезненно простонала мама, и я раздраженно пояснила:
— Тысяча шиллингов — это пятьдесят центов, и хорош уже совать свой нос в чужие кошельки.
Ну наконец-то вся деревня накормлена баксами, а мы снова трогаемся в путь.
Я — так точно уже тронулась от этой беспросветной дороги, от духоты, голода и от этих безнадёжных деревень. Высунув голову в приоткрытое окно, я вдыхаю горячий влажный воздух, и мне уже навязчиво слышится шелест и запах океана. Но, когда наше такси тормозит, я понимаю, что это не бред — мы на месте. А значит, и океан где-то близко.
Мы выбираемся из салона в узенькой улочке перед высоким обшарпанным забором, и я недоуменно озираюсь — это какая-то подстава?
— Мне уже нравится! — раздражающе весело басит Геныч.
— Креативненько! — невозмутимым тоном выдаёт Инесса, закусив свой любимый мундштук.
— Да! — ну это понятно, кто.
Стешка же дипломатично помалкивает, но на всякий случай улыбается. Зато мама на грани истерики.
— А что, наш отель тоже слеплен из говна? — хнычет она, пошатываясь на своих неуместных полуметровых шпильках.
Ответить ей или выдать вслух собственную версию я не успеваю, потому что, шагнув в приоткрытую водителем калитку, попадаю в райский сад. И сквозь густые заросли иду на шорох волн. Сейчас мне всё равно, как выглядит наше бунгало, меня не сбивает с пути даже аромат приготовленных на мангале морепродуктов…
Я не ожидала, что эта любовь настолько сильна, и лишь сейчас начала осознавать, что однажды увидев океан, я так неистово мечтала вернуться к нему снова.
Глава 18
Утро красит нежным светом…
31 декабря
Моё утро можно считать добрым, если я проснулась сама, без будильников — электронного или в виде моих неугомонных сестёр и племяшек. И в идеале — не раньше десяти. Но здесь, на Занзибаре, просто невозможно спать. Нет, меня не сожрали малярийные комары и мухи цеце, и я вовсе не сварилась от духоты — кондиционер в моей спальне отлично справляется. Меня даже никто не разбудил, потому что некому — на экране мобильника половина шестого (кстати, Занзибар в одном часовом поясе с Москвой), и все ещё спят. А я не могу спать.
Да как в таком месте можно тратить время на сон⁈
В спальне ещё темно, а кровать у меня большая, очень удобная, и даже с балдахином, и я бы понежилась ещё немного в приятной прохладе, но у меня аж пятки зудят от нетерпения — это же моё первое утро на Занзибаре. Откинув тонкую невесомую сетку, я шлёпаю по плиточному полу босыми ногами и, подбежав к окну, раздвигаю тяжёлые шторы… чтобы убедиться, что подаренное Горским новогоднее чудо никуда не исчезло.
Топая по неряшливой рыбацкой деревне, ты и представить себе не можешь, что за очередным неприглядным забором скрывается настоящее чудо — этакий оазис в трущобах. Впрочем, так устроены почти все отели на острове. Так что зря мама паниковала, что ей придётся ночевать в дерьмовой хижине. Наш бутик-отель, работающий по системе «всё включено» — один из самых роскошных и дорогих на этом острове.
Вчера нам немногое удалось рассмотреть. Нас, уставших после долгого перелёта и нервной поездки, хватило на заселение, знакомство с океаном, рестораном и… местной водкой. Кстати, водка — это последнее из того, что я помню. Но и тех прелестей, что мы успели увидеть до возлияния, хватило для приятных впечатлений.
Особенно мне понравились небольшие, очень экзотичного вида бунгало, но для нашей многочисленной компании такие домики маловаты, поэтому мы занимаем шикарную двухэтажную виллу с просторной террасой, персональным бассейном, панорамными окнами и восхитительным видом на океан.
И сейчас, в предрассветных сумерках это кажется продолжением прекрасного сна. Я сдвигаю в сторону стеклянную перегородку, служащую и окном, и выходом на террасу, вдыхаю тёплый влажный воздух и осматриваю территорию. И вроде бы не такая уж несусветная рань, но пока проснулись только я и птицы. Для меня же, закоренелой совы, это почти подвиг. А если я ещё немного потороплюсь, то успею встретить восход солнца прямо в океане.
На утренние процедуры я трачу не больше пяти минут, а перед тем как покинуть виллу, заглядываю к маме. Её спальня, как все остальные в этом доме, обставлена в современном африканском стиле, только дизайн немного отличается. Кондей здесь пашет явно не на полную мощь, поэтому мама сбросила с себя одеяло, и под балдахином в своей ажурной ночной сорочке с разметавшимися белокурыми локонами она похожа на спящую принцессу. И даже чему-то улыбается во сне.
Глядя на неё, я тоже невольно улыбаюсь. Всё же красивая у нас мама и очень молодая. Но на неё похожа только Стешка. Айка удалась в свою неведомую азиатскую бабку, а мы с братом — в очень даже известную, а ещё рыжую и крупногабаритную бабулю. А значит, мой вечный удел — считать калории. Но это потом. А сейчас…
Играя нежными красками, небо приковывает к себе взгляд, и я, лёгкая и без пяти кило стройная, торопливо сбегаю по ступенькам и по белому пудровому песочку мчусь навстречу рассвету. На самом деле я далеко не такая романтичная, как наша Стефания, но сейчас во мне всё поёт от восторга.
Шумно разбиваясь у моих ног, волны оставляют белоснежную пену — мягкую и тёплую. Я сбрасываю на песок тунику и вхожу в тёплый, как парное молоко, океан. Хочется думать, что сейчас мы один на один с этой великой стихией… но это если не смотреть направо, где в нескольких сотнях метров от нашего пляжа берег оккупировали местные рыбаки. К счастью, они далеко и не могут нарушить моего уединения.
Да-а, эта жизнь однозначно стоит того, чтоб её жить!
Когда солнечный диск полностью вынырнул из океана и выстелил по воде золотую дорожку, я неохотно вышла из воды. И только сейчас заметила, что уже не одна.
— Buon giorno bellezza! Magnifica alba, vero? (Итальянский: Доброе утро, красавица! Великолепный восход, не правда ли?) — выкрикивает лысый мужик с кучерявым пузом и машет мне кучерявой рукой.
Поняла я немного, но передо мной явно итальянец, и, судя по знакомым мне словам и его глупой улыбке, настроен мужик доброжелательно. Вот только мне совсем не нравится мобильник в его руке и наведённая на меня камера. Снимает, гад! Нет, наверняка он тоже выполз полюбоваться рассветом над океаном, но меня-то по-любому прихватил. Гадство! А на голове у меня, небось, чёрт-те что. Стараясь скрыть досаду, я натянуто улыбаюсь, киваю ему в знак приветствия и, подхватив с песка тунику, спешу обратно — к нашей вилле.
Вдогонку что-то ещё летит по-итальянски, но я не оглядываюсь. А впереди, в паре десятков метров, на лестнице расположилась Стешка с камерой. Вот у кого настоящий взрыв на голове, но она, похоже, не парится из-за такой фигни — знай себе снимает.
— Салют, малышка! — машу ей рукой. — А я думала, ты ещё дрыхнешь.
— Да я чуть не п-проспала, но всё равно успела. Обалденно, правда? А кое-кто даже п-поклонника успел поймать, — Стешка кивает в сторону итальяшки, и я морщу нос.
— Этот бочонок не в моём вкусе.
— Зато ты в его, — хихикает сестрёнка. — Говорит, что п-прекраснее русалки в жизни не видывал.
— А ты уже и итальянский успела выучить? — удивляюсь я.
— Нет, конечно, но «bellissima sirena» сложно п-перевести иначе.
Мы обе смеёмся и, обнявшись, возвращаемся на виллу.
А в шезлонге на террасе уже возлежит в томной неге Инесса Германовна. В черном слитном купальнике, соломенной шляпке и с неизменным мундштуком во рту, она лениво обмахивается чёрным веером и приветствует нас с улыбкой:
— Джамбо, мои ранние пташки! Как водичка, Сашенька?
— Отлично! Вам, кстати, обеим стоит искупаться, пока пекло не началось.
— Я тоже так думаю, — выпустив вверх струйку дыма, Инесса жмурится, как кошка. — А то сейчас набегут отовсюду… Кстати, Алекса, а что от тебя хотел этот Бегемотто Дрочелли?
