Читать книгу 📗 "Бестселлер на троих (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна"
В город въезжаем в полной тишине, погрузившись каждый в свои мысли. В какую сторону крутятся шестерёнки в мозгах Артёма, мне слышно очень хорошо. Сейчас он старается понять, когда и в чём так облажался в семье. Знаю, что он недостаточно уделял им время, но никогда не позволял себе хамства и неуважения к домочадцам.
— Дура, — шепчет Никита, зло прищурившись на сестру. — Вечно ляпаешь, не подумав. Как мать. Всегда проблема держать рот закрытым.
Я, почему-то, улыбаюсь, услышав такую отповедь от тринадцатилетнего мальчишки. Приятно видеть в нём мужскую жёсткость, уравновешивающую Тёмкину бесхребетность. Надеюсь, из него выйдет толк, и, повзрослев, он перевоспитает своих кур, умеющих только кудахтать на мужиков.
Мы ещё не один раз за день разгоняем их по углам и, ближе к полуночи, выдыхаем, уложив двух монстров спать. Кухня, баклажка пива, прохлада из открытого окна и долгожданная тишина, кажущаяся большой роскошью. В голове колокольный звон, на душе до безобразия гадко.
— Если и женюсь когда-нибудь, то только на чайлдфри, — выдыхаю в потолок струйку горьковатого дыма.
— У них просто возраст такой, — защищает детей Артём. — Подрастут и угомоняться. Вспомни, как ты доводил всех в университете.
— Хорошие были времена, — улыбаюсь, беря стакан и делая глоток пенного. — А ты дурак. На тебя Верка из параллели смотрела, как кролик на морковку. С восхищением и обожанием.
— У неё пирсинг был в носу и в брови, — морщится Верховин, с тоской глядя в окно.
— И что?
— Я всегда сторонился неформатных женщин.
— Ты сторонился всех женщин, — протяжно выдыхаю, откидываясь затылком на стену. — Если бы не Ксю, так бы и жил до сих пор со своей правой рукой. Удивительно, что сейчас на тебя нашло?
— Чёрт! Мы забыли позвонить Гузману, — подрывается Тёмыч, скидывая с подоконника телефон и горшок с засохшей палкой, бывшей когда-то фикусом.
— Сегодня уже поздно, — смотрю на часы. — Его надо вылавливать днём, когда Силинская на работе. Надюша вряд ли сдаст подругу, поэтому брать придётся хитростью.
Нам бы разойтись и уделить несколько часов сну, но мы сидим и обсуждаем план, записывая контрольные фразы для запудривания Юркиных мозгов и для втягивания его в нашу авантюру. Мужской союз по завоеванию женских сердец, основанный для него на розовой романтике.
Чем меньше остаётся пива на столе, тем больше мне не терпится поделиться с другом своей новой книгой. Меня прямо распирает от желания услышать мнение профессионального корректора и редактора. И, когда все ходы завтрашнего разговора прописаны, перекрещиваю пальцы за спиной и выпаливаю:
— Я тут жанр немного сменил. В эротику понесло.
— Чего это вдруг? — удивлённо смотрит на меня, корректируя резкость в пьяных глазах.
— Да, навеяло, — пожимаю плечами, стараясь держать невозмутимую маску. — Постап, но с элементами порно. Там два космических пирата запали на дамочку из патрульного отряда. Она долго бегает от них, никак не решится, к кому прыгнуть в постель. В результате трахается сначала с одним, затем со вторым, а потом, выпив лишнее, оказывается в кровати сразу с двумя. После её похищают, и мужики рвутся на поиски.
— Что-то напоминает, — смеётся Артём, снимая с зарядки свой ноутбук и ставя передо мной. — Видно, конференция разжижила не только мне серое вещество.
Бегло пробегаю по тексту открытого романа и зависаю на последней главе, ещё недописанной, но с финальной сценой в ней. Широкая кровать, сбитые простыни, разгорячённые тела на ней. Она прогибается, подставляя грудь под поцелуи, цепляется ногтями в плечи, скребёт по уровню роста волос и содрогается от мощного толчка сзади и от звонкого шлепка паха, врезающегося в ягодицы.
Глава 34
Артём
Какой-то сюр. Мы пишем одно и тоже. Разница только в антураже, во временном диапазоне и в выбранном жанре. Ощущение, что вплетаем свою жизнь, как умеем, в художественное произведение. Самое смешное, что герои и по характеру срисованы с нас. Не удивлюсь, если Анита так же проживает наш совместный секс, и на рынок самиздата выйдет три книги об одном и том же.
А ещё я осознаю неприятную вещь. Какой бы выбор не сделала Туманова, ни я, ни Марат не сможем отступить. Возможно, та ночь оказалась волшебной, столкнувшей три души и повязавшей их в тугой узел. Не знаю, как вытягивать ситуацию, и, надеюсь, Башар сделает это за нас двоих.
— Охренеть, — отодвигает ноут Марат и тянется к стакану. — Покрепче что-нибудь есть?
Лезу в холодильник и достаю из овощного отдела припрятанную бутылку водки. После своего косяка с бухлом я сторонюсь каких-либо попоек, но эти ноль пять лежат как раз на такой случай, когда нужно сбить градус мозгового штурма, залив его горькой.
— Ты же начинал писать о потеряшке памяти и о чудо-докторице, спасающей его? Как там оказался третий?
— Как-то затесался и отказался уходить, — намекаю на его вмешательство в палатке.
— И чем собираешься зафиналить? — откручивает крышку, наливает на дно пивного бокала и опрокидывает, даже не поморщившись.
— Его ещё нет, — пожимаю плечами, повторив за Маратом манёвр. — Не спрашивай, от чего он будет зависеть.
— Твою мать, — несдержанно вдалбливает кулак в столешницу.
— У тебя та же ерунда, — больше утверждаю, чем спрашиваю. — Приворожила нас Анита. Не оторваться.
— Ладно, финалить будем в финале, а сейчас надо расходиться спать. Завтра у тебя важная миссия по возвращению беглянки. С вредительством с её стороны разберёмся по факту, — поднимается, покачиваясь от ослабления функции вестибулярного аппарата. — Подушку с одеялом дашь? Спать с тобой «валетиком» не буду.
Места у меня не много. Две комнаты, одна из которых отдана в данный момент детям. Нам остаётся подобие кабинета со старым диваном и двумя массивными креслами. Промятое ложе отдаю гостю, а сам сдвигаю два кресла и сворачиваюсь калачиком в них. Неудобная поза, и на завтра спина известит о себе, но количество выпитого делает дискомфорт незаметным и моментально погружает в сон.
До этого мне всё время снилась Анита, стонущая в моих руках и не только, а сейчас атакует навязчивый бред, где дочь, голосом бывшей жены выговаривает, что я урод, сломавший её жизнь. Мои жалкие попытки оправдаться и объяснить терпят поражение, потому что зашитый крест-накрест суровой нитью рот не издаёт ни звука. Беспомощные мычания только смешат Лизу, и она громко хохочет басом Вадима, периодически бросая оскорбления.
Просыпаюсь в холодном поту и с ощущением, что позвоночник прошили кривой арматурой, фиксирующей неподвижность. Но суставная боль ничто по сравнению с открытым пренебрежением со стороны собственной дочери. Где та безусловная и безвозмездная любовь, о которой талдычат все детские психологи? Где то определение, что собственные дети любят ни за что?
— Кончай загоняться, — хрипит с дивана Марат, скрипя суставами. — Мебель у тебя дерьмовая. За пару ночей есть риск заработать инвалидность.
— Почему я раньше не замечал наличие яда у Ксюхи? — застываю взглядом на гвозде, зачем-то вбитом в стену. Не помню, чтобы хотел туда чего-нибудь повесить. — Это же не я загулял от неё и бросил ради соседки помоложе.
— Брось. Баб надо трахать, а не анализировать их поступки, — поднимается и, кряхтя, крутит корпусом. — Пошли спиногрызам завтрак готовить.
Башар резво жарит блинчики, увеличивая румяную стопку до аппетитных размеров. Я кроме яичницы и жаренной картошки так ничего не научился готовить. Сейчас, почему-то, болезненно переношу сравнение между нами не в мою пользу. Не удивлюсь, если Муза выберет его, как более перспективного партнёра.
— Тём, соберись, — выдёргивает меня из самопожирания Марат. — Давай Гузману звони, пока мелочь спит и не мешается под ногами.
Быстро перечитываю наш ночной пьяный бред, выделяю удачные фразы и набираю номер Юрия, медленно выдыхая. Волнуюсь, как будто собираюсь на спор украсть бутылку дорогого спиртного и пронести её мимо охранника на выходе. Длинная очередь гудков издевательски лупит в ухо, и я уже собираюсь сбросить вызов, когда слышу невнятное мычание Гузмана.
