Читать книгу 📗 "Развод. Мусор вынес себя сам (СИ) - Шевцова Каролина"

- Ну конечно нет, ты не Аниса, - почти укоризненно качаю головой. - Ты наша с ней дочь. Вот какая уже большая выросла, а я все думаю - маленькая. - Подхожу ближе, сажусь на корточки перед ее креслом, чтобы быть с ней на одном уровне. - Расскажи, малышка, как так вышло? Как вы умудрились наделать столько ошибок? Я же не ругаю, мне правда важно понять, как все это исправить. Ты же хочешь все исправить? Ты поможешь мне?

Ну вот, почти идеально. Губы дрогнули, глаза наполняются слезами. И вот она уже не грозная хозяйка издательства, а моя маленькая девочка, которая не справилась.

- Пап, это так сложно! - всхлипывает, вытирая ладонью щеку. – В Болонье вообще про такое не рассказывают! Я думала, что буду самая умная, а на самом деле… Я не знала! Я не представляла, как мама все это тянет! Без нее все просто посыпалось! А когда я позвонила ей, чтобы попросить помощи, она сказала, что занята. Занята! Представляешь?

В ее голосе - неподдельная обида. Такая настоящая, такая… детская. А детей обижать нельзя, тем более, что у нас с Анисой кроме Регины и нет никого.

Я глажу ее по руке, бормочу что-то утешительное, а сам думаю, какая моя бывшая все-таки стерва. Наш конфликт - это одно, но бросать фирму, сотрудников, единственного ребенка!

Ладно. Я и с ней поговорю. И это исправлю.

- Пап, а что ты будешь делать? – Регина смотрит на меня глазами, полными детской веры в мое всемогущество.

Я тяжело вздыхаю, встаю и отхожу к окну.

- Буду латать дыры, дочка. Найду деньги. Закажу срочную печать в «Парето». Сделаю поставку к двадцатому числу. Год закрою если не с прибылью, то хотя бы без долгов.

- То есть мы ничего не заработаем? - всхлипывает она.

- На этих книгах - нет. Но заработаем на другом. На громком имени. – откашливаюсь, потому что… когда я говорю об этой женщине голос против воли хрипит, как у подростка. - На Нике Зельбер.

Я ловлю на себе удивленный взгляд и спешу перевести разговор в деловое русло.

- Вот твоя задача: нужно сделать такой договор, чтобы она согласилась работать именно с нами. Ты же у нас лучший переговорщик, этому тебя в Болонье учили? – Регина неуверенно кивает. – Вот и ладушки, займись нашей будущей звездой.

На самом деле, я просто хочу убрать Регину от технических вопросов, где она, как выяснилось, ни хера не шарит. Правильно сказала дочка, она не Аниса. Во всем, в том числе в умении держать все под контролем. И уже за два месяца доказала мне это, полностью развалив тех отдел.

Регина, кажется, успокаивается. Встает, чтобы пойти со мной на кухню, как вдруг снова замирает. И снова странно смотрит на меня, принюхиваясь.

- Чем пахнет?

- Не знаю…

Я и правда не знаю. С тех пор как жена ушла из дома, здесь не пахнет ничем. Вообще. Ни вкусной едой, ни чистотой, ни теплом, ни уютом. Поэтому я честно тушуюсь от странного вопроса дочки. Чем тут пахнет… холостяком типа меня, чем еще?

- Духами, - морщится Регина, - женскими.

В голове проносится имя Лизы. Но вслух я говорю другое:

- Аниса! Она забыла на полке флакон, а я вот… иногда распыляю, когда становится совсем плохо. Я все-таки очень любил твою мать.

Я рассчитываю, что это ее растрогает. Настолько, что она даже не подумает в сторону любовницы, которая почти что поселилась в моем доме. Но вместо умиления на лице дочки появляется странная гримаса.

- Ты бы определился! - шипит она. – Будь последовательным, раз ушел от жены, то все, с концами! А то скучает он, видите ли, духи ее нюхает! Все вы мужики одинаковые! Строите из себя волков, а сами как псы домашние – чуть что, к ноге хозяйки!

Регина резко разворачивается, чиркнув по полу каблуками сапог, и вылетает из комнаты, громко хлопнув дверью.

А я остаюсь стоять посреди гостиной в полном недоумении. Что это было? О чем она вообще?

Глава 22

«...его губы обжигающе медленно скользят вниз по ее шее, а пальцы дрожат, расстегивая непослушную пуговицу на ее порочной блузке...

Так стоп.

Не перебор ли с прилагательными? Блузка непременно порочная, пуговица отбилась от рук и вечно никого не слушает, а пальцы должны дрожать, как с запоя.

Иначе роман не роман. Я со стоном откидываюсь на спинку кресла. Нет. Это никуда не годится! Из страсти мы скатились в какой-то дурацкий фарс. Я опускаю голову на клавиатуру и несколько раз бьюсь по ней лбом. asdfghjklpppzzzxxx... - появляется на экране шрапнель из букв.

И даже в этом больше смысла, чем в моем тексте! Я устала. Боже, как же я устала! Работать как проклятая. Придумывать то, чего сама никогда не испытывала. Строить из себя ту, кем не являюсь. Холодную, неприступную, далекую Нику Зельбер. Я ведь не она! Я - Аниса. Простая. Понятная.

Все вокруг меня как с цепи сорвались. Рая грозится выгнать из дома, если не будет новой «проды», почта ломится от десятков предложений о встрече, спонсорстве, издании или интервью, под каждой главой не на жизнь, а на смерть бьются разделившиеся на два лагеря и даже завхоз в «Слове» - бабушка божий одуванчик – была замечена за чтением Ники Зельбер.

Все ее обожают.

Я – ненавижу!

Может потому что завидую? Завидую сама себе, это даже звучит нелепо, но, тем не менее, это так. Ника легкая, Ника веселая, Ника горячая штучка и выдумщица, а я… бьюсь лбом о клавиатуру, пока никто не видит. Или все-таки видит?

- Аниса, милая, - слышу насмешливый голос Бори, - ты тестируешь какой-то новый метод работы, о котором я не в курсе?

Муж, скрестив руки на груди, подпирает плечом дверной проем. Явился без приглашения, зашел без стука. Надо как-то подкупить завхоза, чтобы она выписала мне на дверь замок. Иначе продыху не будет от таких вот нежданных гостей.

- Я зайду?

- Нет, - отвечаю тотчас, но кто бы меня слушал.

Боря отталкивается от наличника и вваливается в кабинет, с таким видом, будто всё вокруг, включая меня саму, принадлежит Его Высочеству.

- Найдется место для дорогого супруга?

И не дождавшись приглашения, плюхается на единственное в кабинете кресло.

- Аниса, - его голос тихий, почти что ласковый, звучит так, что у меня кожа покрывается нехорошими мурашками. - У меня к тебе вопрос. Чисто технический. Он смотрит на меня с легкой улыбкой психопата. - Скажи, а кто у нас вел переговоры с типографией «Парето»? А то листаю документы и понять не могу.

- Их вела обычно я.

- Прекрасно. Тогда второй вопрос… вот, контроль сроков поставки бумаги - это чья была зона ответственности?

- Так сложилось, что моя.

- Кем сложилась, милая?

- Не знаю, - не понимаю, куда он клонит. – Исторически. Если я все не проконтролирую, то обязательно случится какой-нибудь косяк, а что?

Задаю вопрос и сама догадываюсь, какой ответ последует. Ну да, косяк случился. И довольно крупный, раз, чтобы разрулить его, Боря пришел ко мне. Разговор с бывшим начинает доставлять мне удовольствие и я, откинувшись на кресле, улыбаюсь мужу в ответ.

Он натянуто.

Я искренне.

- А что? Случились какие-то проблемы, милый?

Он поднимает удивленно бровь, услышав вернувшееся обратно нежное слово. Ну, какие тут нежности? Мы плохо разошлись, не поддерживаем никаких контактов, если не считать его душные письма Нике, но ведь это он пишет другому человеку, не мне.

А меня можно обмануть, обидеть, растоптать. Отобрать у меня все, нам даже друзей делить не пришлось, они все достались Боре.

Не милому. Не мужу. Так, ошибке прошлого.

- Не знаю, смотря что считать проблемами, Аниса, - тянет Самойлов. – Я конечно надеюсь, что у тебя есть совесть, и ты не будешь танцевать на костях моего издательства. Но все равно не уверен, что для тебя проблемы, а что повод выпить.

- Я не пью, Борь, или ты забыл?

- А я не знаю, что ты делаешь, а что не делаешь на самом деле. Не пьешь. А пьяная мне звонила.

- Звонил ты, - напоминаю я, но муж только отмахивается.

- А, не важно. Какая теперь разница? Аниса, я в жопе, по твоей, между прочим, милости.