Читать книгу 📗 "Развод. Бумерангом по самые я... (СИ) - Шевцова Каролина"

Я просто молчу и так же молча сажусь в машину, холодная и неприступная, как Снежная королева.

По пути миллион раз жалею, что вообще вписалась в эту авантюру.

Влад ведёт так, будто участвует в гонках - резко, агрессивно, с каким-то звериным азартом. Я смотрю на него искоса: жёсткий профиль, сжатые челюсти, пальцы, уверенно обхватывающие руль.

Какая женщина смогла укротить этого хищника? Она… сделала его, наконец, счастливым? Как он жил все это время? Думал обо мне хоть иногда? Потому что я о нем – да. Не часто, каких-то пару раз в год, но думала.

И если все так хорошо, и там сын, семья, то зачем Влад приехал? Самоутвердиться за мой счет? Или… или он просто хочет развлечься, закрутить интрижку с бывшей женой - для остроты ощущений?

Голова раскалывается. Я запрещаю себе это, но мысли уже не остановить - они крутятся, как листья в вихре, бессмысленные и хаотичные.

- Приехали, - вдруг говорит Яшин.

Его голос вырывает меня из водоворота. Я моргаю, возвращаясь в реальность.

Он поворачивается ко мне, и в его глазах - знакомый блеск.

- Карина Викторовна, дышите. Все нормально. - Он ухмыляется, и я понимаю: он видел. Видел, как я закипала, как мучилась вопросами, как пыталась бороться и как... проиграла.

И теперь наслаждается моментом.

Я медленно поворачиваю к нему лицо, собираю всю свою холодность в один ледяной взгляд.

- Не обращай внимания. Просто вспомнила, как ужасно ты ездишь за рулем.

Он смеётся, будто я сказала что-то невероятно остроумное. И помогает мне выйти из машины.

Глава 23

Я шагаю по своему фудмоллу, и каждый квадратный метр здесь - мой.

Мой.

Мой!

Ароматы обволакивают меня, как старые друзья: дымящееся лепешки из тандыра, пряный запах американского бургера с расплавленным сыром, терпкий имбирь и кокосовое молоко из азиатского сектора. Здесь каждая точка - не просто еда, а целая страна, упакованная в ароматы, звуки, цвета. И всё это - моя работа.

От ларька с вьетнамским фо до уютной французской пекарни с круассанами - я помню каждую деталь, каждый контракт, каждую проблему, которую пришлось решать. Я выстроила это. Из нескольких захудалых ларьков с корейским фастфудом - в целый гастрономический мир.

Я молодец.

И пусть никто не говорит этого вслух - я знаю.

Краем глаза замечаю, как Яшин озирается, оценивая пространство. Мне плевать, нравится ли ему. Абсолютно плевать.

Но все же… разве не естественно - хотеть, чтобы он увидел? Чтобы понял, чего я добилась без него?

Он ловит мой взгляд и, не меняя выражения лица, бросает:

- Впечатляет.

Одно слово. И от него по спине пробегает тепло.

Черт.

Я тут же гашу эту глупость, поднимая броню выше.

- Ерунда, - отвечаю ледяным тоном, будто речь не о моем детище, а о случайной рекламной листовке.

Яшин усмехается. Он знает. Всегда знал, когда я вру.

Но я не дам ему удовольствия это показать.

- Если тебе так нравится, можешь купить франшизу, - добавляю с убийственной вежливостью. - Условия обсуждаются.

Я разворачиваюсь и иду в сторону. Мы могли бы спорить до хрипоты - это у нас всегда получалось лучше всего. Громкие ссоры, еще более громкие примирения... Два кита, на которых строился наш брак. И если о втором можно забыть, то первое... я бы ни за что не отказалась от тренировки в злословии. На языке вертится очередная колкость, как вдруг нас прерывает радостный вопль:

- Омка!

Тимофей несется ко мне, широко улыбаясь, его фартук испачкан в чем-то темно-красном - то ли соус, то ли вино.

- Опять грязь развел? - хмурюсь я, поправляя складки на его одежде. - Если хочешь управлять рестораном, начинай выглядеть как шеф, а не как поломойка.

Он добродушно отмахивается:

- Да ладно, Омачка, клиенты же не на фартук смотрят, а на улыбку!

Потом его взгляд скользит в сторону Яшина, тот стоит в сторонке с видом человека, наблюдающего за особенно забавным спектаклем.

- Карина, а кто это? - Тимофей нарочито громко шепчет. - Не Влад-Геморрой-Нам-На-Голову-Яшин, твой бывший муж?

Я едва не подавилась собственным дыханием.

Я не показывала его фотографий. Не произносила его имени вслух. Моим детям неоткуда и не зачем было знать, кто такой Яшин. Но они знают. Казанский вывалил эту информацию на близняшек, а те уже успели пожаловаться Тимофею.

- Как они? - вырывается у меня, прежде чем я успеваю себя остановить.

Сразу же кусаю язык за проявленную слабость.

Тимофей пожимает плечами:

- Им нужно чуть больше времени. Ну, ты знаешь... Если бы я увидел батю в слезах, как они, может, и сам бы раскис. - Он хитро прищуривается. - Может, и тебе стоит пустить слезу? Для убедительности. Разжалобишь их - переманишь на нашу сторону.

Меня передергивает. Манипулировать детьми? Это грязно. Но прежде чем я успеваю ответить, раздаётся голос Яшина:

- Карина никогда не будет так делать.

Влад смотрит на меня, и в его взгляде - что-то, от чего по спине пробегают мурашки.

Ну да, наверное, он один из тех, кто знает меня настоящую. Не маску, которую вынуждена носить на лице каждая из нас, а меня – Карину Ким. Женщину с принципами и моралью.

Я не стану манипулировать детьми. Не позволю обижать слабых. И не прощу тех, кто предал меня хоть раз.

Бросаю короткий взгляд на Влада — он тут же поднимает ладонь в жесте "прости, не вмешиваюсь больше". Киваю в ответ. "Спасибо, но справимся сами"..

Он ухмыляется, подносит два пальца к губам, затем стучит ими по часам и растопыривает ладонь: "нужно покурить, вернусь через пять минут".

За всей этой пантомимой наблюдает Тимофей. Глаза прыгают от меня на Яшина, пока улыбка не расползается на его скуластом лице.

- А круто вы сработались! Общаетесь без слов - это ж талант!

- Талант, талант, - отмахиваюсь и тут же переключаюсь на деловой тон. - Тим, садись, нужно кое-что обсудить.

Провожаю взглядом удаляющегося Яшина и веду пасынка к столику возле шумной компании подростков. Здесь нас точно не услышат.

- Тим, отец, скорее всего, будет делить ресторан.

Он не удивлён. Его голубые, почти прозрачные глаза весело сверкают, будто я сообщила что-то забавное.

- Ты не расстроен?

- А что это изменит? - Он пожимает плечами. - Я ж не батя, чтобы решать свои проблемы слезами. Тебе-то обидно - это ты всё здесь строила. А я так, подай-принеси, пошел на фиг-не мешай. Ну, поделит - и что? Работу себе не найду, что ли?

- Этот ресторан должен был стать твоей работой.

- Омка, - закатывает глаза Тимофей, - я никогда не рассчитывал на наследство. Мне просто нравится эта движуха! Даже если отец всё заберёт, он не отнимет главного - моего достоинства. А деньги… - Он разводит руками. - Куплю ларек, найму бабулек пельмени лепить под турецкие сериалы. Хэнд мейд, органик фуд. Модно же! Поднимусь так, что ты ещё гордиться будешь!

Он замолкает, и в его голосе впервые звучит что-то кроме шуток:

- Меня только одно бесит. Что он получит то, чего не заслужил.