Читать книгу 📗 "Все началось с развода (СИ) - Томченко Анна"

Митя ещё раз шмыгнул носом, провёл ладонью под ним и кивнул.

— Аты, правда, на меня не злишься? — Спросил перед самым сном Митя, тыкаясь мне в плечо носом, я запрокинула руку, притянула к себе внука, и он прижался ко мне так, как это любил делать Гордей. Клал голову на плечо и сопел мне в ухо своим маленьким носиком.

— Родной, я вообще не могу на тебя злиться, ты же самый прекрасный малыш. Ты же у меня такой хороший, ты такой весёлый. А самое главное ты безумно добрый, как на тебя можно злиться, радость моя?

Я чувствовала, что Митю что-то тревожило, но он, вроде бы успокоившись, начал подрёмывать, я гладила его по спине и слегка похлопывала по попе, чтобы покрепче уснул. Сама лежала и думала о том, что из-за одного поступка самодура старого страдают не только дети, но и по факту внуки, и поэтому, ну что мне оставалось делать?

Я только сильнее злилась.

Утром Митя был не в настроении, и из-за этого я даже пропустила утреннюю выкладку сторис. Внук ходил, натыкался на углы и вообще вёл себя максимально неконтактно.

В этот момент материнское сердце дрожало, хотелось позвонить Альберту и нарычать на него, что он полоумный осел, который не замечает ничего, кроме своих проблем, и в этом своём неведении он умудряется в геометрической прогрессии создавать проблемы другим.

НУ нет, я не стала ничего такого делать.

Зина звонила, спрашивала, как Митя и что у нас вообще по делам.

— Он очень странный. Ты заметила, что он думает, будто бы на него кто-то обижается? Это вы что-то с Даней не так сказали?

— Нет, мам, ты что, как ты могла такое подумать?

— Но он мне говорит о том, что если деда его не забирает, я его не забирала неделю, то, значит, на него все обиделись. Признавайтесь, кто у вас там такой языкатый, что вложил это дерьмо в голову внуку.

— Мам, ну я не знаю. Таких разговоров вообще не было. Он даже не спрашивал почему его не забирают:

Я тяжело вздохнула, не нравились мне такие ответы, меня вообще эти ситуации больше раздражали.

— Но в остальном все у нас хорошо.

— Я рада. Митя ещё сегодня у тебя останется или как?

— Пусть останется, я попробую с ним ещё поговорить.

Но ничего другого выяснить не удалось.

Митя пыхтел, как ёжик. И не поддавался ни на какие разговоры.

К обеду следующего дня Даня сам заехал за сыном и рассыпался в благодарностях.

— Спасибо огромное. Очень выручили тут с поездкой стараемся подбить все дела как можно быстрее и оптимальнее. И тут ещё новые контракты, поэтому я немного в запаре, а Зина тоже особо не может крутиться и выворачиваться.

— Да, все хорошо. — Произнесла я, прикусывая губы.

— Главное, чтобы у тебя, мам, все было нормально, а то все равно некомфортно, что какое-то недопонимание в семье висит.

— Угу — заметила я и, поправив на Мите рюкзак, проводила детей.

После обеда я выехала к Петру Викторовичу, рассадила гортензии с его женой и вернулась домой ближе к четырем.

Когда я уже загнала машину на территорию участка мне пришлось выйти, потому что у калитки на почтовом ящике был оборван замок.

Сигналка не сработала, значит вероятнее всего, это было, когда переустанавливали ворота.

Я застыла, собираясь вытряхнуть из ящика всю почту, и в этот момент мне со спины донеслось.

— Алена, Алена! — голос нервный, женский.

Я медленно обернулась, потому что не узнала, кто мог меня так звать.

И в следующий момент нахмурила брови.

— Алёна!

Беременная женщина, выбравшись из темно-синего паркетника, перебегала дорогу мне навстречу.

42.

Я скептически изогнула бровь и качнула головой, намереваясь открыть калитку и зайти на территорию участка.

— Алёна, подождите, подождите, — задохнувшись бежала.

НУ, наверное, Элла.

Другой беременной у нас в наличии где-то тут не бывало.

Я сложила руки на груди, придерживая в одной из них стопку из писем, и покачала головой.

— Алёна, Алёна, здравствуйте, я вам звонила.

То, как я вздохнула, можно было сравнить разве что с дыханием огнедышащего ящера, потому что я не понимала, какого черта беременной любовнице моего мужа необходимо от меня.

Скажу больше, я свято верила в то, что беременная любовница мужа и бывшая жена это люди с разных планет, и в принципе точек пересечения ни по каким осям у них быть не может.

— Алёна, Алёна, вы не отвечаете на мои звонки. Походу меня вообще заблокировали.

НУ, предположим, заблокировала.

НУ что меня теперь за это казнить?

— Ален, я понимаю, что, ну, моё появление это вообще очень странно, и мой звонок, конечно, очень странный, но я действительно хотела найти какой-то общий язык, потому что я прекрасно понимала, что вы для Альберта все равно остаётесь до сих пор той величиной, которую он будет по определению всегда брать в расчет.

— затараторила Элла, стараясь до меня донести что-то до того момента, как у меня сдадут нервы, и я скроюсь за калиткой.

— Для начала не мешало бы представиться. — Сказала я, вздохнув, и поняла, что, видимо, тут дело не до хороших манер, с учётом того, как тараторила Элла.

— Простите. Меня зовут Элла, я…

— Любовница моего мужа, — закончила я специально сделав на этом провокацию.

А как ещё называется женщина, с которой он по факту изменял законной супруге, но при этом никоим образом не зарегистрировал отношения до сих пор.

По лицу Эллы, которое сейчас было в связи с беременностью, немного одутловатым, скользнула тень презрения, но она все же проглотила эту колкость.

— Вот вы знаете меня, я знаю вас но, не испытываю радости от этого знания, —честно выдала я и покачала головой — Вы зачем-то определённым ехали, все-таки передать белье Альберту или как?

— Какое белье? — в непонимании нахмурилась Элла и покачала головой. — Ален я понимаю, что я вообще не имею права находиться здесь и разговаривать с вами, потому что отдаёт это бредом.

— Да, — согласилась я, выбешивая ещё сильнее Эллу, и качнула головой.

— Да, я все это понимаю, но я бы никогда не обратилась к вам, если бы не была на ‘самом деле в такой дурацкой ситуации.

— Какая дурацкая ситуация у вас? Может быть, вы увели женатого мужчину из семьи? Вы забеременели от него, вы, так понимаю, со дня на день родите, но при этом вам необходимо зачем-то общаться с его бывшей женой, и я даже не знаю, от кого поступило предложение, чтобы бывшая жена переехала и все стали жить дружной шведской семьей.

— Ален. Я понимаю, как это бредово звучит, но я действительно не представляю, что делать с Альбертом. Одно дело, когда это человек, который находится в семье, он с радостью и счастьем приходит к своей любовнице, ищет там какую-то отдушину, получает какие-то эмоции. Но совсем другое дело, когда это человек, который ушёл из-за любовницы, из семьи, и при этом он.

— Он недоволен, — закончил я за Эллу, и в ее глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение и злобу.

— И я понимаю, что все это не так. То есть это какой-то переломный момент, что ли, и я действительно всеми силами стараюсь балансировать на этом участке, чтобы не потерять и хорошего расположения Альберта и при этом не выглядеть в его глазах злобной разлучницей.

Я молчала, что я ещё могла на это сказать?

НУ, как бы она, в принципе, логично действовала.

— Но, Ален, я не знаю, что делать. Он больше недели не просыхает. Он не отвечает на звонки, я не могу его нигде найти. Он не приезжает в городскую квартиру, он сбрасывает меня постоянно. Когда я все-таки до него дозваниваюсь, он что-то мычит нечленораздельное, я не знаю, где он находится. Я не знаю, появляется ли он на работе или как-то ещё. Я действительно, я сейчас нахожусь в таком состоянии беспомощности, что, ну, на самом деле, это самый крайний случай ехать к бывшей жене любовника для того, чтобы понять, что происходит.

— Я тоже не знаю, что происходит. — Спокойно ответила я и продолжила: — Вы, когда уводили это счастье из семьи, вы разве не догадывались, что за любым сильным мужчиной стоит терпеливая женщина, стоит и, как водится, чаще всего, брюзжит.