Читать книгу 📗 "Больно только в первый раз (СИ) - Летова Мария"

Виновник торжества гипнотизирует меня своим молчаливым взглядом.

Мы смотрим друг другу в глаза, растягивая эту минуту до бесконечности. Смотрим, не реагируя на пронесшуюся мимо машину. До тех пор, пока единственным звуком вокруг нас не становится шелест пошедшего мелкого снега.

Наверное, мысли написаны у меня на лице, ведь Расул Алиев предпочитает никак не комментировать ситуацию, а лишь спрыгивает с тротуара на проезжую часть и пригласительным жестом указывает на припаркованную с другой стороны дороги машину.

— Нам туда, — комментирует он.

Это черный джип «БМВ».

Я не видела у него этой машины раньше, обычно он пользовался машиной Дениса или его отца. А эта… эту я вижу впервые.

Метнув на него взгляд, не позволяю себе задавать вопросы.

Сегодня Расул повел себя бесцеремонно, но я вряд ли услышу извинения. И каждый раз, когда на него смотрю, вижу, что он и не раскаивается, чтобы их приносить.

— Тебе холодно? — спрашивает Расул, глядя на меня с водительского сиденья.

В машине немного пахнет химией, будто здесь недавно прошла генеральная уборка. Я втягиваю в себя воздух, понимая, что меня действительно слегка колотит.

— Да, — я отворачиваюсь.

Сиденье подо мной начинает печь. На заднем лежит большой букет цветов. От них тоже идет запах, который дразнит нос.

Я не собираюсь претендовать на цветы. Слава богу, их мне никто и не предлагает. Сейчас я готова принять от сидящего за рулем дагестанца только дистанцию!

Я набираю сообщение Матвею, пока мы едем по городу.

«Извини. Все сложно…» — пишу, закусив губу.

«Полина, просто отвали», — отвечает он мне спустя пару минут.

Я уверена, что единственный «жизненно важный орган», который я у Матвея задела, — его гордость, но это понимание не избавляет от тех самых угрызений.

Через пятнадцать минут мы заходим в двери хорошо известного мне ресторана. Мы бывали здесь раньше. Точно так же, вдвоем. В ту пору, когда главным развлечением на вечер у нас был исключительно секс, но не всегда.

Расул прекрасно знает, что я обожаю это место.

Именно поэтому я привела его сюда когда-то. Чтобы поделиться.

Он вручил мне цветы, когда мы вышли из машины. Огромный, черт возьми, букет роз.

Его клетчатая рубашка заправлена в прямые синие джинсы. Эта одежда настолько хорошо подчеркивает его фигуру, что хочется безбожно пялиться. На его задницу в том числе, что и делает подошедшая после нас к гардеробу женщина.

— Очень красивые, — улыбается нам официантка. — Сейчас принесу вазу…

— Спасибо…

Цветы громоздятся между нами, занимая половину стола, на который я их положила.

Расул ловит мой взгляд поверх букета.

Он не может ожидать от меня того, что я стану беспечно с ним болтать, поэтому берет инициативу на себя.

— Как дела у близнецов? — спрашивает Расул.

Он не смотрит в меню. Он смотрит на меня, слегка откинувшись на стуле. Будто кроме меня его здесь ничего не интересует, и я против воли реагирую. Горячим приливом в животе, таким хорошо знакомым.

— Они начали ходить на шахматы, и… у них началось острое соперничество. Причем не только в шахматах. Во всем. Но началось это с шахмат…

— Жаль… — слышу я. — У них была отличная команда…

Знакомый прямолинейный юмор вызывает желание улыбнуться, но не в этот раз.

— Может быть, они это перерастут. — Я продолжаю смотреть в меню.

— Ага. Годам к тридцати должны.

— Не думаю, что ждать так долго.

— Просто поверь.

Я гляжу на знакомые страницы, голодная. Пытаюсь решить, что могу себе сегодня позволить, но мысли слишком сильно бегают. Я поднимаю на Расула глаза, потому что устала игнорировать его взгляд на себе.

Он смотрит. Беззастенчиво. По-мужски.

— Как дела у твоего отца?

— Он улетел в Китай. У них там что-то вроде корпоратива, — отвечаю я.

— Как тебе работается в прокуратуре?

— Отлично, — говорю, сложив на груди руки. — Я попросила Дениса Рашидовича стать рецензентом моего диплома. Я очень хочу его рецензию, у него всегда… есть свое мнение…

Расул меняет позу.

Ерзает по стулу, выбивает пальцами короткую дробь на столе.

— М-м-м… — тянет он. — Понятно.

Нас прерывает подошедшая официантка. Она помогает мне разобраться с букетом — он действительно большой, и мы решаем опустить его на пол.

Когда я снова сажусь на стул, от этой суеты мне немного жарко.

Глава 44

Полина

Я решаю позволить себе больше, чем салат. Мое тело требует еды. Будто ему нужны калории, чтобы поддерживать огонь эмоций, которые растревожил сидящий напротив дагестанец.

Отправившись в туалет, я мою руки, а когда возвращаюсь, нам уже выставляют посуду.

Я приступаю к вину, как только мне приносят заказанный бокал. Расул цедит воду. Стакан воды перед едой — это его обязательный ритуал. Он очень дисциплинированный. Чертовски.

Я стараюсь смотреть в свой бокал, когда слышу:

— У меня своя квартира. Имею в виду… я снял квартиру. На Проспекте Мира, по-моему, это хороший район. Проверю на собственной шкуре…

Мысли запутываются в рой вопросов. Жужжащий и навязчивый, но и сейчас я их себе не позволяю.

Машина, квартира…

Что все это значит?!

Лишь то, что мое нутро не собирается плавиться только потому, что он бросил якорь.

— Мне посоветовал риелтор, — продолжает он. — А ты что скажешь? Поделись мнением. Как местная, — уточняет Расул.

— Скажу, что это отличный вариант. Один из лучших. — Я пялюсь на свой бокал.

Помимо всего прочего, это недалеко от моей работы. Почти в шаговой доступности. Но связывать между собой эти факты я отказываюсь.

Он смотрит на меня исподлобья, когда поднимаю взгляд.

Официантка появляется у стола вместе с моим супом, так что я принимаюсь за еду, наслаждаясь горячей жидкостью у себя в желудке. Я успеваю приступить к салату, когда Расулу наконец-то приносят его ужин. Когда-то он сказал мне, что всеядный, на самом деле в этом факте есть одно существенное уточнение — он не ест свинину. Баранина на его тарелке выглядит аппетитно. Вместо того, чтобы спросить, нравится ли ему, прикусываю язык.

Мы едим почти молча, если взгляды, которыми обмениваемся, позволяют так оценить ситуацию.

Я отказываюсь от десерта. От чая тоже. Мысли о Матвее скребутся у меня на подкорке, но злость задавлена легкой усталостью и пресыщенностью после ужина. Тем не менее угли все еще разбросаны у меня под кожей, поэтому я молча смотрю в окно машины, пока Расул везет меня домой.

— У меня завтра две тренировки, — говорит он. — Утром и вечером. Хочешь присоединиться? Поработаем над твоим хуком…

То, что он начал такие плотные тренировки, — сигнал. Я кошусь на Расула, понимая, что это может означать лишь одно — старт подготовки. К каким-то соревнованиям. Он как-то обмолвился об апрельском турнире, но это лишь мое предположение. Черт знает, к чему в действительности он начал подготовку.

Не знаю, хочу ли это знать!

— Завтра я занята, — отвечаю ему.

Он отвечает молчанием.

Я покидаю салон машины сразу, как она тормозит перед воротами моего дома. Расул сзади уже через секунду.

— Полина… — произносит он тихо над моей головой, развернув меня к себе.

Расул опускает лицо, почти касаясь им пробора на моей макушке.

Я закрываю глаза, сглатывая слюну.

Наши куртки шуршат, потираясь друг о друга, хотя мы и не двигаемся, кажется.

Перебивая шорох промозглого ветра, я объясняю, хоть и не обязана! Но слова сдавленно покидают горло: — Утром у меня маникюр, а вечером… нас пригласили на мероприятие. Ресторан знакомых отца празднует юбилей. Где ты был… — резко меняю я тему. — Где ты был? Когда… мы расстались. С кем ты был?

— Это не важно совсем… — отзывается он хрипло. — Я с тобой хочу быть. Каждую минуту…

— Скажи, — требую я, отстранившись и подняв к нему лицо.

Я хочу владеть информацией. Хочу понимать!

Его сломанное ухо немного топорщится, и это забавно. Мило! Но точеная челюсть становится напряженной, так что эффект быстро рассеивается.