Читать книгу 📗 "Флоридский ветер перемен (СИ) - Гарм Лиза"
Мэд показала это место на четвертый день нашего общения. Она назвала его местом несбывшихся мечтаний. Каждый раз оказываясь там, я замечала уплывание Мэдисон глубоко в себя. Мы садились на песок, она подтягивала колени ближе к груди, опускалась на руки лицом и уплывала взглядом куда-то в горизонт синего моря. Я не решалась её беспокоить. У каждого из нас есть своя не отжившая боль.
Бросаю беглый взгляд на пассажирское. Мэди сладко спит. Пережитые ею эмоции и чувства я могу только представить. Она прошла по истине серьезное испытание. Моя победительница.
Паркую машину на привычном месте у линии пляжа и не решаюсь будить подругу. Аккуратно убираю волосы с её лица, тем самым оживляя Мэдисон. Не хотела тревожить её сон, но она открывает глаза. Растирает лицо и молча выбирается наружу.
Выхожу следом и делаю глубокий вдох. Здесь всегда легкий бриз и божественный запах. Наблюдать закат отсюда — всё равно что окунуться в чан со сладостными эмоциями.
Мы устаиваемся на прогретом песочке и с удовольствием тянем восхитительный воздух. Мэд немного уставшая, поэтому я сдержано накидываюсь на неё с вопросами об операции.
Мэдисон волнительно рассказывает все подробности и о том, как ей удавалось справиться со страхом ошибки.
— Когда у меня очутился скальпель в руках, я просто доверилась своим инстинктам врача, страх сам ушел с передовой. Не могу описать это состояние точно. Все рецепторы обострились, и я приступила к делу, полагаясь на голос своего наставника и свою отточенную годами технику.
Я улыбалась, слушая бурный рассказ подруги, который с каждым предложение становился все эмоциональней. Она таким образом давала разрядку своим пережитым эмоциям. Я слушала и не переставала восхищаться ей. Она — молодец, пусть знает и помнит об этом всегда.
Когда солнце закатилось за линию моря и полная луна осветила нам горизонт, Мэд снова провалилась в свои мысли. Я снова не стала задавать вопросы, но уличила момент сделать фотографию её задумчивого вида. Мне всегда хотелось знать, о чем она думает в эти минуты.
Глядя на неё, у меня родилась мысль написать пост о чудесных людях Америки, что встречаются мне куда бы я не шла. Мне захотелось развеять мифы и показать истинное лицо жителей самого развитого государства.
— Ты шпионишь за мной? — Мэд обронила эту фразу неожиданно, из-за чего я дернулась и выпустила телефон из рук. Он падает в песок, и я тихо посмеиваюсь над своей глубокой погруженностью в процесс.
— Нет, я делаю фотографии одной очень красивой и задумчивой девочки. Мне хотелось бы рассказать о глубине искренних людей это страны. Можно взять твою фотографию для поста?
— Не все люди в Америке такие, какими ты их видишь. Искренности в США нет.
— Мэдисон, ты — искренний и очень душевный человек. У меня есть Майк, который так же душевен и участлив. А еще я тут встретила Эштона, Люка, Ариану и Гебби, открытость и добродушность которых мне редко встречались где-либо в других местах. Мэд, и все они — американцы, — Изумленно заканчиваю.
— Алекс, то, что тебе встречаются хорошие люди — это значит, что дело в тебе, а не в природе американцев. Ты сама очень добрая и необычная девушка, источаешь много гармоничной любви в пространство, поэтому и людей таких встречаешь. Я уже на второй день поняла твою беззлобную и бескорыстную суть. Твоя душа источает свет и притягивает подобных. Так устроен мир, подобное к подобному. Не строй иллюзий относительно всех остальных.
Пододвигаюсь поближе к моей янки и смачно целую её в смуглую щеку. Мэди у меня метиска аргентинки и англичанина. Очень красивая, с идеально-гармоничными чертами лица и невероятно очерченными губами. Кожа смугловата, волосы немного волнистые, но она любит вытягивать их утюжком. Еще её отличает очень необычный светлый нежно-зеленый цвет глаз. Я могу смело назвать эту дамочку — похитительницей мужских сердец. Яркая и необычная внешность.
— Природу жителей штатов можно охарактеризовать как поверхностные и дружелюбные для галочки, — Мэд тем временем продолжает срывать мои иллюзии. — Например: у меня на работе за ресепшеном сидит медсестра, с которой мы знакомы уже больше восьми лет. Каждое утро она задает мне вопрос “Как дела?”. И вроде ничего необычного, но она ждет на него только один ответ “спасибо, хорошо”. Когда-то в начале карьеры от скопленного стресса в ответ на её интерес к моим делам я вывалила на неё весь хаос, который творился в моей жизни на тот момент. И знаешь, что я получила? — Насмешливый взгляд Мэдисон говорит, что вопрос риторический. — Недоумение, вот что я получила. Она посмотрела на меня взглядом, в котором читался явный вопрос “зачем ты мне все это рассказываешь? Просто скажи, что все хорошо и иди дальше”. Я извинилась и пошла дальше, будучи никем не остановленной. Вот так выглядит искренность и любезность коренных жителей Америки. Здесь никого не интересуют твои проблемы и переживания. Ты всегда должен ответ на приветливый вопрос о делах только “хорошо, спасибо”.
— Звучит жутковато.
— Да, мы все страдаем от одиночества. Поэтому я так рада встретить человека, которому действительно интересно как у меня дела. Алекс, не знаю, все ли русские такие душевные, но я очень рада, что встретила тебя.
Грусть захватывает холодными щупальцами. Как я буду без Мэд?
Удрученно вздыхаю и незаметно проваливаюсь в свои переживания. Когда ещё я вернусь сюда? Полгода? До этого общение только по видео связи? А как же наши уютные вчера под закатные лучи солнца? Мне очень будет их не хватать.
Как же тоскливо на душе…
— Ты задумчивая последние три дня, — Мэд негромко возвращает меня к реальности. — Что не так?
Как сказать ей?
— Последние три дня я подбираю слова. Мне сложно об этом говорить, потому что я тоже очень рада обрести близкого человека. Мне будет очень тебя не хватать, Мэди.
— Тебе надо возвращаться домой? — Метко попадает в самую цель кудряшка. Влажный бриз растрепал все её наутюженные локоны.
— Дома меня никто не ждёт. Правила посещения вынуждают перебираться в другую страну, иначе я больше сюда не попаду.
— Когда?
— По-хорошему, я должна была покинуть Америку ещё три недели назад. Если задержусь тут хотя бы на пару недель, то рискую сюда больше не вернуться. А я хочу вернуться сюда. К тебе хочу. И Майку.
— Надо тебя замуж за американца сбагрить, — Улыбается подруга, перебирая песок руками.
— Фиктивно? — Поддерживаю смехом подругу.
— Нет, можно по любви.
— Очень смешно, не готова я к таким глубоким переживаниям.
— Ты будешь готова к ним только, когда поймешь причину своего нежелания иметь мужчину.
Она делает драматичную паузу и кидает серьезный взгляд, рассматривая мою готовность внимать дальнейшим серьезным речам. Мэд всегда оценивает степень моего внимания, прежде чем обрушить на мою голову пуд нелегкой информации.
— Твое сердце умеет любить, и готово. Вопрос в травме, которая провалилась в подсознание, — Подруга возвращается к перебиранию бархатного песка. — А плюсом добавился тот факт, что ты умеешь видеть истинный мир и радоваться ему без лишних атрибутов. Ты тонешь в любви к окружению, кормя подсознание мыслью, что в одиночестве тебе и так хорошо. Не спорь с врачом, я проходила курс психотерапии в университете, знаю, что с тобой происходит.
И даже не дала слова вставить. Грустно улыбаюсь, ведь в чем-то она права.
— Есть еще момент. Такое происходит только у реализовавшихся, успешных личностей. Наш мозг отстаивает независимую сильную часть человека, которая наслаждается своим одиночеством, которое в свою очередь дарует много свободного времени для самореализации. Когда человек получает кайф от того, что он делает — мозг охраняет эту территорию, чтобы сюда не ворвались враги с ролями “жена”, “мать”, у мужчин — “муж”, “отец”. Потому что этим ролям нужно уделять время, которое будет забираться у нашей успешной личности. Чем дольше ты получаешь кайф от своего творческого одиночества, тем тебе сложнее освободить место для других ролей. Это засасывает. Ты может не хочешь это принимать, но я вижу твои истинные мотивы быть одной.
