Читать книгу 📗 "Флоридский ветер перемен (СИ) - Гарм Лиза"

— Может я еще не встретила того самого.

— И не встретишь. Ты просто его не заметишь. Подсознание не подпустит. Твой блогер-путешественник почувствует угрозу своему процветанию и оттолкнет хотелки твоей романтической натуры. Посмотри на Майка, ведь на самом деле он прекрасный вариант. Если бы ты дала ему зеленый свет — вы были бы вместе. Просто тебе нравится быть свободной и независимой. Твое подсознание видит в отношениях угрозу твоей творческой личности.

Что-то в этом есть. Снова Мэд стреляет точно в цель. Открывает причину, а не лезет лечит симптом. Врач от Бога. Вот такая она у меня, мудрая для своих тридцати.

И я фактически вижу свой страх. Признаюсь себе, что боюсь осесть на месте и погрязнуть в бытовухе, после которой обязательно последуют подгузники. Своим мечтам я помашу ручкой на прощание. А потом погрязну в боли и страданиях, если ничего не выйдет из брака.

— Как только осознаешь эту борьбу внутри себя — сможешь примирить профессиональную личность и романтическую, — Продолжает Мэд. — Необязательно впускать мужчину в свою жизнь только с той целью, чтобы нарожать детей. Поставь цель быть любимой и любящей женщиной, дети не являются основой успешного и долгого брака. Живите друг для друга, усиливая ваши профессиональные части. Профессиональная будет усиливать романтическую и наоборот. Но прежде пойми, что твой Артур — это лишь дебил, который встречается у каждой из нас. Мы все должны пройти через боль, чтобы научиться чувствовать и ценить истинные чувства настоящего мужчины, который будет нас ждать впереди. Главное, не пропустить его.

Сложно не восхищаться такой сильной личностью. С первого взгляда может показаться, что Мэд прожила свои годы среди гуру восточного мира. Всегда умеет точно вскрыть проблему и предложить верное решение. Но мало кто знает, что такому уровню мышления всегда предшествует тяжелый болезненный опыт собственной жизни.

Ещё мне нравится, что она умеет давить на больное, но так, чтобы человек смог почувствовать вдохновение что-то менять, а не захлебываться в слезах.

В один из вечеров она помогла мне посмотреть на смерть другими глазами. Её слова прочно засели в голове:

«В смерти близкого человека мы жалеем самих себя, а не человека, который ушел от нас. Мы остаемся одни и не знаем, чем заглушить пустоту, образовавшуюся на его месте. Ушедшему человеку хорошо там куда он ушел, но мы не понимаем этого и продолжаем эгоистично жалеть самих себя» — в тот вечер я много думала о её нужных для меня словах. Не скажу, что с легкостью стала воспринимать смерть мамы, но по крайней мере, начала работать с жалостью, которую я не до конца поборола. А ведь я думала иначе.

Сколько ещё важных знаний у неё есть?

— Тебя тоже засосало? — Решаюсь я. Вот он момент. — Ты успешный врач, зарабатываешь хорошие деньги, поэтому ты не спешишь на свидания? Ведь твой коллега по имени Дэвис давно приглашает тебя ужин. Да не он один. В чем причина?

— Ты хочешь спросить о Канемане? — Тихо припечатывает меня Мэд. Не ожидала, что она догадается о том, что я хочу спросить с первого дня нашего знакомства. Канеман, точно, вот как звали её первую любовь. Имя бы ещё вспомнить.

— Мама рассказала тебе о нем? — Мэдисон переводит свои восхитительные глаза на меня.

— Почему ты так решила?

— Я знаю, что мама проявила инициативу. Это она попросила тебя приблизиться к нашей семье. Я не виню её. Знаю, что переживает за меня. Буду честной, я пошла на контакт с тобой, чтобы порадовать её. А на второй день общения сама влюбилась в тебя, — С улыбкой добавляет она. — У мамы удивительная интуиция на людей. Даже болезнь не смогла отнять у неё этот дар.

— Что с ней случилось? — Почти шепотом спрашиваю, боясь задеть болезненные темы.

Мэд глубоко вдыхает и очень медленно выпускает воздух из легких:

— Это тяжелая тема для моей семьи. На ней завязана вся драма моей жизни.

— Не хочешь рассказывать?

— Тебе — хочу. Ты будешь вторая, кто об этом узнает.

Наверное, это очень большая ноша — знать секрет, который прятался от посторонних глаз много лет. Смотрю на подругу и пытаюсь понять, готова ли я столкнуться с очередной болью, но уже не своей.

— Мой отец был алкоголиком, — Срывается с места в карьер подруга. — А это равнозначно аду в жизни. В сочетании с его военной должностью — это двойной ад. В один из его срывов, он сильно напился. Меня не было дома, что случилось в тот день — осталось между отцом и матерью. Знаю только, что отец сильно ударил маму, она потеряла равновесие и упала, ударившись об угол кухонного стола. Если не мой друг, моя мама была бы мертва. Тай услышал крики, возвращаясь к себе домой со школы, и прибежал на помощь. Он же вызвал скорую и полицию, пока мы с Реем выясняли отношения на стадионе за школой.

— Тай — это твой друг? — Хрипло спрашиваю, прогладывая комок в горле. — Где он сейчас?

— Мы вместе дружили в школе, учились на одном потоке и жили на одной улице. Тай и Рей уехали отсюда двенадцать лет назад. С Канеманем больше не виделись, а с Таем я поссорилась десять лет назад.

— Печально как, — Отворачиваюсь от Мэд, с тоской рассматривая темный горизонт с серебристой дорожкой по водной глади. Я почему-то не готова услышать причины отъезда и ссоры с её другом. Знаю, что там будет ад для моего сердца.

Я не даю тишине затянуться между нами. Что-то внутри говорит за меня:

— Я чувствую твою боль, Мэди. Только представила себя на твоем месте, и мне горло скрутило жгутом, а в груди разразился целый вулкан мучительных переживаний. Мне кажется, твоя сила дана тебе от природы.

— Твоя сила тоже дана тебе от природы, вот нас и приклеило друг к другу, — Мэдисон мягко треплет мои спутавшиеся волосы.

— А что в итоге случилось с твоими родителями? — После затяжной паузы осторожно спрашиваю. — Можешь, не отвечать, если не хочешь вспоминать.

— Всё нормально, — Безлико тянет подруга. — Мама пережила череду микроинсультов в головном мозге из-за удара. Мозг оказался частично, но безвозвратно, поврежден. Деньги, которые родители откладывали на мою учебу, ушли на лечение и последующую восстановительную терапию. Маму удалось вернуть к жизни, пусть сейчас она слаба и разбита прогрессирующей деменцией, но зато рядом со мной. Отца посадили. В тюрьме он и умер.

— Мэд, — Тихо отзываюсь я, но не могу ничего добавить. Аккуратно придвигаюсь к ней со спины и заключаю в крепкие объятия, складывая свою голову ей на плечо. Так мы и просидели до полуночи, погруженные в собственные мысли и тепло друг друга.

Глава 23

Тайлер Равьер

Неожиданно.

Или хорошо продуманно?

Смотрю в экран и начинаю догадываться. Олененок совсем не олененок?

Опускаюсь на скамью и продолжаю прожигать знакомые с детства очертания.

“Девочка, сила духа которой способна потревожить чувства небожителей”.

Ха, мне ли не знать? Но ты то куда полезла?

Кто-то зря затеял двойную игру, быть пилотируемым — это не про меня, деточка.

Пора срывать маску с заигравшейся волчицы в овечьей шкуре.

Сука, долбанный психологический триллер.

— Не хочешь погрузиться в ностальгию и проведать наш родной город? — Спрашиваю у друга, который где-то поблизости жмет штангу на плечи.

Слышится звон металл и отборный мат.

— Тайлер, ты рехнулся?

А что мы разнервничались и принялись разносить инвентарь моего спорт зала? Лучшего, между прочим, из всей сети. Но в слух спрашиваю другое:

— А что не так? Отличный способ проверить твои чувства к Вен.

Давлю соленным пальцем в незаживающую рану на груди друга. Я ещё та тварь, не спорю.

— Ты когда-нибудь отвалишь от меня с этим? Тайлер, я женюсь через пару недель, прими это как данность. И завязывай выводить меня.

— Сам выводишься. Точку не поставил и бегаешь как подросток. Восемнадцатилетний паренек бунтует в недрах стареющего тела. Я же предлагаю тебе отличный вариант, чтобы расстаться с прошлым и пойти в здоровое будущее, — Охеренный из меня психотерапевт, есть у кого поучиться.