Читать книгу 📗 "Флоридский ветер перемен (СИ) - Гарм Лиза"

— Я смотрю, твои сеансы с мозгоправом учат тебя не только сражаться с твоей вспыльчивостью, но и как выбешивать других людей?

— У меня есть там дело, выдвигаюсь завтра вечером, — Пропускаю бесполезный треп мимо ушей. — И я предлагаю тебе поехать со мной. Решать тебе.

Друг тяжело опускается на лавку рядом и размазывает пот по лбу, запуская клешни в темные волосы. Видок у него потерянный:

— Что ты хочешь от этого места?

— Расскажу, когда решу проблему.

— Равьер, ты же сам понимаешь, что это место — оплот моих сгоревших надежд. Я не просто так увез оттуда родителей. Десять лет назад зарекся ногой туда больше не ступать.

— Дружище, — Смачно хлопаю его по плечу. — Кто-то врёт сам себе и собирается строить на лжи всю свою жизнь. Может пора перестать бегать от самого себя и стать мужиком? Боль делает нас сильнее, так переживай её на полную.

— Ты меня трусом сейчас назвал?

— Да. В данной ситуации ты трус, Рейнар. Давай без обид. Можем пойти на ринг, я дам тебе возможность набить мне морду.

— Только за то, что ты назвал меня полным именем, — со смешком выдает хоккеист. Во взгляде замечаю усердную работу мозга. Парень скрыто анализирует мои слова, но как всегда не хочет признавать мою правоту. Такие мы — отъявленные тестостеронщики. Бунт и упрямство растет соразмерено мужскому гормону в крови.

Встаю с лавки и иду в сторону ринга, установленного в дальнем углу тренажерного зала. Стаскиваю первые попавшиеся перчатки со стенда и ору на весь зал:

— Ну что, трус, заставишь ответить меня за базар? — Перебираюсь через канатные поручни боксерской коробки.

— Бля-я-я, — Стонет Рей, поднимаясь с места. На роже рисуется самоирония. — У меня завтра игра с Кингзами. А у тебя — отсутствие ребер в правом боку.

— Тем более, у тебя больше шансов положить меня на лопатки.

— Ага, и сломать правую руку. Не остановимся же. Тренер меня убьет, и я лишусь контракта. Поделишься в таком случае своими миллионами с другом?

— Буду содержать тебя, как свою постельную шлюшку. Так и быть, Вен тоже возьму под крыло.

— Сука, — Усмехается клюшковод и запускает мне открытый удар в челюсть. Успеваю отпрянуть и выстелить левым киком по корпусу.

— Ты хоть перчатки одень, — Ору другу. — А то нежные хоккейные пальчики переломаешь. Задницу нечем будет подтирать.

Привет удару в печень, Рей наступает на меня нахрапом, от чего делает кучу ошибок. Боевой спорт — это тебе не танцы на льду, тут нужно уметь держать контроль над эмоциями.

— Ну так что, — Продолжаю посмеиваться над звездой бабских грез. Его морда на большинстве обложек женских журналов. Больше, чем моих — на изданиях о спортивных единоборствах. — Покажешь себя смелым взрослой дядькой? Поедешь со мной сталкиваться с болью всей твоей жизни? Или так и будешь сопли на краги наматывать?

— Бля, Тайлер, — Тафгай выходит в выпад, отправляя удар в правое плечо. — Венди всю плешь проест, до свадьбы пару недель, а я во Флориде буду херней заниматься. Она же истерику очередную закатит.

— Скажи, что в Майами летишь на игру.

— Да она расписание моих игр знает, лучше чем наш командный менеджер!

Закатываюсь от смеха, оценивая шансы друга стать сопливым подкаблучником:

— А кто-то говорил, что женщина ему не указ. Давно у ноги Венди сидишь?

— Засранец, — Привет лоу-кику. Отправляю ему такой же в левую голень.

— Дерешься сегодня как баба, — Подначиваю и отражаю череду участившихся ударов.

— Тай, ты же подбитый, рассыпешься как гнилой дуб, а я потом страдать буду, что друга угробил. Кости зарастишь — наваляю тебе.

И ведь не врет. Драться умеет, я научил. Хорошо научил. Рейнар — мой отличный спарринг-партнер. Его только отсутствие должного контроля уносит с пути возможностей профессионального бойца. Агрессия в хоккее полезна, а вот в боях — путь к проигрышу.

— Не ври, ручки боишься поломать. Кто-то ж играть завтра не сможет.

— И это тоже, — Рей шутливо попинывает меня по ногам.

— Ладно, — Говорит друг, когда мы сидим в пустой раздевалке моего фитнес-клуба. Я открываю этот зал на час раньше, чтобы мы с близкими друзьями могли потренироваться без лишнего ажиотажа вокруг нас. Вот и сейчас в семь утра встретить в зале можно только администраторов, которые готовятся к открытию.

— Я съезжу с тобой домой, хотя так и не понял, что у тебя там за дело. Поставлю Вен перед фактом мальчишника, допустим, он будет чуть затяжной. Надолго ты туда хочешь?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— На пару дней, — Сам не знаю на сколько. Мне надо понять, что за игру ведет лиса в шкуре олененка. Заигралась девочка. Пора проредить её меховой псевдо-покров, чтобы знала, на кого охоту открыла.

Глава 24

— А что на счет твоего отца? Не хочешь его найти?

Мы снова с Мэдисон на пляже Джуно встречаем закат. Завтра выходные и мы собираемся устроить активный уикенд в Майами.

— Никогда не задавалась этой целью, — Отвечаю, грустно вздыхая. Есть вероятность, что эти выходные — последние в этой стране. Я готовлюсь к отбытию, с печалью отмечая, что смогу вернуться не раньше, чем через полгода.

— Я тебе даже больше скажу: мне неинтересно было. Думаю, ему будет не менее безразлично, узнай он новость обо мне.

— Не нам судить, в любой истории есть невидимая сторона, о которой будут знать только участники. Может твой отец искал твою мать долгие годы. Телефон потерял, адреса не знал, да что угодно могло случиться. Поиск был сложным.

— Сложным, но возможным, — Упрямо настаиваю на своем.

Мэди толкает меня в плечо, тем самым указывая на моё чрезмерное упрямство и нежелание посмотреть на ситуацию с другой стороны.

Вожу ногами по песку, наслаждаясь теплом и мягкостью, очень приятные ощущения. Не хочу я об отце думать, все это из области фантастики. Найти человека, имени которого ты не знаешь, а облик представляешь только со слов матери, — видится чем-то нереальным.

— Ладно, через пару месяцев отпуск планирую, — Мэд повторяет мне это уже в третий раз, подбадривая нас обеих. — Прилечу к тебе.

— Майк утром звонил, летом с ребятами хотят в путешествие отправиться, Латинскую Америку ставят в планы. Что думаешь?

— А летом, когда именно?

— Они ещё не определились. Но мне бы хотелось тебя с ними познакомить.

— Я смутно помню Майка, он был ребенком, когда приезжал на каникулы к Эмилии. Мелкий сорванец с замашками педанта. Помню, Эмилия жаловалась моей матери, что семилетнее дитя цветы на подоконниках переставляет по цветам. Раздражает его хаотичная цветовая гамма.

Заливаюсь смехом, потому что узнаю своего идеалиста.

— Это точно он.

— Я его с тех пор то и не видела. Эмилия как-то больше в Калифорнию к ним ездить стала.

— Да, он говорил, что тетушка сентиментальностью обзавелась, и её потянуло поближе к родным.

— У Эмилия тоже не простая история, — Мэд вытаскивает телефон из кармана джинс и напряженно всматривается в вибрирующий телефон. — Они дружили с моей мамой в школе, много секретов друг друга хранят.

— Что с ней случилось? — Спрашиваю, готовясь услышать ещё одну печальную историю. С каждым днем я все больше обращаю внимание на людей, которые меня окружают. Вселенная показывает мне разные судьбы, в которых путь петляет и оставляет раны на сердце. Все мы проходим через что-то тяжелое. И только теперь я полностью осознаю для чего. Мы все становимся сильнее и мудрее, боль — необходимый фактор роста.

— Подробностей не знаю, но что-то связано с первой любовью. Драматичный конец, она с тех пор никого больше не встретила. Хочу сказать, что таких жителей много на нашей улице. Я вообще заметила тенденцию печальных судеб на нашей аллее, в какой дом не загляни — везде трагедия. Пошатнувшаяся психика, боль утрат, сломанные жизни.

Мурашки пробегают по спине.

Мэд откладывает телефон, так и не ответив, а я переключаюсь на толпу молодежи, жгущей костры под пирсом.