Читать книгу 📗 "Развод. Мне теперь можно всё (СИ) - Ясенева Софа"

— Галя, ты иногда бываешь ужасной, — сообщаю ей, натягивая плед повыше.

— Зато честной, — ухмыляется она. — И не говори потом, что я не предупреждала.

Бешусь немного оттого, что Галя рубит правду-матку, но понимаю: она права. Она знает меня лучше всех.

Я делаю глубокий вдох. Понимаю, что не хочу больше ничего решать сейчас. Пусть всё идёт, как идёт.

Уже к концу недели те студенты, которые хотели индивидуальные занятия, приходят ко мне, и мы занимаемся онлайн. Я ловлю себя на мысли, что соскучилась по этому чувству вовлечённости, когда видишь, как у человека вдруг загораются глаза, когда он наконец-то понял трудную тему.

Документы на открытие ИП я подала, как и советовала Галя, онлайн, без очередей, нервотрёпки и кучи бумажек. Почти не верится, что всё можно сделать в несколько кликов.

Можно сказать, что указания врачей я выполняю неукоснительно. Не готовлю, потому что ем то, что привозит доставка. Даже на кухню стараюсь лишний раз не заходить, чтобы не было соблазна что-то по-быстрому приготовить. Занимаюсь любимым делом, получаю положительные эмоции, много общаюсь с сыном и его девочкой. Они, как ни странно, оказались прекрасными слушателями. Словом, всё стабильно. Ровно, спокойно, почти идиллия.

Когда к концу недели меня навещает Дима, мне кажется, что я достигла дзена, и ничто уже не способно выбить меня из равновесия. Но стоило только услышать звук открывающейся двери и его шаги в коридоре, как где-то внутри всё непроизвольно сжимается.

Он снова приходит с букетом, на этот раз пушистых астр. Сиреневые, белые, бледно-розовые, словно облачка, собранные в охапку. Понятия не имею, где он их раздобыл, дачный сезон ведь подходит к концу.

— Как твои дела? — спрашивает он, наклоняясь, чтобы поцеловать в щёку. От его холодного после улицы дыхания по коже пробегают мурашки.

Он привычно проходит на кухню, будто никуда и не уходил, будто между нами не было самой долгой размолвки в нашей жизни.

— Ты какой будешь? — спрашивает, уже ставя чайник и доставая кружки из верхнего шкафа.

— С малиной давай, — отвечаю, и сама тем временем подрезаю стебли и ставлю букет в вазу.

Он двигается по кухне уверенно, спокойно, как человек, для которого это всё ещё его дом. И почему-то я не останавливаю его.

Запах заваренного чая наполняет пространство, смешиваясь с тонким ароматом астр. В комнате становится как-то по-домашнему тепло.

— Присаживайся, Лид, — говорит он, наливая чай и подвигая мне кружку. — Я к тебе с новостью.

Он садится напротив, опирается локтями о стол. Его лицо чуть озарено вечерним светом, пробивающимся через шторы. Ищу подтверждение того, что новость хорошая, взглядом, по привычке. Но выражение у него какое-то странное.

— Если это что-то плохое, — говорю я осторожно, — лучше не надо.

— Хорошее, — улыбается он, чуть прищуриваясь. — Настолько, что за неё я требую как минимум поцелуй.

Глава 43 Лидия

— Давай ты сначала мне всё расскажешь, а потом я подумаю?

Как-то слишком легко ему удаётся сокращать дистанцию. Стоит ему просто улыбнуться, и уже будто не я перед ним стою, а та самая Лида, что когда-то бежала к нему навстречу без сомнений. Смешно. Или грустно.

Теперь я каждое движение его замечаю, каждую попытку подступить ближе. Галя была права, моя лояльность к Толмацкому и так чересчур велика. Не смогла я десять лет перечеркнуть одним махом. Да и многим ли такое под силу?

— Не веришь, значит, — он усмехается, откидываясь на спинку стула. — Ладно. А что, если я скажу, что по акту твоему всё решилось в твою пользу? Все претензии сняты.

Не верится. Правда. В голове будто тихо щёлкает, и на мгновение перестаёт шуметь внутренний фон тревоги. Я ведь уже почти привыкла к мысли, что придётся доказывать свою правоту, что это будет тянуться месяцами. Настолько много там было пунктов, по которым меня хотели обвинить.

— Как тебе это удалось? Дим, ты ведь никого не подкупал? — прищуриваюсь, изучая выражение его лица.

— Не пришлось. Я хорошо покопался в записях видеонаблюдения, которые, между прочим, пытались стереть. И выяснил, что Света пришла в корпус раньше всех и была на кафедре слишком долго. Никаких срочных дел у неё при этом не было.

— Всё-таки она… Но зачем? — в груди оседает горечь.

— Я надавил на неё, и она призналась, что Филисова — её давняя подруга. Пожаловалась, мол, одна нехорошая преподша мешает ей, вот и попросила помочь. Та согласилась. Можно сказать, на добровольных началах всё и подменила в то утро. Думала, разборок не будет, и её не вычислят.

Я чувствую, как внутри всё холодеет. Кончики пальцев сводит.

— А как же записи? Ты сказал, их хотели стереть.

— Ну да. Когда поняла, что запахло жареным, Света побежала к охране. У нас там новенький, она его… соблазнила. Он пообещал всё сделать, а сам так от свалившегося счастья захмелел, что обо всём забыл. Так и посыпался гениальный план.

Я на секунду прикрываю глаза. Это же уголовно наказуемое дело. Неужели помощь подруге того стоила? Да и не добилась та ничего в итоге. Света никогда мне особо не нравилась, но чтобы на такое пойти… Понятно теперь, почему она так неохотно давала мне советы. Не помогала, наоборот, закапывала глубже.

— Что ты с ней решил делать?

— Уволил с соответствующей записью в трудовой. Она, конечно, рыдала, руки заламывала, просила не ломать ей жизнь. Но поскольку альтернатива — долгое судебное разбирательство, согласилась обойтись малой кровью.

— Вряд ли после такого они ещё останутся подругами.

— Это уже не наши проблемы, Лид, — он говорит спокойно, и протягивает ко мне руку. — Иди сюда.

Я медлю пару секунд, но всё же подхожу. Он притягивает меня к себе и усаживает на колени. Запах его парфюма обволакивает, ощущаю, как под пальцами напрягаются его плечи. Чувство такое странное. Волнуюсь, будто это не мой муж, а совершенно посторонний мужчина, с которым всё только начинается. Кожу покалывает сквозь ткань, дыхание сбивается.

— Хочу, чтобы ты меня поцеловала, — произносит тихо, глядя прямо в глаза.

Раздумываю совсем немного, а потом всё же наклоняюсь и целую его в щёку быстро, почти формально.

— Это что за детский сад? — притворно возмущается Толмацкий. — Я на такое не согласен.

Он притягивает меня ближе, ладонью легко придерживает за затылок и осторожно целует в губы. Ох… всё тело отзывается томлением. Забыла уже, какими бывают поцелуи, не страстными, не требовательными, а мягкими, с оттенком извинения и благодарности. И в то же время в них всё то, что мы теряли по капле.

Но, как обычно, всё портит Филисова. Опять. В памяти вспыхивает тот вечер, короткая вспышка боли. Отстраняюсь, упираюсь ладонями в его грудь, стараясь отдышаться.

— Подожди, Дим.

— Что не так?

— Притормози.

Он раздражённо раздувает ноздри, но ничего не говорит. Думает, что задобрил дракона, а оказалось у меня отличная память. И сколько бы он ни приносил цветов и ни обещал “всё исправить”, никак не выкину Филисову из головы..

— Зачинщицей проверки была не Света, а Ольга. А что будет с ней? Получается, есть доказательства, что подлог документов действительно был.

— Не всё сразу, Лида. В этом направлении я тоже работаю. Донесу до начальства Филисовой, что та творит прямо у них под носом. После такого вряд ли за ней оставят её должность.

Хочется удовлетворённо хлопнуть в ладоши, почти по-детски, вот она, справедливость! Но радость быстро гаснет. Я ведь помню, сколько всего их связывает.. Она когда-то немало чего делала… и вряд ли всё это было в рамках правил. Боюсь за него. Если она начнёт защищаться, может потянуть его за собой.

— Она ведь начнёт защищаться, — произношу, глядя прямо в него. — Выложит всё, что у неё есть против тебя. Вдруг это будет стоить тебе должности?

— Будет, конечно. Ольга своего никогда не упустит. Тем более, что она на меня очень обижена. Не переживай, я всё разрулю, просто нужно немного больше времени.