Читать книгу 📗 "Флоридский ветер перемен (СИ) - Гарм Лиза"

— Вот вы женщины — упрямые сознания, — Тайлер продолжает покачивать меня в теплых объятиях. — И не смотря на всю тяжесть ситуации, ты решила добить себя и набрать кредитов, да?

— Угу, — Смиренно признаю свою тупость, вспоминая, как побежала в банк, чтобы наконец погасить долг перед другом.

— Вот дурочка, — Повторяет Тай.

— Я просто не хотела, чтобы ты думал, будто я использую тебя.

— Охеренно, — Друг разрывает объятия и смотрит с укором. — Теперь я верю, что ты поехала головой.

— Прости, — Выдыхаю, растирая слезы по щекам. Надо брать себя в руки, хорошего по чуть-чуть.

Оставляю смачный поцелуй на щеке Тайлера, стирая последние барьеры между нами, и выбираюсь из крепких объятий. Стоило бы привести себя в порядок.

Ухожу делать нам кофе, отмечая какую-то легкость в груди. Простой разговор со свидетелем моей личной трагедии и душа как заново родилась. Дышать стало проще. Несколько минут искреннего разговора — и умиротворение в подарок. Десять лет искала облегчения не там.

— Какая тебе сейчас нужна помощь? — Слышу напор в голосе Тайлера.

— Никакой, жизнь я наладила; для мамы сделала всё, что может предложить медицина, — Разливаю кофе. — Помоги только с Сашей. И ещё, мы можем не говорить, кто именно будет у неё работодателем? А то она точно не согласиться.

— Можем, — Тай берет у меня кружку из рук. — Она даже не будет знакомиться с моей командой, просто доки сделаем и пусть тусуется в Корал сколько влезет.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спасибо, — Не устану повторять.

— Ага, — Задумчивость возвращается к моему сегодняшнему психотерапевту. — И всё-таки, тебе не кажется это странным, что мы с ней сталкиваемся как две половины разнополярного магнита?

— Ну… в этом что-то есть, хоть я и не сторонник во всем искать смысл, — Делаю глоток бодрящего напитка и пытаюсь анализировать. — Но и не есть. Во-первых, ты — звезда спортивного мира, с тобой сложно не столкнуться, во-вторых, частично этим встречам способствуешь ты сам. Давно за её жизнью в соц сетях следишь?

Тайлер закатывает глаза и, морщась, выдавливает:

— Иди в задницу.

— Очень по-взрослому, — Охрипшие от слез связки дают прорезаться моему искреннему смеху. — Пообещай, что не обидишь её. Она — хорошая девчонка.

— Мэд, я подписался на помощь ей. Сам херею с себя, но раз ты уверена в ней, то не буду ломать психику русской бэмби. Я скину список доков, которые нужны для оформления рабочей визы. Твоя задача — стрясти их с неё, и я за пару недель решу вопрос с её нахождением тут.

— Спасибо.

— Достала со своим спасибо.

Молчу, пряча широкую улыбку за кружкой. Тридцатилетний мальчишка. Это он на людях такой суровый и холодный. Свои его знают с другой стороны.

— Её никто не ждет дома? — Зачем-то спрашивает Тай после нескольких минут загадочного молчания.

— Никто.

Боец что-то прикидывает в своей голове, мысли которого никогда не будут доступны окружающим. После отодвигает кружку и встает с места:

— Ладно, мне пора. Не буду тебя задерживать, ты же вроде ехать куда собралась.

Вкратце рассказываю наш план с Алекс пока идем до двери.

На выходе еще раз крепко обнимаю частичку своего прошлого.

Тай обвивает меня в ответ и целует в макушку:

— Созвонимся на днях.

Он уходит, а я возвращаюсь на кухню, допивая остывший кофе. Запах его парфюма витает в кухне и рисует на губа улыбку. Вспыльчивый хулиган вырос в сильного мужчину. Годы делают свое дело.

Смотрю в окно и наблюдаю за Таем. Он размеренно спускается по ступеням, медленно продвигается по тротуару, а потом делает заминку у ретро-шелби. Долго смотрит куда-то налево, чем вынуждает и меня обратить внимание на объект его интереса.

Оборачиваюсь и пропускаю удар в грудь. Сердце падает в пятки. Тремор рук возвращается, глаза увлажняются. Со звоном приземляю кружку, и хватаюсь руками за шею, не зная куда их деть.

Рей Канеман стоит поодаль от машины и молча рвет Тайлера глазами.

Я отхожу подальше от окна, боясь быть замеченной. Сердце стучит где-то в горле, спину обливает холодным потом.

Двенадцать лет. Двенадцать лет мы с ним не встречались. Я не говорила с ним двенадцать лет.

Не могу успокоить дрожь в теле, я делаю тщетные попытки взять себя в руки.

Лишь бы он не зашел сюда. Боже, пожалуйста, пусть он уйдет. Мне нечего ему сказать. Я даже не знаю с чего начать.

Мне так страшно. Боль разъедает грудь ядом.

Смотрю во все глаза на желанный образ, который преследовал меня во снах долгие годы. Впитываю его облик, манеру держать спину. Запоминаю каждую деталь, фантомом чувствую запах. Запах, который я искала в других мужчинах. Веду глазами по напряженному телу, вспоминаю спесивый характер — того вспыльчивого мальчишку, который умел поставить всю улицу на ноги. Я ничего не забыла.

Вот она, боль всей моей жизни.

Стройная высокая фигура моего Рея превратилась в крепкого атлета. Мне не видно лица, но я и так знаю каждую его черточку. Новостные таблоиды никогда не давали забыть. Они ежедневно демонстрируют мужчину моего сердца, прибавляя ему армию поклонниц.

Как же тяжело дышать, слезы душат.

Я скатываюсь по стенке, чтобы скрыться от моего прошлого. Прикрываю уши руками, чтобы не слышать родного голоса, отголоском преследующего меня все двенадцать лет.

Боль вырывается наружу, неся за собой невыплаканные слезы. Его присутствие в нескольких шагах от меня разрывает сердце на куски. Я так хочу прикоснуться, но не имею права.

Время нифига не лечит, оно только притупляет чувства.

Стоит столкнуться с причиной своих мук и память подсовывает воспоминания как свежеснятый кадр.

Я никогда его не забуду.

И никогда не смогу жить нормальной жизнью.

Глава 26

Тайлер Равьер

Рея я замечаю сразу на выходе из дома. Что он тут делает — не трудно догадаться. Все-таки отважился прогуляться по местам памяти. Представляю, что он сейчас чувствует, увидев меня на крыльце Мэдисон.

Торможу у машины и оборачиваюсь на друга. Молча пилит меня взглядом надвое.

— Зайдешь? — Прерываю наше напряженное молчание. — Она дома.

Рей зло усмехается, качая головой.

— Это и было твоё дело? Аддамс — твоё важное дело?

— Нет, она лишь посредник, — Честно отвечаю. Агрессивный настрой друга читается в сжимающихся кулаках и резких движениях. Тафгай никогда не скрывает своих истинных эмоций. Когда-то с Мэд — они были идеальной парой. Оба — настоящие, живые и прямолинейные. На почве этого мы все когда-то и сдружились.

Странно возвращаться к прошлому. За столько лет это все кажется нарисованным. Вроде и ты рисовал, но не помнишь как именно.

— Садись в машину, — Кидаю другу, понимая, что его нога не ступит на порог Мэдисон.

— Спасибо, пройдусь, — Продолжает сплевывать слова с неприязнью.

— Не глупи, — Открываю дверь. — По дороге всё объясню.

— Я же сказал, что хочу пройтись, — Рей сдает спиной назад, распространяя острые флюиды по всей округе. Чую, пахнет жареным. Этот эмоциональный придурок может вычудить чего угодно в заведенном состоянии. Не зря он костоправом славится на ледовом поле.

Сажусь в машину и цепляю в зеркале удаляющийся силуэт. Я когда-нибудь перестану быть долбанным сталкером?

Завожусь и разворачиваю в сторону шагающего идиота. Медленно тащусь по улице и пытаюсь сообразить, как охладить пыл вспыльчивого тафгая.

Самый лучший способ — удар в челюсть.

Натягиваю очки, прячась от ранних лучей солнца и плетусь по улице черепахой.

Заколоченные окна ненавистного дома мелькают на окраине улицы, я без особого энтузиазма отмечаю это пристанище ада и проезжаю мимо без задержек.

Друг бредет по улице, я качусь следом.

До чего тупо это всё, неужели мы никогда не поумнеем и не научимся гасить гордыню? Почему загасить пьяного дебила в баре мы можем, а гордыню — нет?