Читать книгу 📗 "Тайна от Бывшего (СИ) - Белая Екатерина"

– Где он? Я хочу его увидеть!

– Нельзя пока. Он восстанавливается после операции. Да и тебе надо окрепнуть и побыть под наблюдением врачей. Но ты не волнуйся! – спешно добавляет папа, когда я с тревогой накрываю ладонью живот. – С ребенком всё хорошо. Не смотря на пережитый стресс, вы оба оказались сильными. Горжусь вами!

– Это было ужасно, – всхлипываю от накатывающих воспоминаний. – Я так испугалась. За тебя. За Максима!..

– Теперь бояться нечего. И некого. Тот, кто устроил всё это, больше никому не сможет навредить. Он, в отличие от Высоцкого, оказался не таким живучим.

Папа мрачно хмыкает, а я передёргиваю плечами, ощутив холодок вдоль позвоночника.

– Он был моим отцом, – произношу с грустью. – Но я не могу это принять.

– И не надо. Он тебе никто, – звучит внезапное.

– О чем ты? – хмурюсь. – Ты ведь сам сказал, что…

– Мне надо было вывести тебя из здания до начала операции. Но этот старый извращенец строил планы на твой счёт и не собирался отпускать. Поэтому я на ходу сочинил историю про его отцовство. Думал, поможет. – В шоке открываю рот и не знаю, как реагировать. – Прости, – морщится папа. – Знаю, для тебя это было потрясением. Но речь шла о твоей безопасности. Я должен был…

Прерываю его крепкими объятиями, повиснув на могучей шее.

– Слава богу! – выдыхаю с облегчением. – Как же я счастлива, пап! Ты даже не представляешь!

– Я, кстати, надеялся, что ты не поверишь в эту чепуху. Ладно, придурок Буровой… Но ты-то точно должна знать, кто твой отец. Забыла, чья у тебя форма ушей?

Он усмехается, шутливо дернув меня за ухо, и я не могу сдержать ответный смешок.

Что есть, то есть – уши у меня папины. Хотя не это сейчас важно.

Главное – меня ничего не связывает с таким страшным человеком, как Владимир Буровой.

Я дочь Павла Лисовца. Доброго, любящего, заботливого. Самого лучшего!

– Так ты знал, что будет захват ОМОНа? – спрашиваю, опомнившись.

– Мы все были в курсе готовящейся операции.

– Мы?

– Я, Высоцкий, некоторые бойцы из «Бездны», Царёв и Вагнер тоже были задействованы. Ванька информатором был. Ты сильно не злись на него, – настаивает папа, когда я недоверчиво приподнимаю бровь. – Он пришёл с повинной и без лишних вопросов сотрудничал с органами. Пускай с опозданием, но он раскаялся и помог нам.

Никак не комментирую пламенную речь на счёт Вани. Я пока не готова простить его. Слишком свежи воспоминания о том, как меня похитили и держали под замком.

– Расскажи, что было в кабинете, когда меня увели? Как Максим оказался под пулями? Я не понимаю... Кто в него стрелял?

– Буровой пальбу открыл. Целился в меня, но весь огонь принял на себя Высоцкий. Идиот.

– Идиот? – возмущённо переспрашиваю. – И это вместо «спасибо» за спасенную жизнь?

– Если бы он не выкарабкался, мне эта спасенная жизнь костью в горле бы встала. Как бы я смотрел тебе в глаза после этого? А внуку? – эмоционально рассуждает он. – Лучше пускай меня застрелят, чем жить с таким грузом вины.

– Ты ни в чём не виноват, пап. А Максим он..

Всхлипываю, не договорив, потому испытываю щемящую тоску. А желание увидеть Высоцкого становится невыносимым.

– Он молодец, конечно. Тут ничего скажешь, – продолжает за меня папа. – Самое интересное, что этот хитрец умудрился выдвинуть мне условия, когда был при смерти.

– Что за условия?

– Что я дам согласие на ваш брак и безоговорочно приму его в зятья.

Меня не удивляет услышанное. Умение использовать любую ситуацию для достижения цели – это вполне в духе Максима.

– Ты согласился?

Закатив глаза, отец отвечает с напускным недовольством:

– Будто у меня были другие варианты.

Глава 20

Спустя несколько дней.

Шагаю вдоль больничного коридора и ужасно нервничаю.

Сегодня я, наконец-то, увижу Максима! Даже не верится!

Внутри всё трепещет. Глупая улыбка то и дело растягивает губы. Я не иду – парю над землёй, предвкушая момент нашей встречи.

Для Высоцкого это будет сюрприз. Ведь он еще не знает, что меня выписали. Я не стала сообщать новость по телефону. Решила обрадовать лично.

Взволнованно поправляю волосы и глубоко вдыхаю, поворачивая за угол. А увидев на посту двух молодых медсестёр, направляюсь к ним, чтобы уточнить, где находится тридцать восьмая палата.

– Здравствуйте, – приветствую девушек. – Подскажите, пожалуйста…

Осекаюсь, потому что они игнорируют меня, увлекшись разговором между собой.

– …Это бесполезно, Кристин, – качает головой одна. – Нечего там ловить. Я уже все варианты перепробовала.

– У нас с тобой разные подходы к делу, – летит ответ. – Ты слишком закомплексованная – в этом вся проблема.

– Это я-то закомлексованная?! – возмущается первая. – Да я ему практически прямым текстом сказала, чего хочу! Куда уж смелее?

Похоже, я стала свидетелем личного разговора. Чувствую смущение и дискомфорт от этого и снова пытаюсь привлечь внимание:

– Извините. Вы не могли бы…

– Зачем что-то говорить? – даже не смотрит на меня вторая. – Надо языком тела, понимаешь? К примеру – нужными местами посветить, – она без стеснения расстегивает пару пуговиц на халате, открывая вид на внушительное декольте. – Или можно соблазнительно наклониться – бельишко показать. Чтобы у него мозг напрочь отшибло.

– А это не слишком? Он ведь никакого интереса не проявляет. Как-то стрёмно трусами светить, когда и так очевидно, что шансов нет.

– Это с тобой всё очевидно. А я сегодня планирую взять быка за рога. У меня как раз ночная смена…

Смущаюсь еще больше, не понимая, как можно озвучивать такие вещи. Да еще и при постороннем человеке.

Девушки явно обсуждают какого-нибудь местного сотрудника. И мне совсем не хочется знать подробности его совращения.

Достаю телефон, чтобы позвонить папе и узнать, как мне найти палату Максима.

Надо было давно спросить, но я так торопилась увидеться с Высоцким, что совершенно забыла об этом.

Пока растерянно копаюсь в мобильнике, медсестры продолжают болтать, будто меня нет. Но вдруг одна из них меняет привычный тон на шёпот:

– …Тихо-тихо! Вон он! Всё, закрыли тему! Потом.

– Бли-ин… Классный какой! – шепчет в ответ другая. – Я не могу... Просто красавчик!

– Угу. Не часто у нас такие мужики бывают. Когда начнёшь наступление, Крис?

– Точно не сейчас. С ним Дюрягин. Он такое не приветствует, сама знаешь.

– Ну да, лучше дождаться, когда один будет. Главное – не упустить момент.

– Уж я-то своего не упущу, – звучит томный вздох. – Этот жеребец будет моим. Вот увидишь.

Не выдержав, отрываюсь от телефона и смотрю, что там за «жеребец», на которого медсестры пускают слюни. Но увидев знакомый широкоплечий силуэт, в недоумении открываю рот.

Это же Максим!

Он стоит спиной к нам, разговаривая с мужчиной в белом халате. Выглядит вполне здоровым и вовсе не похож на человека, которого совсем недавно достали с того света.

Это и успокаивает, и в то же время злит.

Значит, пока я там сходила с ума от беспокойства, он тут перед местными медсестрами красовался?

Хорошенькое дело!

– Так что вы хотели, девушка?

На меня, наконец, соизволили обратить внимание. Только мне это уже не нужно.

Игнорируя вопрос, шагаю к Высоцкому и слышу его разговор с врачом.

– …Я же сказал – тебе нужно побыть под наблюдением, – строго произносит мужчина. – И не надо мне тут зубы заговаривать про отличное самочувствие. Домой пока рано.

– А я тебе по факту раскладываю – жалоб нет. Здоров я. В бумажках своих посмотри. У меня показатели, как у космонавта.

– Ну, хочешь – иди. Только я тогда снимаю с себя всю ответственность. Осложнения будут на твоей совести.

– Да не вопрос.

– Максим, – зову, не выдержав.

И замираю, когда он оборачивается.

Мгновенно попадаю в плен глубокого взгляда и забываю, о чём только что думала.