Читать книгу 📗 "Развод. Бумерангом по самые я... (СИ) - Шевцова Каролина"

Дурак ты, Владлен. Такой непробиваемый, что даже не жалко.

И не страшно. Сколько не вращай глазами, и не капай слюной на пол, я тебя больше не боюсь.

Владлен выглядит ужасно. Его лицо багровеет, жилы на шее набухают, будто готовы лопнуть.

- Ты хитрая сволочь! - он бросается вперед, но Яшин делает один шаг - всего один - и оказывается между нами.

- Ни слова больше, - предупреждаю я, но Владлен уже не слышит.

- Это моя квартира! Хватит! Я буду там жить с Леной, которая родит мне настоящего сына! Не такого неблагодарного гада! Нормальный сын, и нормальная жена, а не мужичка в юбке!

- Ну, хватит, - голос Влада звучит спокойно, но что-то в нем заставляет нас всех молча подчиниться.

Он не кричит, не размахивает руками. Просто стоит - широкоплечий, невозмутимый, как скала. В его глазах читается четкое предупреждение: "Еще шаг - и будет больно".

Владлен не останавливается.

Яшин вздыхает - почти сожалеюще - и в одно мгновение ловит его запястье, заламывает руку за спину. Казанский ахает от неожиданности, пытается вырваться, но Влад держит его легко, даже небрежно.

- Нам нужно поговорить. По-мужски, - говорит он, направляя Владлена к двери.

- Только не бей папу, не хочу остаться сиротой! - кричит Тимофей весело. Он сидит на кушетке, довольный, как кот, слизавший сливки. - Мам, а я ведь все записал! Всю эту истерику. Жалко, он мне не врезал - это бы тебе очень помогло в суде.

Я машинально киваю:

- Ма-ла-дец.

Но мысли уже далеко.

Не о Казанском - он не стоит ни моего времени, ни внимания. Не о Яшине - с ним все слишком сложно, чтобы разбираться сейчас.

Я думаю о другом.

Послышалось ли мне, или Тимофей действительно назвал меня мамой?

Впервые в жизни.

Глава 31

Я сижу на краю больничной койки, наблюдая, как Тим с упоением уплетает мою кимчи. После кишечной инфекции ему бы кашку овсяную, но он так умоляюще просил, что я не устояла и передала паршивцу баночку.

- Омка, я отвечаю, твоя стряпня меня на ноги за сутки поставит! - шептал он в трубку.

Угу. Кто я такая, чтобы спорить с целебными свойствами своей капусты? Тем более, что я была уверенна – он съест пару кусочков и успокоится. Ага, как же. Тимофей приговорил весь контейнер и теперь с тоской глядит на мою дамскую сумку, мол, может ты еще чего вкусного принесла?

Я прикидываюсь строгой:

- С такими аппетитами тебя ни одна женщина не прокормит.

Тим хватает меня за руку, его глаза горят с преувеличенной серьёзностью.

- Тогда я не женюсь. Вообще. Никогда. Если только она не готовит так же вкусно, как ты.

Я щёлкаю его по лбу.

- Дурак.

- Твой дурак, - ржет он.

И что вот мне с ним делать? Он же сейчас абсолютно всерьез. Не смотря на ошалевшее придурковатый вид и безмятежные голубые глаза, как у городских сумасшедших, Тимофей доказал, что на него можно положиться.

Он тянется рукой ко мне, треплет по плечу, будто пытается приободрить. Я улыбаюсь, но улыбка выходит кислой. Ирония судьбы: сын мужа от первого брака называет меня мамой, а родные дочки... Ну что дочки. Всё как в плохом сериале - заняли сторону папочки.

Интересно, это все моя вина? Огрехи воспитания, так сказать? Не понимаю. Растила же всех одинаково. Или просто люди разные, и дальше, как ни воспитывай, основа заложена при рождении? Я как педагог знаю, можно только скорректировать характер ребенка, но изменить полностью, не поломав его при этом, нельзя.

Так чего ждать от девочек, которые с детства относились к отцу как к Боженьке, сошедшему с небес на нашу грешную землю? Так что я даже не удивлена, что близняшки в итоге выбрали не меня, а великого светлоокого Казанского.

- Ом, - тихо шепчет Тимофей, - в конце недели Янус с Полинусом прилетают.

Я киваю, делая вид, что мне плевать.

Дожили. О прилёте собственных детей узнаю от пасынка.

Господи, как так вышло?

- Они просили меня встретить их, поговорить. Ну, до того, как они приедут к отцу, - продолжает Тим, - а я отказался. И кажется, немного им нагрубил.

- Немного?

- Ну, я от своих слов не отказываюсь, сестры у меня безмозглые! – Вспыхивает Тимофей. - И обзывал я их по делу, даже если со стороны это звучало грубо. Короче… че я тут перед тобой… посрались мы в хламину. Вот!

- Помиритесь, - говорю автоматически.

- Мы-то? Обязательно. А ты?

Молчу. Думаю.

Нет, я не удивилась их выбору. Это было предсказуемо, как финал дешёвой мелодрамы. Но от этого не менее больно. Потому что они – мои дети. Пусть взбалмошные, избалованные и... порой до того дурные девки, что иногда хочется, ткнуть их аккуратные носы в томик Макаренко, но… но это мои дурные девки, и я очень люблю их. И очень хочу, чтобы весь этот мрак между нами наконец закончился!

- Мы тоже помиримся, - наконец отвечаю. - Когда-нибудь.

- А если нет? Ты же видела этого… - Тимофей презрительно кривит губы. - Отец им такого наговорит, он же сам верит в то, что стал жертвой твоей тирании! Любовь у него истинная, млять! А она… она просто шлюха. Даже хуже, потому что шлюхи знают, что делают плохое, и где-то глубоко внутри стыдятся своего выбора, а Лена уверена, что ей все должны! По праву рождения обязаны и не понимает, почему ты еще не прибежала к ней на поклон.

- Тим, хватит, мне неприятно.

- Ладно, прости. - Он тут же сникает, - просто я очень злюсь, что из-за одной обиженной девочки разрушилось столько судеб.

- И слава Богу, что разрушилось, - вдруг вступает Влад.

Он вернулся так тихо, что мы оба его не заметили. Яшин подходит ко мне, кладет руки мне на талию и украдкой целует в плечо. Так просто, будто делал это всегда. Но так интимно, что даже у Тима уши краснеют.