Читать книгу 📗 "Лучшие враги навсегда (ЛП) - Хейл Оливия"

Не говоря уже о том, что именно Конни предложила свадьбу в Вегасе. Был ли это какой-то план?

Возможно, придумать это помогла ее семья. А за всем стоит старший брат, Алек Коннован. Опираясь на то, что я слышал, новый генеральный директор «Контрон» — безжалостно расчетливый человек.

Часть меня отказывается верить в то, что Конни способна на такое. Другая, в свою очередь, знает, насколько глупа эта мысль.

Вскоре я покидаю офис. Есть работа, которую нужно сделать, но мне необходим весенний воздух и долгая прогулка по центру города на встречу. Поездка в лифте оказывается удушающей, и я быстро шагаю по вестибюлю, постепенно погружаясь в полуденный свет и гул Нью-Йорка, окруженного звуками мегаполиса.

Желтое такси громко сигналит, турист с развернутой картой останавливается посреди тротуара, а женщина в деловом костюме громко разговаривает по телефону.

Люблю все это.

Я засовываю руки в карманы и шагаю вперед, но едва успеваю пройти несколько футов, как кто-то бросается ко мне с тележкой с хот-догами. Это девушка, каштановые с явной рыжиной волосы наполовину спрятаны под кепкой Янкиз, а кроссовки и пальто, одетые на ней, кажутся слишком теплым для весенней погоды.

— Габриэль, — говорит она.

Я долго смотрю на незнакомку.

— Конни?

— Шшш!

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Нам нужно поговорить, — говорит Конни, жестом предлагая продолжить двигаться дальше.

— Ты ждала меня возле офиса?

— Все может быть. Сейчас это не важно.

Несмотря на весь беспорядок, меня забавляет происходящее.

— Ты могла просто позвонить. Я дал визитку, ожидая, что ты поставишь ее в рамку в качестве реликвии. Используй ее.

— На ней только адрес электронной почты и, как я полагаю, номер телефона твоего помощника, — возражает она, натягивая кепку еще сильнее на лицо. — Я не буду связываться с «Томпсон Интерпрайзес» по этому поводу. Все слишком деликатно.

— Тебе следовало надеть плащ, — говорю я, — и держать перед лицом большую газету.

— Да ну, — говорит она. — Это любительский уровень.

— Часто маскируешься, да? — спрашиваю я, глядя на отсутствие макияжа и бледную кожу.

Она не похожа на ту отполированную, изысканную версию Конни, которую я знал все эти годы.

Конни игнорирует меня.

— Ну давай же. Пошли быстрее, я хочу выбраться из делового района.

— Это примерно… еще семнадцать кварталов.

— Тогда отойти подальше от твоего офиса, — она поглядывает на меня краем глаза. Прядь волос запуталась под козырьком кепки, образуя небольшую петлю. — Мне нужна копия свидетельства о браке.

— Не было времени ее отправить.

— Прошло уже больше суток с тех пор, как мы разговаривали. В Вегасе.

Да, и это один из самых напряженных моментов в моей жизни. Хотя я не говорю этого вслух. Просто улыбаюсь ей.

— Не знай я тебя лучше, подумал бы, что пытаешься от меня избавиться.

Она закатывает глаза.

— Будь серьезен.

— Сегодня отправлю тебе копию по электронной почте.

— Хорошо, — сдержанно говорит Конни. Что контрастирует с разочарованием, плещущимся в ее глазах. — Я изучала вопрос об аннулировании брака…

— Я тоже.

— И утром разговаривала со специалистом из Невады…

— Я тоже.

— Потрясающе, — говорит она с кислой интонацией в голосе. — Получается, ты знаешь то же, что и я.

— Зависит от того, что именно ты знаешь.

Мы останавливаемся на красном сигнале светофора, мимо стремительно проносятся автомобили. Конни полностью поворачивается ко мне, скрещивая руки на груди. Гигантское пальто полностью скрывает ее фигуру. Оно и к лучшему, думаю я. В платьях она куда опаснее.

— Знаю, — говорит она, — аннулирование брака — дело непростое. Необходимо предоставить доказательства того, что брак недействителен и никогда не должен был заключаться.

— Да. Мы не кровные родственники. Ни один из нас не несовершеннолетний, — я смотрю на нее сверху вниз, приподнимая бровь. — И, полагаю, ты не замужем?

— Конечно, нет.

— Ну, стоило убедиться, — говорю я. — Может быть, ты часто устраиваешь такие вот вегасские авантюры.

Ее глаза сужаются, полные раздражения, которое я так люблю вызывать. Она гордится способностью держать все под контролем. Я видел это снова и снова, в школе, в университете, на мероприятиях. Конни хочет все делать правильно. Эдакая типичная «хорошая девочка».

Только она «хорошая девочка с зубами», и мне всегда нравилось заставлять ее кусаться.

— Я бы никогда не сделала что-то настолько глупое, — говорит она, — если бы ты не предложил.

Загорается зеленым, и мы продолжаем идти бок о бок по Пятой авеню. Я в костюме, а Конни в маскировке, которая делает ее еще более заметной, одетая по-зимнему в один из самых жарких весенних дней.

— Предложил? — переспрашиваю я. — Это ты хотела выйти замуж.

— Прекрати.

— Это правда.

Между нами царит ошеломленная тишина.

— Да, первой пошутила об этом я, — признается Конни. — Не думала, что ты запомнишь.

Раздражение вспыхивает в моей груди.

— Я все помню.

Это, конечно же, сплошной блеф. Я не помню, как добрался из бара в отель уже после свадьбы. Не помню, как отключился на диване. Но отчетливо помню, как проснулся на рассвете с пересохшим ртом, словно набитым ватой, и в панике.

Конни же спала на кровати, свернувшись калачиком на боку. Лицо было совершенно расслабленным, а маленькие веснушки усеяли нос.

Я пересчитывал их снова и снова, используя в качестве попытки успокоить дыхание, прежде чем броситься под холодный душ.

— Тогда ты помнишь, что сам выложил целый список аргументов, почему брак — отличная идея, — говорит она.

Ее голос наполнен раздражением.

Да, и я надеялся, что она этого не вспомнит.

— Ну, вариантов аннулирования не так уж и много, — резко бросаю я.

— Остается мошенничество.

Брошенный ею взгляд полон недоверия.

Эмоции настолько искренни, что я сразу понимаю — она не планировала этот брак. Это не какая-то игра в стиле Коннованов.

Я выдыхаю, даже не осознавая, что задерживал дыхание.

— Да, но доказать факт мошенничества практически невозможно.

— Практически невозможно — не значит невозможно.

— Если попытаешься заявить, что брак недействителен, поскольку я солгал, введя тебя в заблуждение, — жестче говорю я, — я буду бороться по каждому пункту. Это станет достоянием общественности.

Ее дыхание сбивается.

— Отлично. Тогда это не мошенничество.

— Не мошенничество.

— Значит, остается только один вариант, — говорит она. — Аннулирование брака на основании «отсутствия понимания⁵».

— Да. Тоже не самый лучший вариант.

Ее голос становится задумчивым.

— Не знаю. Я все утро изучала прецеденты⁶. Такое случалось.

— Придется доказать, что у нас не было соответствующего понимания. Во всяком случае, следовало пройти тест на алкоголь перед тем, как пойти спать, если мы хотим использовать это.

— Мы были пьяны. Наверняка найдутся люди, которые нас видели, — говорит она, протягивая руку и начиная считать. — Камеры в вестибюле «Белладжио». Камеры в «баре». Камеры снаружи часовни. Бармен, работавший в ту ночь. Мы могли бы выдвинуть веское доказательство. Отправить нескольких наших людей в Вегас и попросить покопаться в произошедшем.

— Верно, — говорю я. — Но я думал, ты хочешь сохранить все в тайне.

— Хочу, — шипит она. — Конечно, хочу. Но есть ли у тебя идея получше?

Я криво улыбаюсь ей.

— Пока смерть не разлучит нас, принцесса?

— Боже, ты такой раздражающий.

— Может быть, — говорю я. — Но я тебе понадоблюсь, если планируешь провернуть это. Хочешь, чтобы я поставил свою подпись над этой небольшой линией⁷?

Она останавливается посреди оживленной нью-йоркской улицы. Во всяком случае, это указывает на то, что Конни расстроена.

— Ты не станешь этого делать.

— Делать что? — спрашиваю я.