Читать книгу 📗 "Лучшие враги навсегда (ЛП) - Хейл Оливия"

— Гениально, — говорю я. — Для пущей убедительности нужны квитанции Габриэля, но мы определенно могли бы использовать их в качестве доказательств.

Она кивает и прокручивает вниз до места, где аккуратно составила хронологию событий. Мы работали вместе, но она придала особый лоск.

— Используйте и это.

Я делаю глубокий вдох, всматриваясь в документы, которые будут приложены к запросу об аннулировании брака. Именно от них все и зависит.

Все.

Прошло четыре дня с тех пор, как я разговаривала с Габриэлем возле офиса. Четыре дня бессонных ночей, переживаний. Они должны согласиться на аннулирование. Это очистит мое личное дело, а о произошедшем никому не будет известно. Особенно с фамилией Коннован.

— Посмотрю, — говорю я. — Но, прежде чем смогу отправить заявку, понадобится мнение Габриэля. Мы получили свидетельство о браке?

— Да, — говорит Захра. — Он отправил его прошлым вечером.

Я качаю головой.

— Отлично. Габриэль всегда был прокрастинатором¹⁰, особенно в юридическом.

И все же, каким-то образом, всегда оставался на плаву. Даже когда проваливал тест или сдавал самое короткое эссе, он находил способы выпутаться. Невероятно раздражает.

Захра кивает, демонстрируя спокойную компетентность. На этой неделе она справилась на удивление хорошо, словно ее босс регулярно выходила замуж за конкурента по бизнесу.

— Спасибо, — говорю я.

Она поднимает на меня взгляд.

— Конечно. Это моя работа.

— Нет, твоя работа — продвигать «Контрон». Это…

Она улыбается.

— Я помогаю вам вернуться к задаче по развитию «Контрон». Кроме того, не думаете, что это веселее, чем читать три сотни страниц юридического пакета, присланного компанией «Хант Индастриз»?

Я посмеиваюсь.

— Да, понимаю.

— Свяжетесь с ним?

— Да. Немедленно. Надеюсь, завтра мы сможем подать документы на аннулирование, — отвечаю я.

Мы с Захрой переходим к обсуждению запуска благотворительного фонда «Контрон». Эту идею я продвигала на протяжении многих лет. «Контрон» существует уже несколько десятилетий, но благотворительный фонд так и не был создан. Позор.

Каков же был аргумент, окончательно убедивший брата выделить средства на предварительное планирование? Компания «Томпсон Интерпрайзес» имеет программу социальной ответственности уже более двадцати лет. По крайней мере, конкуренция помогает добиться цели.

После обеда беспокойство вновь начинает возрастать. И делает это до тех пор, пока не превращается в рой пчел в желудке и плотный ком в горле. Я должна добиться аннулирования этого брака. Должна.

Восемь месяцев назад я отвечала за ведение переговоров и подписание многомиллионной сделки для «Контрон». Это первая сделка, которую брат поручил мне. Я прилетела в Чикаго с группой юристов и помощников, а когда неделя закончилась, мы вылетели обратно.

Без подписанной сделки.

Разочарование в глазах Алека и папы было настолько сильным, что давило несколько недель. Ситуация ухудшилась, когда глава компании, которую мы пытались купить, сделал заявление для прессы.

«Мы глубоко сожалеем о том, что долгожданная сделка с «Контрон» сорвалась из-за неподготовленности и непреклонности нашего партнера. Это могло стать поистине великим шагом в будущее национального вещания.»

Разумеется, в том мерзком пресс-релизе умолчали об одной очень важной детали — их генеральный директор пытался ощупать меня в конференц-зале, но столкнулся с отказом.

Конечно, я не рассказала семье об этом инциденте.

Они были слишком опекающими со дня моего рождения. Алек старше на одиннадцать лет, Нейт — на восемь. Я была младшим ребенком матери, которая ушла из жизни спустя несколько коротких лет. У меня нет воспоминаний о ней.

«Не бегай, Конни.»

«Конни, это опасно. Не прикасайся.»

«Возьми машину и водителя, Конни. Не ходи пешком.»

«Кто там будет, Конни? Как поздно?»

«Конни, будь осторожна.»

«Будь осторожна.»

Если бы они знали о том, что на самом деле произошло в Чикаго, сомневаюсь, что когда-нибудь снова поручили бы сделку. Я ненавидела это. Ненавидела его, ненавидела ложь, и больше всего — что эта история с Габриэлем может заставить защитную сеть семьи сомкнуться вокруг меня еще сильнее.

«Тебе нельзя доверять, Конни.»

Я покидаю офис раньше обычного. Нью-Йоркский воздух не свеж, но вдыхать знакомые пары выхлопных газов, уличных торговцев и легкого весеннего ветра лучше, чем удушливую атмосферу кабинета.

Я пытаюсь избавиться от тревоги. Это помогает, хотя бы на время. Я направляюсь к зданию Уинслоу, где находится квартира, и отправляю сообщение Изабель — одной из соседок, ставшей за годы близкой подругой.

Выпьем на крыше?

Она отвечает прежде, чем я прохожу больше нескольких кварталов.

Трудный день? И да.

Трудная неделя.

А затем, прежде чем утрачу решимость, отправляю сообщение Габриэлю. На прошлой неделе он дал свой номер телефона, но я до сих пор не решилась им воспользоваться.

Я записала его в контактах как «Сантехник», на случай, если кто-нибудь увидит.

Документы об аннулировании готовы, нужна от тебя некоторая информация. Когда сможем встретиться?

Я почти вернулась в квартиру, когда телефон завибрировал. Сантехник. Внутри все сжалось, и паника, уже бушевавшая во мне, словно потревоженный рой ос, усиливается.

Я работаю над документом. Нам стоит встретиться, да.

Я же сказала, что позабочусь об этом.

Это слишком важно, чтобы доверять кому-то. Ты ведь понимаешь.

Разочарование, кажется, немного уменьшает тревогу.

Нужно подавать заявление совместно. Больше шансов.

Согласен. Твои документы готовы?

Да. Твои?

Да. Давай встретимся. В «Солт»? Сегодня вечером?

Нет. Это должно быть место, где нас никто не увидит. Центральный парк, завтра утром. Знаешь, где находится статуя «Балто»?

Ездовой собаки?

Да. Жди там в 8 утра.

Снова придешь в маскировке?

Конечно, и тебе следует поступить так же.

С этими словами я засовываю телефон в карман и ускоряю шаг. Мне нужен бокал холодного белого вина под солнечными лучами на крыше с подругой.

А завтра — аннулирование брака.

5. Габриэль

Утренний воздух прохладен, но на потной коже ощущается горячим. Рядом со мной Эван дышит громче обычного.

Мы давно не бегали вместе. Жизнь стала такой насыщенной — компания, работа, и в эти дни он редко бывает в Нью-Йорке. Мы делаем еще один круг вокруг пруда. В это суток дня Центральный парк принадлежит бегунам и собачникам, большинство скамеек пустует. Ни одно кафе или кофейня еще не открылись.

— Что-то не так, — говорит Эван, поспевая за мной. — Собираешься рассказывать или продолжишь кипеть внутри?

Я выдерживаю паузу, прежде чем ответить:

— Продолжу.

Он усмехается.

— Ну что ж, как знаешь.

Мы бежим молча еще минуту, а потом я со вздохом выпаливаю:

— Кажется, я облажался.

— Существенно?

— Ты же знаешь, я ничего не делаю вполсилы.

— Черт.. Можно ли это как-то исправить?

— Сегодня попытаюсь это выяснить. Может получиться, но есть небольшой риск, что, если все исправить, это станет… широко известно.

— Ох, — задумчиво произносит он. — А ты сможешь жить с последствиями?

Я издаю горький смешок. Тайно остаться женатым на Конни? На неопределенный срок?

Она выцарапает мне глаза, если когда-нибудь предложу такой вариант.

— Нет, — отвечаю я.

— Тогда, наверное, стоит продумать запасной план, на случай, если ошибка все-таки станет достоянием общественности… а потом попытаться ее исправить. Что бы это ни было.

Мы сворачиваем на тропу вдоль пруда, в сторону Верхнего Ист-Сайда.

— Верно. Спасибо.