Читать книгу 📗 "Крик тишины (ЛП) - Уиллинк Дакота"

Вытерев слезы с лица, достаю телефон и набираю 9-1-1.

— 9-1-1. Что у вас случилось?

— Здравствуйте. Меня зовут Джианна Валентини. Мой муж… он мертв.

Глава 44

Джианна

Квинс, Нью-Йорк

1 неделя спустя

Выхожу из Центрального вокзала и направляюсь на улицу, чтобы поймать такси. Кожу покрывают мурашки от ветра со стороны Ист-Ривер, когда я машу рукой, подзывая машину.

— Куда, мисс? — спрашивает таксист.

— В фитнес-центр «The Mill», в Квинсе.

Водитель отъезжает от обочины, а я смотрю в окно на проносящиеся улицы. Кажется, будто я переехала в этот город целую вечность назад, хотя на самом деле прошло меньше года. Возможно, из-за стресса – постоянных побегов и тревожных оглядок через плечо – время здесь казалось бесконечным. Я не уверена. Знаю только одно: за неделю отсутствия в Нью-Йорке я поняла кое-что важное.

Больше нет той девушки, которая ненавидела городскую жизнь. Каким-то образом Квинс – недооцененный район в городе, который никогда не спит – стал моим домом. Это место культурного разнообразия и людей рабочего класса – место, где я наконец поняла, кто я такая на самом деле. Мне бы не хватило и целой жизни, чтобы попробовать все блюда и прочувствовать все культуры, что переплелись в этом районе. Многие из них Дерек пытался показать мне, когда ухаживал за мной «по-старомодному». Я влюбилась в Квинс так же, как влюбилась в него. И больше не могу представить себе жизнь где-либо еще.

Когда такси подъезжает к «The Mill», расплачиваюсь с водителем и выхожу на тротуар. Ладони липкие от напряжения, и я вытираю их о джинсы. Я на грани нервного срыва из-за предстоящей встречи с Дереком. Мы не разговаривали с той ночи, когда умер Итан. Тогда всё вокруг кишело полицией. Невозможно было не заметить, как Дерек посмотрел на меня, когда я спокойно села на заднее сиденье полицейской машины. Очевидно, он задавался вопросом, убила ли я Итана.

Технически, я не убивала его. Но я бы это сделала, если бы пришлось. Где-то глубоко внутри, знала: я тайно планировала именно это. Знал ли об этом Дерек? Когда он увидит меня сегодня – будет ли смотреть на меня по-прежнему?

Зайдя внутрь, осматриваю спортзал, и сердце сжимается. Дерек снова открыл «The Mill», но всё еще остаются большие участки, огороженные лентой – последствия разрушений, которые еще предстоит устранить. Он не преувеличивал, когда позвонил мне в ту ночь и рассказал, что Итан натворил. Здесь царил полный хаос.

Замечаю Дерека у двери его офиса. Он разговаривает с пожилым мужчиной в желтой каске. Тот указывает на одну из разбитых стеклянных панелей на площадке для сквоша – вероятно, он подрядчик, которого наняли для устранения повреждений. Дерек поворачивает голову, замечает меня, идущую к нему. Его глаза расширяются от удивления, и он улыбается ослепительной улыбкой. Быстро извинившись, он преодолевает расстояние между нами за три длинных, уверенных шага.

Он прижимает меня к себе так крепко, что я едва могу дышать. Но я и не возражаю. Тепло его тела рядом с моим и запах водного, древесного одеколона завершают мое возвращение домой. Через несколько мгновений я слегка отстраняюсь и смотрю на него из-под опущенных ресниц.

— Привет, — тихо говорю.

Он касается моего лица и волос, словно проверяя, настоящая ли я.

— Искорка, где ты была? Я был так…

Он будто не может подобрать слов, прежде чем резко прижимает меня к себе еще раз. Поглаживая меня по голове, он шепчет:

— Неважно, где ты была. Просто рад, что ты вернулась. Боже, я так волновался. Когда ты не отвечала на звонки и я не знал, где тебя искать… В последний раз, когда видел, тебя увозили в полицейский участок.

— Мне жаль. Правда жаль. Я уехала в Цинциннати. Мне нужно было побыть одной, чтобы самой разобраться с некоторыми вещами.

— И?..

— Дерек, я… — слегка отстраняюсь, чтобы взглянуть на него. — Когда я с тобой, я чувствую слишком многое. Мне нужно было устранить это… отвлечение – если ты понимаешь, о чем я.

— Кажется, понимаю, — отвечает он с легким смешком. — Но продолжай.

— Всё кончено, Дерек. Мне больше не нужно беспокоиться об Итане.

— Я знаю, но… — он проводит рукой по волосам, и на его красивом лице появляются морщины тревоги. — Черт, Джианна. Эта неделя была самой страшной в моей жизни. Я, Изабелла, Кристофер… мы сходили с ума, не зная, что с тобой. Полиция не сказала мне ни черта. Ты можешь хотя бы немного рассказать, что, блядь, произошло в тот день?

— Твои тренировки помогли мне. Я запомнила твои слова, — отступаю назад, закатываю рукав и вытягиваю руку. На внутренней стороне запястья курсивом вытатуированы слова: «Я есть». Кожа вокруг татуировки еще не до конца зажила, поэтому розовая и блестящая.

— Я сделала ее несколько дней назад, в Цинци. Это было спонтанно, но, думаю, символично. Это те слова, которые ты заставил меня произнести. Я запомнила их. Ты спас меня.

— Я спас тебя? Хочешь сказать…

— Если ты думаешь, что я его убила, – нет. Хочу прояснить это, прежде чем этот вопрос станет как слон в комнате. Но… я бы это сделала, если бы пришлось, — добавляю шепотом.

— Но ты не сделала. Даже если бы сделала – никто бы тебя не осудил. Этот ублюдок заслужил смерть. Я сам хотел его убить, — в его голосе звучит яд, от которого я вздрагиваю. — Что еще случилось?

Зажмуриваюсь, вспоминая глухой удар его головы о журнальный стол, лужу крови и свои слезы облегчения.

— Была драка. Он сказал что-то… Он был для меня совершенно чужим. Его даже не звали Итан Уокер. Четыре года моей жизни были ложью. Его настоящее имя – Энтони Галло.

— Ты шутишь?

Качаю головой.

— Хотела бы, чтобы это была шутка. Он погнался за мной, я отбивалась. Он споткнулся, сильно ударился головой об угол стола. Умер почти мгновенно. Полиция и ФБР быстро установили, что это была самооборона. С меня сняли все обвинения.

Грохот тренажеров на заднем плане заставляет меня замолчать – вспоминаю, где мы. Осматриваюсь: клиенты занимаются, сотрудники и подрядчики суетятся. Вроде бы никто не обращает внимания, но это не значит, что нас не могут подслушать.

— Есть еще кое-что, но скажу коротко. Я не хочу вдаваться в подробности. Хорошо?

— Хорошо, — он кивает. — Почему бы нам не прогуляться до «La Biga», выпить кофе и поболтать по дороге.

— Идеально.

Дерек берет меня за руку, и мы направляемся к маленькому кафе, которое стало одним из моих любимых мест в Квинсе.

— Мне нравится татуировка. И ты права – она подходит. Но, сомневаюсь, ты проделала весь путь в Цинциннати только ради этого. Расскажешь, что еще ты там делала? — спрашивает он, пока мы ждем зеленый сигнал светофора.

— После того как я сообщила ФБР настоящее имя Итана, это открыло ящик Пандоры. Агент Грегори смогла отследить, кем была его мать. По-видимому, у нее была история психического заболевания, и в двадцать с небольшим она неоднократно попадала в психиатрические учреждения. В полиции Солт-Лейк-Сити есть запись о том, что она утверждала, будто была изнасилована, но никаких дальнейших действий не последовало. Ее история возобновляется девять месяцев спустя, когда родился Итан – или, скорее, Энтони. Его свидетельство о рождении доказало, что он не лгал о своем настоящем имени. Это поставило под сомнение законность нашего брака и усложнило вопрос определения ближайших родственников. Его предполагаемая «большая семья» на самом деле состояла из людей, которых он знал по полицейскому управлению. Я даже не подозревала, что они ему не родственники. У них вообще не было кровного родства. Боже, как же я была глупа… — замолкаю, вспоминая, как легко поверила во всё, что он мне говорил.

— Ты не глупая, — резко говорит Дерек. — Этот парень был социопатом. Ты не можешь винить себя за его манипуляции.

— Может быть, — пожимаю плечами. — А может, и нет. По крайней мере, я должна была усомниться хоть в чем-то. Если бы я не игнорировала все эти красные флажки, возможно, всё сложилось бы иначе. Но, полагаю, теперь это уже неважно. Я не могу изменить прошлое – именно это и сказал мне адвокат.