Читать книгу 📗 "Капкан на прокурора (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна"

Вроде как надо начать все с чистого листа. А ничего не хочется забывать и стирать из памяти. Пусть болит, пусть кровоточит, но не забывается. Не хочу ее забывать. Я пиздец, как виноват перед ней. Перед всеми.

Но это мой осознанный выбор.

Шаг назад, чтобы разобраться со всем и сделать три шага вперед.

Глава 38. Саша

Месяц спустя

На белье капли крови. Цикл закончился две недели назад. Был не такой, как обычно, но был. Сейчас пятнадцатый день. Не должно быть ничего. Записываюсь к гинекологу.

Рассказываю врачу о том, что случилось. Осматривает, хмурится, улыбается.

— Саша, когда говоришь, последние месячные были?

— Двадцатого.

— Сейчас на УЗИ посмотрим.

— А что такое, Анна Ивановна? Что-то не так?

— Саш, предположения, это для меня. Тебе нужен диагноз.

— Хорошо.

Наблюдаю за ней. Глубоко дышу.

Все хорошо. Со мной все хорошо. Перенервничала из-за папы просто. Вот и сбился цикл.

— Я так и думала.

Возвращаюсь из мыслей. Смотрю на нее.

— Что там?

— В твоем положении такое может быть. Я пропишу таблетки, полежи несколько дней на больничном.

— В каком в моем?

— Ты беременна, Саш.

Как молотом правосудия озвучивает приговор.

— Как беременна? — кладу руку на живот. Этого не может быть.

— Значит от Святого духа, — усмехается мне.

— Какой срок?

— Шесть-семь недель.

Нет. Да. От кого ж еще, если не от него. Кроме него у меня никого не было.

— Мы предохранялись.

— Всегда?

— Ну… не всегда, но я сдавала анализы.

— Анализы на раннем сроке могут и не показать. Поэтому вполне может быть.

Я сажусь.

— Я не хочу от него ребенка. Только не от него. Сделайте аборт.

— Саша, подожди.

— Вы можете?

— Я могу, но не спеши.

— Вы не понимаете. Я буду его ненавидеть, так же как и папашу.

— Саша, тише, одевайся. Поговорим спокойно.

— Не хочу ничего общего с ним. — Одеваюсь на автомате. — Может еще можно сделать медикаментозный аборт?

— Уже нет.

— Не важно. Значит, сделаю хирургический.

— Саша, тебе уже почти тридцать. Потом могут быть проблемы. Или ты в принципе не хочешь детей?

— Хочу, но не от него. Нас не должно ничего связывать.

— Не принимай решение одна, посоветуйся с папой, мамой. — Да уж… посоветуйся. Папа в тюрьме, мама, как узнала, что папу посадили, тут же принялась делить то, что папа оставил мне. — Сашенька, я родила двоих детей. Муж изменял, выпивал, однажды я собралась и ушла, поняла. Тебе не описать, как я ненавидела и презирала. А мальчишки от него замечательные. Если бы мне еще раз предложили пережить это все, чтобы у меня были мои сыновья, я бы ни за что от них не избавилась. Мужчина пришел и ушел. Сегодня один, завтра другой. Да и вообще, какая разница, кто отец. Если ты, конечно, хочешь детей.

Хочу, но не от него. Я не могу сейчас. Ситуация сложная. Мне надо папе помочь. Ну, какая беременность?

— Уговаривать не буду. Посоветую не торопиться. Поговори, подумай. Представь. Потом решай.

Я еду сразу к подруге. Больше не к кому.

— Саш, что случилось? — Я оседаю на стуле у нее в коридоре, не раздеваясь. Слезы жгут щеки. Хочу, чтобы еще больнее было. Чтобы все это было неправдой. Чтобы все это было кошмаром и когда-то бы я проснулась. — Сань, — подруга опускается передо мной на колени, раздевает, обнимает. — Ну, Саш, не молчи.

Закрываю глаза. Когда-то она вот так ко мне пришла.

— Я беременна, — замираю, жду ее реакции.

— Сашка, — обнимает, радуется, снимает с меня ботинки. — Пойдем на кухню.

Я тяжело поднимаюсь, ее радости не испытываю, мне нужна ее поддержка в моем решении.

— Я тебе сейчас чай витаминный заварю.

Набирает воду в чайник, ставит на плиту.

— Я хочу сделать аборт. — Смотрю на сахарницу. Там аккуратной горкой выложены кубики. Моя крестница такая выдумщица.

— Напомни-ка мне, что ты мне говорила, когда я хотела сделать то же самое?

— У тебя другая ситуация. Тебе нравился отец ребенка.

— Тебе отец ребенка тоже нравился.

Поднимаю на нее глаза.

— Из уважения к папе я даже не могу оставить этого ребенка.

— А ты бы спросила у своего папы.

— Я не могу, мне стыдно. Я не хочу об этом думать. Просто мне надо, чтобы кто-то поддержал меня. Я боюсь брать на себя это решение.

— Хочешь, чтобы я взяла за тебя это решение?

Она права. Когда папа был рядом, было так просто. Позвонил ему, он решил, подсказал, направил, теперь одна. От кого-то еще жду готового решения.

— Саш, представь, что Кати могло не быть в моей жизни. — Выдыхаю и не представляю. Они бы с Егором, может, и не сошлись бы.

Как сложно-то. Родить от человека, который фактически отправил моего папу в тюрьму, или убить ребенка от мужчины, которого люблю, но не смогу никогда простить.

Ахилл

Саша лежит на кровати, смотрит в потолок, из глаз постоянно что-то льется. Откуда там столько жидкости-то, мамми? Уже час. Волнуюсь за нее.

Укладываюсь рядом. Поближе к сердцу. Буду слушать, чтоб билось.

Саша чешет мне голову, вторую руку кладет себе на живот как на Библию.

— Что делать Ахилл?

С чем, Сань? Ты поподробней-то расскажи.

Переворачивается на бок. Плачет в подушку.

Обхожу ее, рассматриваю. Жду. Пока жду, вылизываю лапу. Вторую.

Рука все на животе. Я тоже подхожу к нему. Нюхаю. Вроде все по старому.

В дверь звонок. Саша поднимается, шмыгает носом. Я за ней. На комод. Жду.

Прокурор, что ли? Давно его не было. Я прям соскучился. Жажду оставить след в его жизни, чтобы мамми не обижал.

Ан нет. Не прокурор. Другой. Болезненный какой-то. Лечиться к нам приезжал пару раз. Как будто у нас лазарет. Прокурор больше философствовал, этот — шутит. Но либо я старею и шуток не понимаю, либо шутки плоские.

— Привет, бессмертный Ахиллес.

Все обещает меня познакомить со своим попугаем. Ну-ну. Инстинкт не убить, попугаю будет играть музыка, но он ее не услышит.

— Саш, ты чего опять ревешь?

Ну, давай, Сань, расскажи этому Болезненному хоть, что случилось. Я тоже послушаю. А то уже все знают, кроме меня.

Они на кухню. Я укладываюсь возле них. Включаю тарахтение. Типа сплю. Можно раскрывать все тайны. Я совершенно ничего не слышу.

— Не знаю, что делать… — тянет, вздыхает, наливает болезненному кофе.

— Ну расскажи, придумаем что-нибудь.

— Я беременна.

Глаза распахиваю. Новое слово.

Болезненный ойкает.

— Я правильно думаю от кого? — усмехается.

— Правильно. — Саня кивает.

Что правильно-то? Кто от кого что?

— Юра знает? — И прокурора вспомнили. Прокурора не трожь. Я скучаю по нему.

— Нет, конечно. И ты тоже ему не скажешь. Он никогда не хотел ребенка.

Чего? Ребенка? Сажусь. На Саню смотрю.

Мамми, а я? Я твой ребенок. Ну зачем нам еще кто-то нужен? Хорошо же вдвоем. Прокурор иногда заглядывал. Много сметаны-то не ел. Терпимо.

— Саш, я не могу за тебя решить. Поддержу и помогу, если надо. Усыновлять не буду, прости. — Болезненный, ты, что такое говоришь. Не надо ее поддерживать. Нашелся мне друг.

— Я хочу ребенка, но не от него.

— Ну, там хороший генофонд, если ты волнуешься об этом. — Болезненный ты чего ее уговариваешь?!

— Нет, я волнуюсь, когда ребенок меня спросит: “Мам, а кто мой папа и где дедушка?” Мне надо будет говорить, что папа посадил в тюрьму деда.

— Ну не говори.

Как все просто у него. Сергей Евгеньевич в тюрьме и это плохо. Хороший мужик. Но я всю жизнь живу в квартире, как в клетке. Не жалуюсь. Во всем есть свои плюсы. Кормят, любят, не на улице же.

Иду к болезненному, топчусь возле его ног. Хватит уже ее переубеждать.