Читать книгу 📗 "Запрещенные слова. Том первый (СИ) - Субботина Айя"

Выжидаю еще пять минут, надеясь, что как раз сегодня случится чудо и моя оторванная от реальности сестра, наконец, одумается. Но чуда не случается, поэтому я набираю номер Наташки.

— Слушай, тут кастинг будет, нужна девочка лет пяти. Как ты насчет попробовать Катю? На общих условиях, само собой, тут ничего не могу гарантировать, но могу записать на пробы хоть сейчас.

— Май, блин, да я конечно! Реально, правда реклама?!

— Да, жутко дорогого семейного электрокара. — Я выдыхаю, расслабляюсь.

Наташа за любую движуху, и я знаю, как тяжело ей достается каждая копейка, при том, что с отца своей дочери не получает ни гроша, потому что даже на алименты не подавала. Сказала как-то, что не хочет, чтобы однажды ее ублюдочный папаша затребовал за свои жалкие гроши «опеку и содержание на старости».

— Я тогда записываю, и скину тебе время и место. Ну и что там еще надо будет.

— Май, ты чудо! Блин, Катюха будет до потолка прыгать!

Я прошу Амину отправить все контакты мне на личную почту, а потом сама сбрасываю их Наташе.

Пашу до самого вечера как проклятая, разбирая ту гору работы, которую приходится делать в перерывах между постоянно что-то накидывающим Резником. Кажется, я близка к тому, чтобы поверить в теорию заговора о том, что из главного офиса его к нам тупо сплавили, чтобы передохнуть. Около половины седьмого звонит мама.

— Майя, ты забрала лекарства для отца?

У моего папы — диабет второй степени. Я знала, что это тяжелая и не очень приятная для организма болезнь, но понятия не имела, что подобрать правильный инсулин настолько сложно. Папа начал колоть его последние тринадцать лет и первое время мы буквально бились за каждый минус глюкозы в его крови. Пока, наконец, не нашли импортный, который приходится заказывать через специальную аптеку. Мой отец — доктор исторических наук, светило и умница, мама — школьная медсестра на пенсии. И хоть пенсии на двоих не нищенские, обязанность покупать инсулин лежит на моих плечах. По моему личному желанию, потому что это — мои родители, и я должна о них заботиться.

Но мама, мягко говоря, иногда забывает, что говорить «спасибо, доченька» — это не невесть какой труд, а мне будет приятно. Впрочем, мой чудесный папа всегда благодарен за двоих.

— Мам, я заеду в аптеку, где мне по-твоему хранить ампулы?

— Ты успеешь? Или снова как в прошлый раз?

«Прошлый раз» — история трехлетней давности, когда я действительно была настолько загружена на работе, что пришлось звонить Лиле и просить ее забрать лекарства. Оказалось, она не может, потому что «только помыла голову, а фен сгорел». У мамы был приступ мигрени. Меня тогда очень выручила Амина — сама поехала и сама отвезла инсулин моим родителям. Но мама до сих пор вспоминает «прошлый раз», как будто из-за того, что лекарство привезла не лично я, оно испортилось.

— Мам, я успею.

— Когда ты будешь?

Я бросаю взгляд на часы, потом — на открытые на экране монитора документы. В принципе, основную часть работы я сделала. Ничего срочного и «горящего на вчера» точно нет. А самое главное — рабочий день уже закончился. Это просто моя дурная привычка вечно сидеть до победного, которая за годы превратилась не в очень здоровую (я это прекрасно осознаю) тенденцию корить себя даже за то, что ухожу через час после «звонка», а могла бы работать и до восьми. Дома все равно никто не ждет — даже повесившаяся в холодильнике мышь.

— Через полчаса выхожу, мам.

Она говорит «хорошо», и через пару минут присылает сообщение со списком продуктов, которые нужно купить.

Из офиса я выхожу чуть позже семи.

На пульте охраны получаю порцию комплиментов от Ларина — вот умеет мужчина сказать женщине приятно так, чтобы хотелось улыбнуться и кокетничать даже с отцом троих румяных пацанов. Хотя жену свою он любит безумно, но угодник дамский тот еще.

Совсем как мой бывший муж, с пометкой, что «безумно» у нас не было ни в любви, ни в постели, нигде.

На стоянке с удивлением замечаю стоящий рядом внедорожник. Да ладно? Потрошитель еще на рабочем месте? На фоне его здорового по-мужски брутального «сарая» моя красненькая «Medusa» кажется почти что игрушечной. Но я всегда хотела спортивный кабриолет, а когда пару лет назад «элианы» представили тройку электрокаров именно в спортивном варианте, я поняла, что самое время немого злоупотребить своим служебным положением и выбила некоторые «финансовые послабления». И вот уже полгода катаюсь на этой красотке, испытывай кайф каждый раз, когда сажусь за руль. В конце концов, зачем мне, одинокой и бездетной, большое вместительное авто? Возить сумку, рабочий портфель и изредка пакет с продуктами вполне хватает.

Включаю ближний свет и выруливаю со стоянки, машинально проверяя боковые зеркала. На дороге на удивление пустынно, несмотря на среду — традиционно, «горячий» экватор недели. Собираюсь пересечь перекресток, когда с боковой улицы, не глядя, резко вылетает другая машина. Все происходит за доли секунды — я инстинктивно кручу руль вправо, чувствуя, как машину бросает в сторону. Раздается хруст удара, но, к счастью, не сильного.

Я замираю на секунду, перевожу дыхание и медленно выдыхаю. Осматриваю пространство перед собой — все в порядке, даже не сработали подушки безопасности.

Вдох-выдох.

Выхожу из машины.

Фара буквально в хлам. Да блин, за что мне это?!

Виновник аварии уже вылезает из своего авто. Молодой парень, лет двадцати пяти, в черном свитере и с выражением лица «я ничего не сделал». Оглядывает свою тачку (у него только пара царапин на бампере) и тут же разворачивается ко мне с уверенной физиономией.

— Ну ты и влетела! — прет уверенно и нахраписто. — Вы вообще смотрели по сторонам?

Я моргаю, пытаясь осознать степень его наглости.

— Прости, что?!

— Ты на меня выехала! — Начинает активно размахивать руками. — Я уже на перекрестке был! Вот же правду, блядь, про баб за рулем говорят!

Я делаю глубокий вдох.

Майя, помни — поговорки про член за рулем тоже существуют.

Злость неумолимо закипает, но я не даю ей выплеснуться наружу сразу — сначала расфигачу этого козла по фактам.

— Значит так, — говорю спокойно, но твердо, глядя прямо ему в глаза. — Ты не был на перекрестке, ты вылетел с боковой улицы без остановки и без поворотника. Я только чудом увидела тебя в последний момент и успела свернуть!

Он хмурится, явно не ожидал такой уверенности.

— Ну… — нервно чешет затылок. — Ладно, может, я и… но ты все равно ехала быстро.

— Серьезно, блин?! — Закатываю глаза. — Камеры наблюдения здесь есть, хочешь проверить, кто был не прав?

Олень смотрит на меня, потом на свою машину, потом снова на меня. Видимо, соображает, что меня нахрапом «на виноватую» прогнуть не получится, и что я запросто приглашу полицию. В таком случае записи с камер точно будут не в его пользу.

Пацан вздыхает и делает шаг назад.

— Окей, ладно, не хотел ругаться…

— Вот и отлично. Обменяемся номерами, оформим ДТП по правилам.

В аптеку после всех этих приключений, оформления и страховой, приезжаю почти впритык.

У родителей, как обычно, не работает лифт. На каблуках, с двумя здоровенными пакетами прусь на седьмой этаж.

Мама открывает дверь с осуждением на лице.

На заднем фоне замечаю Лилю, жующую пирожок.

Так и вертится на языке парочка ласковых, но я не успеваю склониться к какому-то одному варианту, потому что звонит телефон.

Я переступаю через пакеты, быстро иду по коридору. У моих родителей три больших комнаты в просторной «сталинке». Одна комната когда-то была нашей с Лилей — туда и иду, прикрываю дверь изнутри.

— Франковская, зайдите ко мне, — слышу голос генерального.

В смысле?! Я на всякий случай тру свободной рукой глаза, смотрю на настенные часы, чтобы убедиться — нет, у меня не поехала крыша, сейчас действительно начало девятого.

«Владимир Эдуардович, вы на время вообще смотрели?!» — хочется крикнуть.

Но сдерживаюсь. Понятия не имею, на каких ресурсах — после нервотрепок и разбитой фары моей новенькой машинки, кажется, каждый нерв в моем теле тлеет как бикфордов шнур.