Читать книгу 📗 "Разведенка. Беременна в 46 (СИ) - Барских Оксана"
– Так я могу надеяться на твое благоразумие в гостях? Или мне позвонить и сказать Марку, что ты приболела?
Я стискиваю челюсти, буквально слыша, как скрежещут зубы, и прикусываю язык, чтобы не испортить собственный план. Нельзя, чтобы Влад что-то заподозрил и всё отменил. Вот только я не обольщаюсь, что он вовсе откажется от приглашения. Раз так цепляется за эту возможность, даже готов рискнуть и взять меня с собой, значит, ему что-то от четы Алёхиных нужно. И мне это на руку.
– Я не оплошаю, Влад, будь в этом уверен. Надену лучшее платье и твой подарок на мой день рождения.
Я бросаю трубку, а затем раскрываю найденный в одной из его уцелевших курток чек. На два одинаковых золотых браслета, один из которых сегодня будет красоваться на моей руке.
Гадать, кому был предназначен второй, не приходится.
Марьяне. Любовнице Влада.
Меня распирает холодная ярость при одной только мысли, что та маленькая девочка, которую я знаю чуть ли не с младенчества, выросла настолько, что стала поглядывать на чужих мужей, ровесников ее отца.
И для нее у меня припасена месть.
Будь на ее месте любая другая, которой Влад мог бы задурить голову, что он не женат, а холост, или на грани развода, я бы забыла о ней, как о страшном кошмаре, но Марьяна ведь знает нашу семью, знает меня и наших с Владом детей, даже дружила с нашим сыном Мишей, но всё равно решила, что ее счастье дороже моего.
От этого мне становится еще горше и противнее. Словно я впустила в дом змею, которая превратила мою жизнь в гниющую труху.
Единственное, что мне сейчас хочется знать. Кто из них первым подцепил хламидиоз? Циничный неразборчивый Влад? Или двуличная распутная Марьяна?
Глава 8
Дом Марка и Анны Алёхиной находится за городом, в элитном коттеджном поселке, в котором дома покупаются не просто теми, у кого есть деньги, а больше по связям. Несмотря на желание Влада и наличие денег и даже связей, мы пока не доросли до такого уровня. Дверь в мир очень влиятельных открывается далеко не всем. Даже если ты дружишь с некоторыми из них.
– В следующем месяце буду представлять Дмитриенко в суде, – говорит Влад Марку, когда мы все, наконец, садимся за стол. – Если выиграем в ближайшее время, компания выйдет на новый уровень.
Мужчины говорят о бизнесе, полностью погружаясь в эту тему, а вот Аня рассказывает о своем благотворительном фонде.
– Через месяц будем проводить аукцион. Филипповы хотят выставить часть своей коллекции картин, на которую я давно капаю слюнками.
У Ани так сильно блестят от предвкушения глаза, что я не решаюсь пока вставить ни слова. Даю возможность Владу и Марьяне самим признаться во всем, а сама в это время собираюсь с мыслями.
Смотрю по сторонам и вижу, как Марк горделиво рассказывает Владу о своей коллекции холодного оружия, сдержанно при этом улыбаясь.
Аня же продолжает расписывать, кто и что выставляет на аукцион, активно размахивая руками. Они с мужем, словно инь и янь. На фоне крупного мужа-брюнета она со своим метр шестьдесят и светлыми волосами выглядит его полной противоположностью. Вот только если он холодный рупор, действующий согласно разуму, то она, скорее – бушующее пламя, поглощающее всё на своем пути, словно саранча.
Они оба не плохие люди, никогда не отказывают в помощи и совете, не сплетничают за спиной и не ставят палки в колеса, проверены временем и неудачами. Они единственные, кто не отвернулся от нас из нашего окружения среди состоятельных, когда у Влада в компании были трудности, и он едва не обанкротился.
Мне горько от того, что именно их семья становится тем самым клином, который встает между мной и мужем. Грудную клетку весь вечер распирает от негодования и гнева на Влада, что он всё испортил, и от досады, что скоро и из этого дома уйдет смех.
Пока я молчу, почти ничего не слышу. Вздрагиваю, когда Аню озаряет что-то и она вдруг едва не подпрыгивает на месте, впиваясь в меня взглядом.
– А знаешь, что будет гвоздем вечера? Мы выставим на аукцион трех мужчин.
Новость до того шокирующая, что я несколько раз моргаю, чтобы сосредоточиться на ее лице, чтобы оно не расплывалось перед глазами, и прихожу в себя. Прекращаю ностальгировать о былых временах, которые уже не вернуть. Наслаждаюсь последними минутами хороших отношений между нашими семьями и покоем.
– Что значит, трех мужчин? Манекенов? Роботов? – делаю я самые вероятные предположения, которые в первую очередь приходят в голову.
– Настоящих мужчин. Мне еле как удалось уговорить брата. Он всегда имел магнетическую силу над женщинами, так что этот аукцион войдет в историю нашего города, как самый грандиозный. Сумма на пожертвование приютам в этом году должна выйти внушительной.
Она горит своим любимым делом, не подозревая, что творится у нее под носом.
Единственная, на кого я не смотрю весь вечер, это Марьяна. Это просто выше моих сил. Я всё никак не могу поверить в то, что эта девочка, дочь Алёхиных, и есть та самая разлучница, да еще и переносчица заболевания, которое…
При мысли об этом во мне снова разгорается гнев, а перед глазами появляется туманная пелена. Я выдыхаю, пытаясь прогнать ненужные сейчас эмоции, и всё-таки делаю над собой усилие и перевожу взгляд на Марьяну. Стараюсь смотреть на нее не как на девчонку, которую знаю с детства, а глазами жены ее любовника.
Светлые, как у Ани, волосы густой копной лежат на плечах. Гладкая идеальная кожа без рытвин и прыщей, какая бывает только в молодости по прошествии пубертатного периода. Длинные ресницы обрамляют насыщенные голубые глаза, а взгляд невольно касается пухлых розовых губ.
Мои пальцы машинально касаются собственных, явно уступающих ей, и в голове набатом бьется мысль, что у нее есть, чего никогда не будет у меня.
Молодость.
Пьянящая молодость, которая утекает сквозь пальцы, как вода.
Я буравлю Марьяну взглядом, уже не скрываясь, так как мое терпение лопается, но она даже не поднимает взгляда от своего телефона.
Улыбается вдруг и кидает мимолетный взгляд на Влада.
В этот момент он берет со стола завибрировавший телефон и читает пришедшее на него сообщение. Губы едва заметно подергиваются ухмылкой, он быстро что-то печатает, а затем кладет его экраном вниз. Снова вклинивается в разговор с Марком, как ни в чем не бывало, и именно эта наглость, с которой они продолжают украдкой миловаться, несмотря на случившееся, будто и нет никакой половой инфекции, становится для меня последней каплей.
– Может, хватит уже ломать комедию? – громко произношу я, перебивая всех присутствующих.
Аня с Марком замолкают и переглядываются, не понимая, в чем дело, а вот Марьяна вздрагивает и вместо того, чтобы хотя бы посмотреть мне в глаза, кидает взгляд на Влада. Просит его разобраться, боится, что в разборки втянут и ее. Физически она, может, и выросла, но вот умом… Нет. Ни капли. Передо мной сейчас сидит всё та же маленькая инфантильная девчонка, не научившаяся отвечать за свои поступки.
– Что-то не так, Варя? – осторожно и удивленно спрашивает Аня, ведь так грубо я веду себя впервые.
– А это не у меня нужно спрашивать, Аня. А у моего мужа. Вот что ты молчишь? – оборачиваюсь я к нему, даже не изумлена тому, как он весь сжимается на своем стуле, словно опасается сделать хоть одно лишнее движение. – Язык проглотил? Другого объяснения я не вижу. Как о делах говорить, так ты самый резвый да первый, а как за свои поступки отвечать, так показываешь истинное лицо, имя которому трусость?
Я говорю максимально холодно и спокойно, чтобы не скатиться в истерику. Тот, кто теряет контроль над своими эмоциями, не владеет ситуацией. А контроль мне сейчас необходим, как никогда раньше.
– Прекрати, Варя, мы же договорились, что ты не станешь… – начинает было Влад, но меня буквально трясет от его попытки заткнуть мне рот.
– Да будь ты хоть раз мужиком, Влад! Расскажи им, какой ты герой на самом деле и где преуспел!