Читать книгу 📗 "Звенья и зёрна - Ковальджи Кирилл Владимирович"
Читая Тютчева
Молчи, скрывайся и таи…
1
Быть только мастером — невелика заслуга,
Заслуга — исповедь и проповедь души,
Когда ты несвободен от любви, от друга,
От звезд и от земли… Всему принадлежи.
Но с современностью мучительна разлука,
Когда согражданам в коснеющей тиши
Не вырваться из заколдованного круга,
А ты на новые выходишь рубежи.
Толпа торопится, кружным путем влекома.
Ты отклонился? Одиночество отлома
Сноси безропотно, будь верен высоте.
Когда разлом прошел и через стены дома,
Себе принадлежи. В застойной суете
Остаться мастером — учиться немоте.
2
…Как тихо! Мир замерший чуток,
Но тишь тишине не равна.
Не дай тебе бог перепутать
молчание скрипки
с молчаньем бревна.
Пока не созрела
молитва подкупольная,
ты колокол зря за язык не тяни,
молчание, как возлюбленную,
ты от посягательств храни.
3
И это с ней умрет.
Она молчать умеет.
Однажды бедных душ
коснулся звездный час…
От бездны немоты
отступничеством веет,
а Слово — это дар,
что продолжает нас.
О музыке смолчать?
Душа окаменеет.
Зачем сама себе
она зажала рот?
Кто песне волю даст,
тот в ней не постареет,
чем более отдаст,
тем менее умрет.
Увидевший цветок
смолчит — цветок увянет,
смолчавший про маяк
потопит корабли,
узревший божество
смолчит — и нас не станет,
пустыни подойдут,
подходят,
подошли…
«…но с облаков упав на камень…»
* * *
…но с облаков упав на камень,
крыло стиха ты повредил,
теперь все мелкое подробно
В глаза соломой, но смотри —
Не ты один — такое время,
теряющее высоту.
Что делать? Есть еще в газетах
кроссворды — время убивать…
Что делать? Стало все иначе,
все снизу выглядит не так:
любовь — с изнанки, ум — с исподу
и памятники — с сапогов,
и звезды ржавые как гвозди
в подошве неба…
1981
«В московском декабре…»
* * *
В московском декабре
нет солнца по неделям,
и тянет подземельем,
и сыро, как в норе.
Туман густой и влажный
размазал вдалеке
Останкинскую башню,
как ложку в молоке.
На душу монолитный
небесный свод налег,
как в малогабаритной
квартире потолок.
И жизнь в таком настрое,
и лозунга лоскут
к периоду застоя
потомки отнесут…
«Детству нужен маленький тайник…»
* * *
Детству нужен маленький тайник,
Тайна изначальная — природе.
Личность перпендикулярна моде,
Как огласке уличной — дневник.
Что на людях сочиненье книг,
Что любовь, что роды при народе?
Что душа в подстрочном переводе
На расхожий будничный язык?
Умный в переводе на дурацкий,
Женский в переводе на мужской,
Трезвый в переводе на кабацкий,
Гениальный стих — на никакой?
Тайну бережет первоисточник,
Точно балерина — позвоночник.
Занавес
За спиною не падает занавес.
Оглянись —
на безмолвный запрос
все, что было,
на сцене заново
возникает подряд и вразброс.
Но всегда перед носом — занавес,
эта пьеса вперед не видна.
Проступает ли радость, как зарево,
или кровь —
как сквозь марлю бинта?
Не один бросался на занавес,
как на штурм лотерейных удач,
но предательски
перед глазами
матадор
полощет свой плащ…
Кто-то ищет зазор среди заповедей,
подсмотреть — старается зря,
кто целует краешек занавеса,
за молчание благодаря,
но художник не знает зависти,
верный замыслам вещего сна,
вдаль глядит
и не видит занавеса,
как не видит в кино полотна…
Мастер
1
— Молодой был, красивый и ярый,
было творчество и торжество,
а теперь он настолько старый,
точно он никогда ничего…
Налетало ли дерзкое чувство,
обдавая прибоем его?
— Но взыскательней, строже искусство
и все выше его мастерство,
с тихой мудростью тысячелетней
создает каждый стих как последний,
удивляясь ему
как единственному…
Сын природы, невидимо юн,
он летает во сне — этот горный валун.
Улыбается старый колдун.
