Читать книгу 📗 "Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен"

Я представил себя частью той армии, сражающейся с войском Маэла. Шанс встретить Кормака в бою был невелик, но он был. Так почему же, — требовал ответа голос в моей голове, — я рискую своим положением в Дюфлине, путаясь с женой короля? Разумного ответа не было, и я не был готов разбираться с этим вопросом, поэтому я запрятал его поглубже и вместо этого утолял свою похоть.

Слайне любила пересказывать походы своего отца; я часто шутил, что ей следовало родиться мужчиной. Однажды это открыло дверь; к моему полному изумлению, она попросилась в команду «Бримдира». Как она решительно заявила, это была не жизнь — оставаться в Дюфлине, рожая детей для Сигтрюгга и, возможно, умирая при этом. Если Торстейн смогла стать одной из нас, почему не она? Она умела стрелять из лука, сказала она, и быстро научится владеть топором или копьем. Несмотря на мое увлечение, это предложение было невыполнимым. Имр, может, и похитил бы ее, рискуя вечной враждой Сигтрюгга, но он не был ее любовником. Не было ни единого шанса, что он сделает это для меня.

Желание Слайне было одним из немногих, в чем я ей не уступал. Она восприняла это плохо. Иногда она приходила в ярость, говоря, что мне на нее наплевать, а иногда в гневе уходила с наших встреч. Несколько дней не было никаких вестей, и я говорил себе, что все кончено, а затем появлялась служанка с кислым лицом и новым вызовом в «Медную голову».

Векель закатывал глаза и говорил, что женщины никогда не бывают счастливы, но влечение, которое я испытывал к Слайне, и предвкушение наших любовных утех, когда мы мирились, были так сильны, что я не слушал. Она так же жаждала меня видеть, и наши свидания стали затягиваться до раннего вечера, что делало ее «причину» покидать большой зал для похода по магазинам еще более подозрительной, чем она уже была. Оглядываясь назад, это было глупое поведение, но в то время было легко верить утверждению Слайне, что Сигтрюгг не обращает на нее внимания нигде, кроме их спальни, и что его дни проходят в планах мести Ульстеру, который отвернулся от него в час нужды.

Прошел месяц. Погода, переменчивая большую часть начала лета, наконец стала сухой и жаркой. Смрад, наполнявший Дюфлин, стал неизмеримо хуже. Трудно было решить, что было самым неприятным. Гниющий навоз. Едкий дух высыхающей на солнце мочи. Вонь гниющих потрохов. Тошнотворный смрад невостребованного трупа в переулке. Я взял за правило носить на улице повязку на лице; это стоило того, чтобы потеть.

В один особенно жаркий день мы со Слайне должны были встретиться. Я мечтал искупаться с ней в Руитех, но это было невозможно. Место для купания выше по течению, излюбленное дублинской молодежью, было ежедневно переполнено; ее узнали бы в считанные мгновения после нашего прибытия. Придется обойтись «Медной головой». Когда я добрался до нее, разгоряченный и злой, Орма на его обычном месте не было. «Пошел охладиться в реке», — решил я. Это не имело значения. Как и то, сказал я себе, что Лало исчез вместе с Векелем на корабле, недавно прибывшем из Британии. Если верить слухам, он привез товары из Серкланда и даже из более дальних краев.

Я вошел. Внутри было тихо, всего несколько посетителей сидели в полумраке. Никто не привлек внимания, и я направился к лестнице. Необходимость говорить трактирщику, что я «встречаюсь со старым другом», давно отпала. Вверх по лестнице, через две ступеньки, я взлетел в ту самую комнату, где мы со Слайне встретились впервые. Крошечное окно было открыто, впуская еще больше смрада, которым я дышал всю дорогу от Черного пруда. Я не стал закрывать дверь, надеясь, что это втянет немного воздуха внутрь, пусть и гнусного, но ветерка не было, так что разницы это почти не делало.

Я сел на табурет, время от времени вытирая пот рукавом туники. Когда пришла Слайне, ей было так же жарко и неуютно, как и мне. Но это не помешало нам захотеть сделать то, что мы делали всегда. Я закрыл дверь, оставив служанку париться в жаре коридора, и мы оба сняли одежду.

События пошли своим чередом, и именно по этой причине я сначала проигнорировал голоса за дверью. Однако, когда тон служанки повысился, став еще пронзительнее, чем обычно, я почувствовал легкое беспокойство. Слайне тоже услышала. Мы перестали целоваться и прислушались.

— Нет, вам туда нельзя! Прочь, пес!

Мужской голос ответил, низкий и угрожающий.

Холодная реальность обрушилась на меня. Отскочив от Слайне, голый, я бросился к своему поясу. С саксом в руке я отодвинул засов и распахнул дверь. На меня уставились два изумленных лица: служанки и бородатого воина, которого я смутно узнал.

Выражение лица последнего сменилось с шока на восторг, и я подумал: «Он надеялся застать меня здесь». В тот же миг я вспомнил, что он один из дружинников Сигтрюгга. Он развернулся, намереваясь сбежать вниз по лестнице, и я с тошнотворной уверенностью понял, что он идет к королю. Если ему это удастся, Слайне, может, и выживет, но я — покойник.

Я перепрыгнул через служанку. Воин уже был на верхней ступеньке, крича кому-то внизу, вероятно, своему товарищу. Я обхватил его шею рукой, зажал пальцами рот и силой оттащил назад. Лезвие сакса прошло по его горлу, как по маслу. Кровь брызнула во все стороны, он обмяк в моих руках, и служанка взвизгнула.

Все шло наперекосяк, и очень быстро.

— Трактирщик! — взревел я.

— Да? — Голос его звучал настороженно.

— Тут ссора. Поднимайся сюда.

Я прошипел служанке:

— Одень свою госпожу. Быстро!

Она не потеряла рассудка и скрылась в комнате.

Я оттащил мертвого воина от лестницы и стал ждать появления трактирщика. Он увидел тело.

— Христос и все его святые, — сказал он.

— Ты и не такое видел, — сурово сказал я. — Можешь от него избавиться?

Выражение его лица стало острым, но когда я достал свой кошель, и он оценил его вес, он кивнул.

— Можно устроить.

— Так устрой. И держи язык за зубами.

— Будет сделано.

Я ткнулся ему в лицо.

— Если я услышу, что ты проболтался, я тебя оскоплю. — Я поднял сакс между нами, давая ему увидеть кровь. — Но ты не умрешь, потому что я прижгу рану. А после я сдеру кожу с твоей спины.

Он стал пепельно-серым.

— Я не скажу ни душе — клянусь Белым Христом!

Я смотрел ему в глаза, пока не убедился, что он до смерти напуган, а затем нырнул обратно в комнату.

Слайне была почти одета. Служанка помогала.

— Вы должны уйти сейчас же, — сказал я. — В капюшоне, понимаете?

— Позволь мне пойти с тобой. — Взгляд Слайне был твердым.

В моей голове пронеслись образы. Бегство из города, совместная жизнь, не знаю где. Я пришел к быстрому и неприятному выводу, что далеко мы не уйдем. Под пыткой, ибо именно это наверняка случится со служанкой, когда она вернется без Слайне, Сигтрюгг узнает, что мы сбежали. За нами пошлют каждого воина в Дюфлине.

— Оставайся. Мы разберемся позже, — сказал я. — Я пойду за вторым.

Я натягивал тунику, штаны и сапоги, вытирая сакс о покрывала и засовывая его в ножны.

— Их было двое?

— По крайней мере. — Я высунул ногу в окно. — Я скоро дам о себе знать. — Я вытащил вторую ногу и спрыгнул в узкий переулок, что проходил между трактиром и соседним домом. Свинья, рывшаяся в грязи, испуганно взвизгнула и бросилась наутек. В других обстоятельствах это было бы смешно. Сейчас я просто последовал за ней на улицу, моля всех богов, чтобы моя добыча не ушла слишком далеко.

Свинья выскочила прямо перед большим мастифом, который залаял и погнался за ней. К моей радости, этот шум привлек всеобщее внимание. Удача продолжала мне сопутствовать: из «Медной головы» не вываливалась толпа, а Орм был у двери. Я подбежал.

— Кто-нибудь выбегал в спешке?

Он нахмурился.

— Только что? Мужик чуть с ног меня не сбил.

Облегчение хлынуло по моим венам. Только один.

— Думаешь, догоним?

— Дядя, — крикнул Орм, — мне надо идти! — Он не стал дожидаться ответа и бросился бежать по улице.

Я быстро его догнал.