Читать книгу 📗 "Женщины - Ханна Кристин"

— Я дома, — отрешенно сказала она.

— Ты пугаешь меня, Фрэнсис, — сказала мама.

— Ага. Прости.

— Иди в комнату. Отдохни. Утром тебе станет полегче.

Фрэнки медленно повернулась:

— Уверена?

Этой ночью Фрэнки не хотела просыпаться, она боролась с сознанием изо всех сил. Она не хотела открывать глаза и видеть мир, в котором стала такой. Разбитой. Падшей женщиной. Лгуньей. Все было хуже, чем могло показаться на первый взгляд.

Она пошарила по тумбочке в поисках таблеток, нашла, проглотила пару штук. Когда был предыдущий прием? Она не помнила, да и какая разница. Она закрыла глаза и погрузилась в сон.

Вы чуть меня не угробили.

Фрэнки, ты хотела умереть?

Мальчик!

Фрэнки уловила скрип и попыталась сесть. Невозможно. Она просыпалась и снова засыпала. В коридоре раздавались шаги. А может, это медленно останавливалось ее сердце.

Наверное, родители заходили ее проведать. Вот кто-то прошептал ее имя. А затем кто-то тихо засмеялся.

Финли.

Она слышала его голос где-то за дверью. Казалось, что в этой темноте она различала его дыхание, чувствовала запах его геля для волос и его любимой мятной жвачки.

Вставай, Фрэнки. Пойдем со мной.

Они снова были детьми.

Лето.

Она слышит, как едет фургон мороженщика, как звенит его маленький колокольчик, как рядом смеются дети. Она откинула одеяло и встала на холодный деревянный пол. А где ковер?

Снова раздался смех Финли. Вслед за голосом Фрэнки вышла из дома. Она достала из гаража свою старую доску для серфинга и, спотыкаясь, выбрела во тьму.

Никаких звезд.

Никаких машин на бульваре Оушен. В домах не горел свет.

Перейдя пустую дорогу, она ступила на холодный песок.

— Финли! Подожди!

Она пыталась его догнать, но ноги не слушались. Тело казалось очень тяжелым, неповоротливым.

Вода была такой холодной, что у Фрэнки перехватило дыхание, но она продолжала идти навстречу надвигающейся волне. Оседлала доску и стала грести.

Она плыла, пока не добралась до спокойной воды, и обессиленно легла на доску. От холода и страха ее трясло.

— Фин?

Он не ответил. Вокруг шумели волны, тихо постукивая по доске.

Фрэнки хотела сесть и найти Финли, но сил не было. Сколько таблеток она выпила?

Холод сковал ее, обездвижил.

Поэтому она пришла сюда?

Чтобы ничего не чувствовать…

Фрэнки закрыла глаза.

Она не должна быть здесь. Ей нужно вернуться.

Но она так устала. Смертельно устала. Холод больше ее не пугал. Ей почти хотелось погрузиться в холодную воду и раствориться в ней.

Красный мигающий свет.

Сигнал тревоги.

Ревет сирена.

Фрэнки заморгала. Она была в «скорой», рядом сидел отец — волосы и одежда мокрые.

К горлу подступила тошнота. Что она наделала! Она сжалась от стыда. Она ведь просто хотела раствориться… ничего больше.

— Я не пыталась… не хотела… — Она не могла произнести эти слова. — Я была во сне. Думала, пришел Финли. Я пошла за ним.

— Это все таблетки, — сказала он не своим голосом. — Твоя мать не должна была их давать. Ты приняла слишком много.

— Я закончу с ними.

— Слишком поздно, Фрэнки. Мы боимся…

Что ты что-то с собой сделаешь.

— Ты пыталась покончить с собой.

— Нет. Я просто…

Что?

Она что, правда пыталась покончить с собой?

— Мы могли тебя потерять.

Фрэнки хотела возразить, сказать, что он никогда ее не потеряет, что она в порядке, но не могла произнести ни слова, сил держаться уже не было.

— Почему мы в «скорой»? Ведь теперь все в порядке. Я поправлюсь. Обещаю.

Папа выглядел взволнованно — кажется, ему было стыдно. Хуже, ему было страшно.

— Пап?

«Скорая» остановилась. Санитар вышел и открыл заднюю дверь. Фрэнки увидела надпись «Психиатрическое отделение».

Она замотала головой, попыталась сесть и поняла, что ноги и руки привязаны.

— Нет, пожалуйста…

— Тридцать шесть часов, — сказал папа. — После попытки самоубийства положена принудительная госпитализация. Они обещали помочь.

Фрэнки почувствовала, что каталка поехала вперед. Опорные колеса коснулись земли.

Отец плакал. Это пугало ее больше, чем все остальное.

— Пап. Не надо. Пожалуйста.

Следующее, что она увидела, был яркий белый свет и команда санитаров.

— Я не собиралась себя убивать! — кричала она, пытаясь вырваться.

Один из санитаров достал шприц.

Собственный крик — последнее, что она запомнила.

Глава тридцать третья

— Фрэнки. Фрэнки Макграт, ты меня слышишь?

Фрэнки разобрала свое имя и попыталась ответить, но рот словно зашили, в голове все еще пульсировала боль.

— Фрэнки.

На то, чтобы открыть глаза, ушла целая вечность. Дальше надо было поднять голову. Она видела только собственные руки. На запястьях красные отметины.

Глаза медленно сфокусировались. Он стоял на стене, как будто гравитация на него не действовала.

А может, она просто наклонила голову. Она ослепла на один глаз. Нет. Это волосы упали на лицо и закрыли обзор. Она медленно подняла трясущуюся руку и убрала волосы с лица.

Он стоял перед ней.

Генри.

На нее накатила волна стыда, а следом — облегчения.

— Я вытащу тебя отсюда, как только смогу, хорошо?

Ничего громче шепота у нее не получилось. «Спасибо» оказалось слишком сложным словом. Она выдавила только:

— Спа-а-а.

Он взял ее за руку.

Она посмотрела вниз, надеясь почувствовать его прикосновение.

У Фрэнки резко сдавило сердце. Грудь пронзила ослепляющая боль.

Она села, пытаясь отдышаться.

В висках стучало, перед глазами плясали белые звездочки.

В грудь будто ударили кулаком: тупая, ноющая боль. Она вспотела, ее трясло.

Где она?

Первое, что пришло в голову, — ее комната в общежитии.

Низкая односпальная кровать, дешевое постельное белье. Комод с тремя ящиками. Ни зеркала. Ни шкафа.

Она вытащила ноги из-под одеяла — бледные, худые, в носках.

Как же болит голова.

Ее чем-то накачали? Она была очень вялой.

Она встала, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Она досчитала до десяти, и все прошло.

Что на ней надето? Обрезанные шорты, носки, большая разноцветная футболка. Чьи это вещи?

Она медленно подошла к двери, предполагая, что та будет заперта.

Психиатрическое отделение.

Вот где она была. Теперь она вспомнила: океан, «скорая», плачущий отец. Дверь открылась. Фрэнки увидела коридор, она как будто попала в начальную школу: линолеум, плакаты на стенах, в окна светит слепящее солнце. Она осторожно шагнула вперед, провела пальцами по пластиковым панелям под дерево, просто чтобы не потерять равновесие. Головная боль усиливалась.

Она прошла мимо комнаты, похожей на школьный класс, люди сидели на расставленных в круг стульях и разговаривали.

— Я был на самом дне, — сказал кто-то из них.

— Фрэнсис Макграт?

Она обернулась и увидела, что к ней приближается девушка. Мимо прошел какой-то мужчина, что-то бормоча себе под нос.