Читать книгу 📗 "Лексикон света и тьмы - Странгер Симон"
Он просыпается утром с пульсирующей головной болью и настолько пересохшим горлом, что язык обдирается об него, как о наждак. Встаёт, смотрится в зеркало, несколько раз плещет в лицо водой, но тяжесть в голове не отступает. Такое ощущение, что мозг распух и распирает черепушку, видно, я всё-таки вчера перебрал, думает Риннан, но положено человеку когда-нибудь и расслабиться, учитывая, сколько он работает и какой тяжёлой и долгой была дорога сюда. И вдруг вспоминает о тубе с таблетками от Флеша. Перед поездкой он заходил в «Миссионерский отель», был невыспавшийся, и Флеш сказал, что у тебя, мол, усталый вид, а ты попробуй вот эти таблеточки, они точно взбодрят, и улыбнулся.
– А что это? – спросил Риннан, вертя таблетницу в руках.
– Первитин, – ответил Флеш и заставил Риннана прямо там же отвинтить крышку, высыпать в ладонь белые таблетки и сунуть одну в рот. Действие её началось мгновенно. Вот что ему сейчас нужно!
Он роется в чемодане, отыскивает тубу и достаёт белую таблетку. Кладёт на язык, чувствует химический вкус, наклоняется к крану, глотает воду с таблеткой.
Пока он принимает душ и завтракает, голова почти проходит, а сил вдруг прибывает, он прямо как-то сразу становится бодрым, говорит спасибище белой таблеточке, суёт тубу в задний карман и зачёсывает волосы назад. Втирает в чёлку воск, укладывает её красивой волной, делает ровный пробор и смотрится в зеркало. А потом отправляется в некое кафе, где собираются сторонники Национального собрания, рассчитывая присмотреть там помощников. Адрес он помнит. Выходит загодя и идёт по разбомбленному городу, где кое-где начинает возрождаться цивилизация в виде квадратных бараков и немногих домов. Когда-то здесь были красивые каменные здания с башенками, и эркерами, и внутренними двориками, он помнит их по прежним поездкам в Стейнкьер. Жалко, что все они разрушены, думает он и пытается представить, как бы выглядел после бомбёжки его родной город. Если бы Левангер превратился в груду развалин, как Стейнкьер, Риннану бы это совсем не понравилось, но, видно, так было надо.
Он огибает свежепостроенный дом и видит кафе, оно расположено в простом бараке, рядом с ним ещё и цирюльня. Здесь ему не надо маскироваться и выдавать себя за другого, здесь все – его единомышленники, думает Риннан, толкает дверь и заходит в большое помещение, где группками сидят люди, пьют кофе, курят и читают газеты. Несколько человек оборачиваются к нему, он улыбается им. Заказывает что-то выпить и оглядывается по сторонам. Прислушивается к разговорам. Сам заводит их, но собеседники или несловоохотливы, или не годятся для его дел. Выясняется, что вечером здесь же, в кафе, запланирован запоздалый новогодний вечер. На него соберётся вся округа, всяк, кто может ходить и ползать, что называется. Лучше не придумать.
Вечером он снова идёт в кафе, крутится в гуще нарядно одетых мужчин и женщин, которые курят, пьют, разговаривают, улыбаются, и заводит беседы с теми, кто на первый взгляд кажется подходящим кандидатом. И довольно быстро натыкается на интерес и разговорчивого типчика. Светловолосого, голубоглазого; вид у него слегка потрёпанный, и улыбается он сконфуженно. Зато охотно слушает Риннана, сообщает, что его зовут Ингвар Олберг и что он болеет за Германию, как будто бы речь о футболе. Рядом с Ингваром сидит и недовольно косится на женщину, болтающую у бара с мужчиной, человек, который представляется как Бьярне. Они оба свободны, и обоим его предложение интересно. В особенности потому, что работа предполагает вознаграждение, а сама по себе она не бей лежачего: прикинуться беглецами, которым надо морем переправиться из Олесунна на Шетландские острова, найти тех, кто согласится их перевезти, и раскрыть всю тайную сеть подпольщиков и йоссинговцев, организующих вывоз людей. Риннан заказывает выпивку на троих, и беседа становится оживлённее и громче. Взрывы смеха, облачка дыма. Поблизости кто-то спотыкается, но стоящие рядом успевают его подхватить.
– А ещё, – говорит Риннан, пригибаясь к столу, – нам нужен человек, который станет нашим связным. Будет ездить от вас ко мне и докладывать о делах. Вы знаете кого-то подходящего? Лучше всего женщину, – добавляет он, рассматривая свой бокал. Переводит взгляд на двоих своих собеседников, про себя сравнивает их: Бьярне быстрее схватывает, сообразительный, расторопный, но замкнутый. А Ингвара только помани, и он твой. Он страшно обрадовался самому предложению что-то делать, а на вопрос Риннана, есть ли у него семья, коротко ответил «нет», и всё. Бьярне больше себе на уме, но именно он говорит, что знает подходящую женщину, и идёт поискать её. И довольно скоро возвращается, ведя за плечо невысокую коренастую женщину с грубыми чертами лица и крепкими руками и ногами. Риннан встаёт, протягивает ей руку и представляется.
– Риннан, – говорит он.
– Рангиль Стрём, – отвечает она и улыбается. Риннан приглашает её за их стол. И вдруг замечает, что слегка разочарован, видимо, он надеялся, что курьерша будет попривлекательнее, потому что на Рангиль Стрём он бы глаз никогда не положил, но она член Национального собрания и готова быть связной между ним и этими двумя. Они напиваются в хлам. И договариваются встретиться на следующий день у неё дома.
Там они распивают бутылку спирта, которую принес Риннан, и он инструктирует их, что надо делать. Он помогает двоим своим помощникам придумать себе имена и легенды, кто они и откуда, и те под его присмотром тренируются рассказывать, что им срочно надо бежать из Норвегии: нацисты разыскивают их, того гляди арестуют. Под занавес встречи в гостиной Рангиль Стрём они разыгрывают сценки по ролям.
Через несколько дней Риннан уезжает домой, а Бьярне с Ингваром отправляются на побережье искать перевозчиков за границу. Они должны будут передавать донесения через Рангиль, а с ней Риннан говорит по телефону каждый день и всякий раз получает новую порцию информации: названия задействованных судов, имена их владельцев, в какие гавани суда заходят, на какое число назначено отплытие. Он велит Ингвару и Бьярне продолжать спектакль, убеждает, что им ничего не грозит, что он скоро приедет за ними, а сам тем временем предоставляет Флешу рапорт. Тот явно очень доволен и говорит, что операция будет называться «Тюлень-2». Они поедут туда с отрядом солдат и арестуют сразу всю шайку. Риннан едет в грузовике, оказавшись внезапно руководителем всей операции, старшим над пятьюдесятью вооружёнными солдатами. Я имею право немножко погордиться, думает он, а мимо мелькают деревья, и солдаты рядом с ним держатся за сиденья, но всё равно качаются влево-вправо в такт поворотам дороги.
Потом случается неприятность. Один из грузовиков пробивает колесо. Риннан ругается, идёт по грунтовой дороге к обездвиженной машине, объясняет, что у них нет времени тут валандаться, но всё без толку. Когда они с опозданием в сутки добираются до побережья, корабль с беглецами давно отчалил, и Бьярне с Ингваром пришлось тоже уплыть на нем. Наверно, напуганы до смерти, как бы их не разоблачили, думает Риннан, глядя на фьорд, где ветер взбивает на чёрных волнах белую пену и гонит по воде облака из спрессованных капель. Погоду обещают плохую, и это их последний шанс – шторм на море. Он звонит Рангиль, узнаёт о последних донесениях мнимых беглецов, дописывает новые адреса в свой список. Затем посылает солдат арестовать участников Сопротивления. Отдаёт приказ арестовать и суда тоже. И отряжает команду искать уплывшее судно. А сам стоит на берегу и вглядывается в море. Кончается день, наступает ночь, утро и снова вечер, когда ему наконец доносят, что из-за ненастья судно с беженцами повернуло назад и все, кто был на борту, уже арестованы.
Наконец-то его агенты могут выдать себя, они отделяются от группы арестованных и подходят к немцам. Риннан хлопает по плечу и одного, и второго и уводит их в тепло, греться. Несмотря на все сложности, акция закончилась успехом. Пятьдесят два человека арестованы, двадцать два из них позже умрут в заключении.
