Читать книгу 📗 "Там мы стали другими - Ориндж Томми"

– То же самое, что делаю всегда, мам. Ничего.

– Иди сюда, позавтракай со мной. Я тебе что-нибудь приготовлю.

– Ты можешь подождать? – Дэниел улавливает нотки нетерпения в собственном голосе. Он хочет вернуться к дрону, который сидит на трибуне стадиона и растрачивает заряд батареи.

– Хорошо, Дэниел. – В ее голосе проступает легкая грусть, но этого достаточно, чтобы Дэниелу захотелось бросить свой дрон, бросить все на свете и просто пойти позавтракать с ней.

– Я скоро приду, мама. Хорошо?

Она не отвечает.

Блу

Блу не знала, почему вдруг так забеспокоилась из-за сейфа. Или знала, но не хотела знать, почему начала думать о сейфе. Деньги. Все утро она даже не вспоминала про них. И в процессе подготовки к пау-вау деньги как будто ничего не значили. В конце концов, это подарочные карты, и сейф тяжелый, да и кому придет в голову грабить пау-вау? Ей хватало других забот и проблем, и было о чем подумать. Она только что увидела свою маму. Возможно. Возле шатра крутятся какие-то парни несколько бандитского вида. Блу не нравится, что ее беспокоит их присутствие.

Эдвин сидит рядом, жует и глотает семечки. Это лишь добавляет ей беспокойства – ведь положено сначала снять шелуху, отделить семечки и уж потом смаковать, а он просто засовывает их в рот пригоршнями и пережевывает, после чего проглатывает месиво.

Эти парни все ближе подбираются к столу. Как будто подкрадываются. Она снова спрашивает себя: «Кто станет грабить пау-вау? Кто вообще додумается до такого?» Блу отбрасывает эту мысль, но все-таки заглядывает под стол, чтобы убедиться, что сейф все еще на месте, накрыт красно-желто-бирюзовым пледом от Pendleton. Эдвин смотрит на нее, и в кои-то веки на его лице гордая улыбка во весь рот. На зубах шелуха от семечек. Она ненавидит и любит его за это.

Дин Оксендин

Дин сидит в своей студии, когда слышит первые выстрелы. Пуля со свистом проносится сквозь кабинку. Он отступает в угол и прижимается спиной к деревянному столбу. Он чувствует удар в спину, а затем черные занавеси стен рушатся вокруг него.

Наспех сколоченная конструкция наваливается на него сверху. Он не шевелится. А может? Он и не пытается. Он знает или думает, что знает, что не умрет от того, что ударило его в спину. Он протягивает руку назад и нащупывает кусок дерева, один из четырех толстых шестов, на которых держалась вся эта хрень. Отбрасывая деревяшку в сторону, он чувствует, что в ней застряло что-то горячее. Пуля. Она пробила дерево и почти вышла наружу, почти вонзилась в него. Но шест остановил ее полет. Шест спас ему жизнь. Будка, которую он построил, – это все, что встало между ним и той пулей. Выстрелы не стихают. Он выползает из-за черных занавесок. На секунду дневной свет ослепляет его. Он трет глаза и видит перед собой то, что кажется полной бессмыслицей, если бы не одно обстоятельство. Келвин Джонсон, парень из оргкомитета пау-вау, стреляет из белого пистолета в лежащего на земле человека, а двое других парней ведут стрельбу слева и справа от него. Один из них в регалиях. Дин падает на живот. Лучше бы он оставался под обломками своей будки.

Орвил Красное Перо

Орвил возвращается на поле, когда слышит выстрелы. Он думает о братьях. Бабушка убьет его, если он выживет, а они погибнут. Орвил бросается бежать, когда слышит грохот, который наполняет тело таким мощным низким звуком, что прижимает его к земле. Он улавливает запах травы возле самого носа, и он знает. Он не хочет знать, что он знает, но он знает. Он чувствует теплую влагу крови пальцами, когда они тянутся к животу. Он не может пошевелиться. Он кашляет и не уверен, что выходит изо рта – кровь или слюна. Он хочет услышать барабан еще раз. Ему хочется встать, взмыть в воздух и улететь во всех этих окровавленных перьях. Он хочет вернуть назад все, что когда-либо делал. Он хочет верить, что умеет танцевать молитву и молиться за новый мир. Он хочет дышать. Он должен продолжать дышать. И помнить о том, что нужно продолжать дышать.

Келвин Джонсон

Келвин стоит, склонив голову к телефону, но взгляд то и дело отрывается от экрана. Шляпа низко надвинута на лоб, и он держится позади того шатра, где сидят Блу и Эдвин, так что они его не видят. Он смотрит на Тони – тот слегка подпрыгивает на месте, как будто разминается перед танцем. На Тони возложено само ограбление. Остальные – на подхвате, на случай, если что-то пойдет не так. Октавио никогда не говорил, почему он хочет, чтобы Тони был в регалиях и почему именно Тони должен взять деньги. Келвин находит только одно объяснение – грабителя в регалиях сложнее идентифицировать, и в конечном счете это затруднит расследование.

Октавио, Чарльз и Карлос шатаются поблизости и явно нервничают. Келвин получает групповое сообщение от Октавио, предельно краткое: «У нас все хорошо, Тони?» Келвин не может удержаться и направляется к шатру, когда видит, что Тони следует туда же. Но Тони останавливается на полпути. Октавио, Чарльз и Карлос наблюдают за ним, пока он стоит на месте, слегка дергается. Келвин чувствует, как что-то обрывается внутри. Тони пятится назад, все еще глядя на них, затем поворачивается и идет в другую сторону.

Октавио не медлит и делает следующий шаг. Келвин никогда раньше не держал в руках оружие. Оно обладает собственной силой притяжения. И эта сила заставляет Келвина приблизиться к Октавио. Тот направляет пистолет на Эдвина и Блу. Жестом показывает на сейф. Он совершенно спокоен. Келвин держит руку на пистолете, спрятанном под рубашкой. Эдвин наклоняется, чтобы открыть сейф.

Октавио выходит из-под навеса с пакетом, полным подарочных карт, и смотрит по сторонам, когда тупоголовый Карлос направляет на него пистолет. Келвин видит это раньше Октавио. Чарльз тоже наводит ствол на Октавио и кричит, требуя, чтобы тот положил пистолет на землю и отдал ему пакет. Карлос выкрикивает то же самое следом за ним. Чертовы Чарлос.

Октавио швыряет в Чарльза пакет с подарочными картами и тотчас делает несколько выстрелов. Чарльз отшатывается и открывает ответный огонь. Октавио ловит пулю и стреляет еще несколько раз в Чарльза. Келвин видит, как парнишка в регалиях падает шагах в десяти позади Чарльза. Это конец, но у Келвина нет времени думать об этом, потому что Карлос выпускает три или четыре пули в спину Октавио. Он мог бы выстрелить еще, но беспилотник Дэниела обрушивается ему на голову, и Карлос падает. Келвин держит пистолет наготове, палец на спусковом крючке, когда чувствует, как первая пуля ударяет его в бедро, в кость. Опустившись на одно колено, Келвин получает следующую пулю в живот, и внутри разливается тошнотворная тяжесть, как если бы он разом заглотнул слишком много воды. Как может дырка заставить его чувствовать себя разбухшим? Падая на землю, Келвин успевает заметить, как в Карлоса летят пули со стороны Тони.

Распластанный на земле, Келвин видит, как его брат стреляет в Тони. Он чувствует каждую травинку, обжигающую лицо. Острые как бритва, эти травинки – все, что он может чувствовать. А потом он уже не слышит выстрелов. Он вообще ничего не слышит.

Томас Фрэнк

Он не думает о выстрелах, как о самих выстрелах. Он ждет, когда услышит в них что-то другое. Но потом видит, как люди бегут, спотыкаются, падают, кричат и вообще теряют голову, потому что спустя какие-то мгновения, даже краткий миг, после того как он подумал, что выстрелы окажутся чем-то другим, в его сознании и перед глазами отчетливо вырисовывается самая настоящая стрельба. В растерянности, Томас пригибается. Садится на корточки и тупо наблюдает. Он не может разглядеть стрелка или стрелков. Ему даже хватает глупости подняться, чтобы лучше видеть, что происходит. Он слышит резкий свист поблизости, и, как только до него доходит, что это звук пуль, пролетающих мимо, одна из них попадает ему в горло. Ему следовало пригнуться как можно ниже, он должен был упасть на землю, притвориться мертвым, но он этого не сделал и теперь все равно лежит на земле, схватившись за шею, прошитую выстрелом. Он не может понять, откуда прилетела пуля, и это не имеет значения, потому что кровь хлещет на руку, которой он придерживает разорванную шею.