Читать книгу 📗 "Осколки света - Харрис Джоанн"
Айрис, как всегда, опоздала, и посетители сворачивали головы на ее лаймово-зеленое платье-мини в сочетании с ботинками. Я уже заказала коктейли. Правда, себе безалкогольные. Мне нужна была ясная голова, нужна была беспощадность. Я знала: чем больше Айрис выпьет, тем труднее ей будет заметить мое вмешательство. А я так надолго затаилась в ее «доме», не шелохнувшись, что она почти две недели не догадывалась о моем присутствии, а я тем временем обдумывала свою стратегию.
– Охренеть, Берни, ты рыжая! – Приветствие Айрис прокатилось по помещению, прервав тихий гул разговоров. Ее лицо радостно загорелось, как игровой автомат, и я не удержалась от смеха, пока она протискивалась к столику. – А Мартин что сказал?
Я объяснила, что он ничего не знает.
– Тебе идет свобода. Не хочешь его бросить раз и навсегда?
Я лишь рассмеялась. Хотя в чем-то она была права. Мы с Мартином так долго прожили вместе, что я не представляла себя без него. Однако недавние события показали: мне доступна другая жизнь. Другая и, возможно, лучшая. Нет, я не хочу разводиться с Мартином. Но мне понравилась свобода. Понравилось снова быть хозяйкой дома. Быть хозяйкой самой себе.
Пусть так и останется, – искушает самый потаенный внутренний демон. – Необязательно возвращаться к прежней жизни. Необязательно порывать с Айрис.
Нет, обязательно. Теперь я точно знаю. От Айрис много проблем. Проблем, которые могу решить только я.
– А что там с уроками вокала? Готова петь в караоке?
– Не совсем.
Я отходила на девять уроков с Чарли и понемногу овладеваю своим голосом. А вот использовать его пока трудно. Словно он и не мой вовсе. Прежде я осмеливалась петь только в хоре. Хотя, наверное, тут то же, что и с бегом. Самое сложное – признать: я могу петь.
– Да все будет нормально! – отмахнулась Айрис. – Что вообще сложного в пении? Открываешь рот, и выходит звук.
Саму Айрис от пения на людях ничто не останавливает. По субботам она ходит в караоке-бар и частенько поет I Will Survive[36] на манер панковой Дебби Харри.
– Ты очень скованна, вот в чем твоя беда, Берни. Пообщайся еще немного со мной – и будешь горланить «Аббу» на столе, сняв трусы.
Я прыснула. (Как же я буду по ней скучать…)
– Наверное, пока не нашла подходящий коктейль. – Я отпила безалкогольный «Мохито».
– Так за дело, подберем! Только давай сначала поесть закажем. Умираю от голода! – Айрис подозвала официанта. – Любезный, тарелку с закусками! И побыстрее, у нас экстренный случай!
Фокусники часто прибегают к иллюзии, известной как «принцип Сфинкса»: два зеркала под углом 90 градусов, вершиной обращенные к аудитории, используются для отражения боковых штор или стен, что позволяет скрыть объект за зеркалами. Я все углы закрыла зеркалами. Этим фокусом я и собиралась решить проблему с Айрис.
Давай. Пока она отвлеклась. Действуй!
Я глубоко вздохнула и достигла уголка разума, который нарочно погрузила в сон. Мне он представлялся крошечным осколком зеркала, незаметно оставленным в «доме» Айрис и теперь готовым к бою. Эдакая подзорная труба, позволяющая исследовать ее мысли, пока она отвлеклась, и менять их, не выдавая своего присутствия.
Раньше я так делала с Кэти, после случая с Адамом Прайсом. Ее я оградила от увиденного, в Айрис же я искала нужное. Пока она заказывала еду, я закрыла глаза и пустилась на поиски.
Маленькая гостиная с безделушками, фотографиями хомяков и пастельными оттенками никуда не делась, однако за ней «дом» увеличился, и настроение в нем изменилось. Стены теперь бетонные, испещренные слоганами в неоновых тонах: #ДаВсеМужчины, или #КоролевыУбийства, или попросту «НЕТ». А двери в задней части дома – двери, ведущие к разрухе, распахнуты настежь под ужасными углами, и за ними ухмыляется тьма. Оттуда исходят вспышки тошнотворного неоново-красного света, озаряя интерьер, построенный вокруг воронки…
Ох, Айрис! Что же я с тобой сделала?..
Дальше тоже есть комнаты – невозможные, зависшие в воздухе, забитые обломками разлагающейся личности. Будто фрагмент Вуди, затаившийся в ее сознании, наконец проложил себе путь к ее сердцу, разрушая все на своем пути. Теперь я знаю, что мне делать. Я и раньше так делала, с Кэти. Правда, с Кэти ущерб был незначительным. С Айрис же… Его масштабы поражают. Есть ли надежда? Смогу ли я ее вернуть? Закрыть в ее сознании зияющую дыру, из которой доносятся голоса хаоса?
Поначалу я мешкала. Вред мне казался непоправимым. Однако мой дар со временем окреп, а тренировки придали сил.
Для начала я закрываю двери. Каждая сопротивляется. Айрис, какой ее знаю я, не хочет возвращаться в коробку в углу. Однако иного выхода нет. Я должна извлечь осколок из ее сердца. В этой Айрис нет ни раскаяния, ни стыда. Ее мир набросан простыми линиями. Есть способности? Нужно их использовать. Некоторые люди заслуживают смерти. Как далеко она зайдет теперь, научившись применять силу, которую я в ней разожгла?
Прошу, – шепчет голос Айрис из воронки. – Это ты меня такой сделала. Ты меня «исправила». Не бросай меня.
К ней присоединяется жалобный голос Джима Вуда:
Это твоя вина. Ты меня таким сделала. Прошу, Берни, не убивай меня снова.
И наконец, отзывается голос моего внутреннего демона:
Вот что случается, когда ты хочешь что-то исправить.
Я прикусываю язык и стараюсь не обращать внимания на голоса. Главное сейчас – закрыть двери. Сложно, но мои силы так возросли, что нужна лишь сосредоточенность. Двери одна за другой захлопываются, отрезая тошнотворный свет. Двери с именами мужчин, выписанными неоновой краской. Двери с именами твиттерских троллей, скользких типов и «тупых бывших». С каждой закрытой дверью дом уменьшается, постепенно возвращаясь к прежней форме. Воронка сужается, голоса затихают. Я закрываю дверь с табличкой «Кроули» – дверь упирается, как дитя. Потом дверь с табличкой «Джим из Качалки» – напоследок она хнычет.
Свет переменился, как и зловещий свист ветра из воронки. Я снова вижу настоящую гостиную, пастельные оттенки, беспорядок. Слоганы на стенах испарились. @ЧерныйИрис23 исчезла. Исчезли и раны, которые пробудили в ней такой гнев, а вместе с ними воспоминания о нападении и последующих событиях.
Последней осталась дверь с моим именем. Комната за ней необъятна. Как трогательно, что я занимаю в жизни Айрис столько места. Однако здесь поселилась воронка. Здесь – источник опасности. Здесь мои зеркала отражают смертоносные лучи. Понимаю, это средоточие нашей дружбы, думаю о роли Айрис в моей жизни. Наши встречи. Походы в магазины. Наша дружба. Ее преображение. Все это будет утрачено, когда я закрою дверь с табличкой «Берни».
Я с силой ее толкаю. Она сопротивляется. Свет за ней мигает, как вывеска «Выход» на двери клуба. Я снова напираю. Закрываясь, дверь всхлипывает, как женщина. Красный свет вспыхивает в последний раз, потом гаснет. Я на всякий случай налегаю еще раз.
Прощай, Айрис.
Принесли еду. Тарелку с крылышками, картошкой фри, кусочками пиццы, палочками с халапеньо. Айрис подняла взгляд на официанта. Выражение ее лица уже изменилось. Часть ее, ставшая отражением Вуди, исчезла. Айрис оглядела горы еды с растерянностью человека, которого только-только разбудили. Потом посмотрела на меня с едва заметным проблеском узнавания.
– Ого! Вот ты проголодалась, наверное, – замечаю я.
– Я вас знаю?
Я покачала головой.
– Ты работаешь в «Буфетной Присциллы», верно? Я каждое утро к вам хожу. Кстати, мне очень-очень нравятся твои волосы.
– Спасибо. – От ее невинной улыбки кольнуло сердце. – Да, решила сделать себе подарок.
4
Пятница, 3 июня
Я словно утратила близкого. Айрис заняла такое важное место в моей жизни за последние два месяца, что мне теперь трудно без нее. Да, у меня остались подруги из бегового клуба, а в магазине – Салена, но только Айрис знала меня настоящую. Принимала и тьму, и свет. А теперь она вновь стала собой. Даже не вспомнит меня. Может, и задумается, куда делись целых два месяца воспоминаний, но в конце концов восстановится без серьезных последствий.
