Читать книгу 📗 "Если бы я знал (ЛП) - Уайт Рейн"

и невинно, что сердце сжалось. Коснулся губ почти невесомо, не

напирая, не заставляя раскрыться, а скорее лаская. Медленно и

нежно, тягуче, словно карамель. У его губ сегодня и вкус был

карамельный, то ли от печенья, то ли от фруктового чая. А от

Джоя ― он знал точно, учитывая, что прикончил за день почти

полпачки сигарет ― пахло дымом и одеколоном. И ещё, возможно, чуть-чуть домашними пирожками, которые сегодня

стряпала мама.

В какой-то момент Джой перехватил инициативу и

углубил поцелуй, строить из себя святую невинность не было ни

сил, ни желания. А ещё он чуть подался вперёд, переползая на

диване ближе, и закинул свободную руку Никите на плечи.

Одной продолжал всё так же опираться о спинку, удерживая

равновесие ― если поцелуй должен был завершиться сейчас, он

хотел хотя бы не выглядеть жалко, пусть и не знал, как сможет

остановиться. А потому, когда чужая ладонь опустилась на

поясницу, забираясь под майку и притягивая его ближе, Джой

застонал. Стон вибрацией прошёлся по телу, возбуждение

горячей волной пронеслось по венам. Господи, ему уже этого

было достаточно. Нахер нормальный секс, нахер вообще всё ―

Джой был готов кончить от одной только близости.

Да и какой секс, когда презерватив, который до встречи с

Ником обязательно хранился в заднем кармане, был попросту

забыт. Джой не помнил, когда перестал перекладывать его из

одних джинсов в другие. После нового года, когда понял, что

никто, совершенно никто его больше не возбуждает? Что он

«сломался»? Или ещё в сентябре при очередной стирке, когда

осознал, что им с Ники ничего не светит? В любом случае, Джой

помнил, что в тумбочке хранится небольшая упаковка, а вот

задний карман давно уже предназначен исключительно для

мобильного.

― Чтоб тебя, Ники… ― чертыхнулся Джой, когда горячие

пальцы пробежались по спине, точно пересчитывая позвонки.

Ники сам ― сам! ― целовал, сам касался слишком

откровенно, сам рискнул. И Джоя одновременно накрывало

волной абсолютного неверия и адского желания пополам со

счастьем. Был ещё страх, где-то там, внутри, но ему никто не

позволял выбраться наружу. Зато Джой позволил себе другое, более дерзкое.

Поцелуй, нежный и почти трепетный, всё же стал чуть

более страстным и яростным. Простых объятий было

недостаточно, по крайней мере, Джою, так что он, не позволяя

отстраниться хоть на мгновение, просто рывком придвинулся и

повернулся к Нику, практически прижал его к дивану. Ники не

сопротивлялся, ни этому, ни тому, что в следующее мгновение

Джой оседлал его колени, наконец-то оказываясь ближе.

Гораздо ближе. Настолько, чтобы ещё сильнее углубить поцелуй

и прижаться грудью к его груди, ощутить, как крепкие руки

сильнее стискивают талию и даже ― о да! ― опускаются на

задницу.

Джой снова застонал, чувствуя, как пульсирует его

напряжённый член в плену жёсткой ткани джинсов, и как

возбуждён Ники ― как прерывисто он дышит; как подрагивают

его пальцы, впивающиеся в обнажённую поясницу; как пылают

щёки, как тяжело вздымается грудная клетка и колотится

сердце. Его? Джоя? Или, возможно, почти в унисон? Но главное

доказательство возбуждения точно давало о себе знать. Стоило

податься бёдрами чуть ближе и сорвать стон с этих мягкий губ.

― Фак… ― выдохнул Ники. И всплеск эйфории на

секунду ослепил, заставляя всё же разорвать бесконечно долгий

поцелуй.

Сердце действительно колотилось. Никита тяжёло дышал, запрокинув голову на спинку дивана, пытался прийти в себя, но

Джой не мог и не собирался это позволить. Он коснулся губами

подбородка, осторожным, но чувственным поцелуем спустился

на шею, вдыхая аромат кожи. Сегодня не ощущалось

привычного одеколона с цитрусовыми нотками, зато был запах

геля для душа. Господи, Ники ― чёртова диснеевская

принцесска, которая моется чем-то приторно-фруктовым! Но

Джою нравилось даже это.

Ники не разжимал объятий, без поцелуя возбуждение

слегка ослабило градус, но Джой не мог остановиться. Он

провёл рукой вниз по груди, ощущая биение сердца под

подушечками пальцев, по животу, пересчитывая пуговицы

рубашки, и…

― Стой, погоди! ― Ники дёрнулся, когда ладонь Джоя

накрыла его пах. Когда член призывно дрогнул от

прикосновения даже через ткань.

Вот только пальцев на запястье, заставивших отвести руку, Джой не ожидал. Он уже вообще не ожидал, что Ники

остановится. Вроде бы мозгом понимал, но…

― Опять? ― хрипло выдавил Джой, устремляя на Ники

напряжённый взгляд.

Тот смотрел отчаянно и виновато. У него, блять, стояк, который Джой без проблем успел ощутить; у него сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и это тоже можно почувствовать; у

него губы припухли от поцелуев и блядский румянец на щеках.

Но нет! Нет! Это ублюдско-виноватое выражение лица портило

всё.

― Джой, я просто хотел…

Джой не дал договорить.

― Ты **нулся, Ники? ― рыкнул он.

Нет, он НЕ готов остановиться. НЕ может. И попросту НЕ

хочет.

― Мне нужно пару минут… ― взвился в ответ Ник.

А Джой просто залепил ему ладонью рот. Чёрт побери, ему

целый год нужно было «пару минут».

― Знаешь что? Замолчи, ― выплюнул он. ― Просто

замолчи. Видит Бог, я хотел никогда в жизни об этом не

вспоминать.

Однако должен. Если сейчас же Джой не предпримет

кардинальные меры, он сам себя не простит. Если не попытается

хоть раз добиться своего, просто не сможет успокоиться.

Навсегда застрянет в грёбаном круговороте.

― У меня есть желание, помнишь? А ещё ты мой должник,

― с трудом продолжил Джой, по-прежнему удерживая Никиту.

Он ощущал, что это неправильно, но просто не мог сейчас с

собой справиться. ― Поэтому я делаю, а ты молчишь, ясно?

Просто молчишь! ― Джой не говорил, он шептал, практически

шипел, сверля Ники взглядом. Тот что-то замычал сквозь

ладонь, но Джой ещё суровей добавил: ― Скажешь что-нибудь, и я исполню твоё «новогоднее желание»: мы точно больше

никогда не будем общаться. Окей?

Ответный взгляд был таким пронзительным, что Джоя

пробила дрожь. Пальцы действительно задрожали, так что

пришлось отстраниться, позволяя Ники ответить. Но он молчал.

Смотрел и ждал, словно согласившись на условия.

«Проси взамен», сам ведь говорил. А Джой сейчас хотел

одного: хотя бы раз ― один грёбаный раз ― сорвать с этих губ

стоны, перестать мучиться. Он устал. Думал, что может и готов

бороться, но сегодня посмотрел на других и понял. Так ужасно

устал, что готов взять малое и сдаться. Всё. На этот раз точно

хватит.

― Молчи, ― тихо-тихо выдохнул он. ― Или говори, если

хочешь, чтобы я ушёл.

Ники молчал. Возможно, просто ждал, что случится

дальше. Да уж, дальше…

― А теперь расслабься, прикрой глаза и представь того, кто действительно нравится. Представь губы этого человека, ―

прошептал Джой, целуя его в щёку, ― и наслаждайся.

«Представь, что я девчонка», ― на самом деле хотел

сказать он, но не смог. Ники, черти его дери, долбанный

натурал. Поцелуи ― прекрасно, он привык; возбудиться от

прикосновений ― легко и просто; но стоило зайти дальше… и

вот. Останавливается, смотрит блядским виноватым взглядом.

Нет!

Август нещадно утекал сквозь пальцы. Очередной август.

А вместе с ним накатывало отчаяние. Джой себя переоценил. На

этот раз он сломался ещё быстрей и теперь в очередной раз

разгребал последствия. Унижался. Он готов был унизиться, чтобы целовать эти губы, шею, плечи! Если хоть раз не

получится, он так навек и останется безразличным ко всем, кроме этого барана с одеколоном с цитрусовыми нотками и