Читать книгу 📗 "По следам исчезнувших. Дилогия (СИ) - Обухова Лена"
Уже почти дойдя до выхода из комнаты, она вдруг замерла и обернулась, неуверенно посмотрев на него.
– Я не знаю, имеет ли это значение…
– Все имеет значение, – заверил ее Морозов, когда она осеклась. – Что вы вспомнили?
– Перед тем как Марк вошел в комнату… Ну, после обеда, когда собирался в баню… Так вот, дверь была приоткрыта, поэтому я услышала его голос прежде, чем появился он сам. Марк сказал кому‑то: «Видео? А что видео? Это видео ничего не доказывает!»
– Кому он это сказал?
– Не знаю… Я не слышала другого голоса. Второй человек, видимо, говорил гораздо тише. Или вообще ничего не стал на это отвечать.
– О каком видео могла идти речь, знаете?
Вероника покачала головой. А потом горько усмехнулась.
– Честно говоря, я подумала, что речь идет об одной из его измен. Может, кто‑то снял его с другой женщиной и грозил показать мне? Хотя… Что бы я сделала?
Ее последний вопрос так и повис в воздухе. Она повернулась и вышла из комнаты, а Морозов задумчиво обернулся к окну и двери, ведущей на террасу. Рассказ Вероники заставил его захотеть немедленно вернуться на место преступления, чтобы еще раз все как следует там осмотреть.
Прежде он зашел на кухню в поисках одной важной вещи. Нашел ее почти сразу: коробка тонких латексных перчаток, которую Олеся достала, чтобы Женя могла продолжить готовить даже с порезом, стояла на кухонном шкафчике рядом с холодильником. Он вытащил из нее пару перчаток, которые ничем не отличались от тех, в которых обычно проводился осмотр места преступления.
Затем он вышел на террасу, надел успевшие заново остыть ботинки. Как и прежде, холодный воздух вонзился в кожу болезненными иголочками и моментально проник под одежду, но на этот раз дискомфорт пришлось немного потерпеть.
Прежде чем выйти, Морозов включил на террасе свет и теперь имел возможность немного осмотреть задний двор. На весь освещения, конечно, не хватило, но дорожку до бани было более или менее видно. Однако это мало что дало: днем снег так и не пошел, время от времени ветер лишь слегка переметал его с места на место. Ребята весьма старательно расчистили все дорожки и площадки, а после они все еще как следует потоптались на них, играя в снежки, словно маленькие дети.
Всего несколько часов назад они беззаботно наслаждались начинающимися выходными и приближающимся праздником…
Морозов отмахнулся от этих мыслей, заставляя себя сосредоточиться на том, что следы на снегу ничего не способны ему сказать, и торопливо направился к бане.
Там он тоже принялся осматриваться более внимательно. Обратил внимание на то, что в тамбуре висит куртка Марка и стоят его ботинки. Других вещей и обуви не было. Морозов надел перчатки и методично проверил карманы куртки. Там нашелся смятый чек, наполовину пустая пачка мятной жвачки, а во внутреннем кармане – холдер с документами: паспортом, водительскими правами, свидетельством о регистрации автомобиля и даже СНИЛСом. Морозов вернул найденное на места и пошел дальше.
На этот раз он все же заглянул в моечную и парилку. Последняя почти остыла, а в моечной еще чувствовалась повышенная влажность.
Напротив тамбура обнаружился небольшой санузел: унитаз, раковина с тумбой и небольшой шкаф с мелочами вроде туалетной бумаги. Ничего примечательного Морозов там не нашел.
Только после этого он снова вошел в комнату отдыха. Скользнул взглядом по телу Марка, торчащему из груди ножу, поверхности стола со следами посиделок. Подошел ближе, чтобы внимательно изучить каждый пакетик и бутылку, но при этом ничего не трогал.
Пиво у ребят было обычное, бутылочное. Скорее всего, хранилось здесь же в холодильнике. Четыре бутылки светлого лагера, две темного стаута, одна пшеничного нефильтрованного. Среди пакетиков – картофельные чипсы, ржаные сухарики, сушеные кальмары. Скорее всего, тоже из местных запасов. Открывалка валялась здесь же на столе, как и крышки от бутылок. Павел и Григорий ушли, даже не подумав за собой убрать, Марк, скорее всего, тоже не собирался это делать.
Морозов вновь перевел взгляд на тело. Марк сидел не за столом, а чуть в стороне, у края дивана, вытянув ноги вперед и скрестив их в лодыжках. Выдвинулся для того, чтобы стол не мешал? Но под столом места для вытянутых ног достаточно…
«Его разморило сильно, мне кажется, он вообще уснул, когда мы ушли», – сказал Григорий.
– Почему же ты не лег, раз собирался подремать? – вслух задался вопросом Морозов. – Диван ведь позволяет…
Нет, Марк остался здесь не для того, чтобы поспать. Тянул время, издеваясь над остальными, чтобы подольше не отдавать смартфоны? Упивался своей властью?
Или кого‑то ждал?
«Может, кто‑то снял его с другой женщиной и грозил показать мне?» – предположила Вероника, услышав разговор о каком‑то видео, которое якобы ничего не доказывает.
Но действительно ли это так? А если оно все же доказывает, то что именно? Вряд ли измену. В одном Морозов был абсолютно согласен с Вероникой: даже если бы кто‑то заснял ее мужа с другой женщиной и показал ей, она ничего не сделала бы. Марк не стеснялся изменять ей прямо у нее под носом. Точнее, у нее над головой. Он не мог не понимать, что будет слышно. Ему было плевать, потому что он знал: жена от него никуда не денется. Вероника не получила диплома, никогда не работала, скорее всего, не имела ни собственных средств к существованию, ни каких‑либо карьерных вариантов. Вряд ли она решилась бы на развод.
Могла ли она в связи с этим убить? Этот вопрос для Морозова пока оставался открытым, но ему очень не хотелось в это верить.
Однако Марку могли угрожать и другим: показать видео не Веронике, а кому‑то еще. Григорию, например, если на том видео присутствовала его жена.
Мог ли Григорий убить Марка из ревности? Марк явно доминировал над ним, скорее всего, время от времени унижал, такие люди, как он, по‑другому не умеют. Особенно когда им позволяют. Григорий определенно позволял Марку многое. Но когда‑то могло лопнуть и его терпение, так ведь? Может, посягательство Марка на его жену стало той каплей, что переполнила чашу?
Теоретически Марк мог ждать шантажиста, а пришел Григорий, решившийся на убийство. Очень уж активно тот продвигал версию, что мужа убила Вероника и иначе быть не может. Пытался отвести возможные подозрения от себя?
А еще время. Морозов помнил, что Дарья разбудила его в четыре минуты восьмого, значит, тело Марка было обнаружено около семи. Павел сказал, что они с Григорием ушли из бани примерно за полчаса до этого, Григорий с этим не спорил. Но, по словам Вероники, он поднялся на второй этаж без четверти или даже без десяти минут семь, когда она пошла выяснять, вернулись ли они из бани. Так где же он был и что делал целые пятнадцать, а то и двадцать минут после того, как вошел в дом вместе с Павлом? Они были вместе? Морозов сделал себе мысленную пометку уточнить.
Не следовало исключать и вероятность того, что Марка пытались шантажировать каким‑то другим видео, не имеющим отношения к интрижке с Женей. Или к интрижке вообще. Или же он говорил вообще не с шантажистом, а с кем‑то, кого то самое видео тоже компрометирует?
Что же это за видео? И почему Вероника не слышала второго человека, с которым Марк его обсуждал?
Возможный ответ на этот вопрос пришел Морозову в голову еще во время беседы с Вероникой: Марк мог говорить по телефону. С этого парня сталось бы запереть их аппараты в сейфе, а свой оставить при себе. Он мог перевести его в бесшумный режим и сунуть в карман своей куртки, когда нес корзину с остальными смартфонами в сейф. Мог потом взять, чтобы с кем‑то поговорить, и снова спрятать.
А еще мог задержаться один в бане, чтобы с кем‑то поговорить, обменяться текстовыми сообщениями или просто в свое удовольствие почитать новости или соцсети.
Именно это предположение и заставило Морозова немедленно сюда вернуться. Если Марк только притворился засыпающим, а на самом деле дождался, когда друзья уйдут, чтобы сбегать в тамбур за смартфоном, лежащим в кармане куртки, например, то понятно, почему сейчас он сидит не за столом, а на диване с краю. Ему просто было удобнее так сесть со смартфоном в руке, когда он вернулся.
