Читать книгу 📗 "По следам исчезнувших. Дилогия (СИ) - Обухова Лена"

– О чем? – глухо спросил тот, не поднимая головы.

– О связи твоей жены и Марка. Ты знал об этом?

Григорий резким движением протер глаза, шмыгнул носом и только теперь посмотрел на него, подперев руками подбородок. Взгляд его выглядел довольно агрессивно.

– Ты уже спрашивал, я уже ответил, – процедил он. – Что ты хочешь еще услышать?

– Неужели даже подозрений не было?

– Да даже если бы и были… Даже если бы я точно знал… – Он осекся, кажется, испугавшись, что голос может подвести. С трудом сглотнул, откашлялся и снова шмыгнул носом. – Зачем мне убивать лучшего друга и любимую жену?

– Потому что они тебя предали, – предложил Морозов, пожав плечами. – Не ты первый, кто так поступил бы.

– В мире больных ублюдков, в котором ты, очевидно, живешь, возможно, так и поступают. А нормальные люди за такое другу морду бьют, а с женой разводятся. Она мать моего сына! – Его голос все же сорвался, лицо вновь скривилось, и Григорий опустил голову, пряча его. – Черт, вот что я ему теперь скажу, а?

Его горе выглядело вполне правдоподобно, во всяком случае, Морозову так казалось, но он не был готов однозначно поверить Григорию: повидал на своем веку много мужей, сокрушающихся по поводу гибели или исчезновения своих жен. И больше половины из них оказались впоследствии причастны к тому, что случилось с теми женщинами.

– Что ты делал после того, как вернулся с Павлом из бани, и до того, как поднялся в комнату к жене, – продолжил задавать вопросы Морозов все тем же спокойным тоном, лишенным, как он надеялся, лишних эмоций.

– На этот вопрос я тебе уже тоже отвечал! – огрызнулся Григорий, снова вскидывая на него взгляд воспаленных глаз.

– Да, но Павел не подтвердил твои слова. Сказал, что вы сразу расстались и он пошел к себе.

Григорий бросил на Павла быстрый взгляд, но тот только виновато развел руками, мол, прости, я не хочу врать.

– Я пошел на кухню, – очень тихо признался Григорий после недолгого молчания, вновь опуская глаза.

– После обеда и посиделок в бане под пиво и закуски? – удивился Морозов.

– Да, а что такого?! – Григорий с вызовом посмотрел на него. – Закуски были соленые, а мне после соленого всегда хочется сладкого. Я пошел посмотреть, нет ли у Валерки в запасах каких‑нибудь пирожных или мороженого…

– Нашел что‑нибудь?

Взгляд Григория в очередной раз скользнул в сторону, он пожал плечами.

– Ну так… Печенье с зефиром в шоколаде. Из порционного только оно мне приглянулось. Я его съел, попил воды и пошел к Женьке…

– Ты слышал, как кто‑нибудь выходил на террасу?

Григорий еще раз пожал плечами.

– Не обратил внимания. Где‑то какие‑то двери открывались и закрывались, но я не прислушивался.

Морозов скользнул оценивающим взглядом по его полноватой фигуре и решил про себя, что все это вполне может быть правдой.

– Как ты оказался в мансарде? – перескочил он к следующей теме.

Григорий, кажется, хотел возмутиться и напомнить, что на этот вопрос он тоже уже отвечал, но в последний момент передумал и просто повторил:

– Я услышал шаги, решил проверить, кто там ходит, но никого не нашел.

– Ты считаешь это правдоподобным объяснением? Я вот услышал шаги, решил проверить – и обнаружил там тебя. Если ты никого не обнаружил, может быть, там больше никого и не было? Ты узнал от меня, что Женя изменяла тебе с Марком, пошел к ней, разговор у вас не сложился… В порыве гнева ты схватил подушку и задушил жену, а потом зачем‑то отнес в мансарду…

Григорий вдруг нервно рассмеялся, качая головой.

– Вот ловкач, а? – выдавил он с трудом, а потом так же внезапно его смех оборвался, во взгляде полыхнула ненависть. – Думаешь, я приму твое щедрое предложение взять на себя хотя бы одно убийство, к тому же совершенное в состояние аффекта, да? Надеешься, что Марка сможешь на Нику повесить, да? Шиш тебе! Может, это вообще ты их убил, а? Сначала Марка… у вас ведь сразу не заладилось с ним! А потом Женьку… просто из любви к искусству! Может, ты маньяк, а? Может, ты даже никакой не следователь? Это ты велел нам после убийства Марка сидеть по одному! Ты виноват в том, что Женька погибла!

Эта вспышка не произвела на Морозова впечатления. Он видал и похуже. По крайней мере, Григорий не кидался на него с кулаками, что тоже случалось. Это, кстати, давало дополнительные штрихи к его портрету, делая его все меньше похожим на убийцу.

– Я велел всем идти в свои комнаты, – безжалостно напомнил Морозов, просто чтобы остудить горячую голову Григория. – Ты предпочел быть не в своей комнате с женой, а в хозяйской спальне с сейфом. Если кто и виноват в том, что Женя осталась одна, то точно не я.

Это было жестоко, и он прекрасно это понимал, но сейчас не мог позволить себе потерять контроль, а после слов Григория Павел уже начал недобро коситься на него. Когда мозги затуманены алкоголем, часто срабатывает не логика, которая в прозвучавших обвинениях отсутствовала, а эмоции. И эмоции эти надо было немедленно погасить.

Григорий тут же сник, снова уронил голову и, кажется, даже тихонько заскулил, как побитая собака. Павел теперь напряженно посмотрел на друга, а потом вдруг встал, взял Дарью за локоть и заставил тоже подняться с дивана, отводя ее от Григория подальше. После чего он подошел к Морозову и тихо предложил:

– Слушай, надо его где‑то запереть. Ну, для общей безопасности…

– Где ты хочешь его запереть? – удивился Морозов. – Знаешь в этом доме подходящее место?

Павел заметно растерялся и покачал головой. Однако полностью от своей затеи не отказался:

– Но что‑то же сделать надо! Нельзя его так оставлять. Вдруг он еще кого‑нибудь убьет? Может, хотя бы наручники на него надеть?

– А у тебя есть наручники? – хмыкнул Морозов. – Потому что у меня нет.

– А чего так? – удивился Павел. – Ты же полицейский!

– Я из Следственного комитета, – вздохнул Морозов раздраженно.

– А какая разница?

– Большая! У меня нет наручников, и оружия у меня тоже нет. Я не провожу задержания. Я уже некоторое время на них даже не присутствую!

– Толку тогда от тебя, – Павел раздраженно махнул рукой. – Как с козла молока! Значит, надо хотя бы веревку найти и связать его…

– Не думаю, что это так уж необходимо, – возразил Морозов. – Даже если Григорий узнал о связи Марка и Жени, даже если он действительно убил их из мести и ревности, он вряд ли продолжит убивать. Для устранения всех остальных у него нет мотива, а если мы будем держаться вместе, то не будет и возможности.

– А если он решит убрать нас как свидетелей? – не сдавался Павел. – Вдруг у него  есть оружие?

– Убить семерых так, чтобы нигде не наследить, особенно когда приходится убивать сразу несколько человек, невозможно. Надо иметь опыт или мышление психопата. А у Григория нет ни того, ни другого. Да и не факт еще, что он действительно убил Марка и Женю.

Судя по изменившимся выражениям на лицах, это заявление вызвало общее удивление. Кажется, до этого в виновность Григория успел поверить не только Павел.

– Но ты же сам сказал, что встретил в мансарде именно Гришку, – растерянно заметил тот. – Что же он там делал, если не тело жены прятал?

– Возможно, действительно что‑то услышал и пошел проверить. Но решился на это не сразу или не сразу заметил подозрительные звуки, поэтому убийца успел уйти, не столкнувшись с ним. Прямо у лестницы находится санузел. Убийца мог спрятаться там, пропустив Григория, а потом уйти и спуститься на первый этаж.

– Вы что, одного из нас имеете в виду? – с вызовом уточнила Олеся. – И кого именно? Меня или Павла? А может, нас обоих? И в чем же наш мотив, по‑вашему?

– Я говорил не о вас, – остудил ее пыл Морозов и наконец достал из заднего кармана свернутые трубочкой листы. – Эти документы лежали на кресле под Женей. Это результаты анализов и исследований. Вы знали, что у Валерия Демина неоперабельная опухоль мозга, которая, по прогнозам врача, должна убить его в ближайшие два года максимум?