Читать книгу 📗 "Физрук: на своей волне 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович"

Парни и девчата перекинулись с ноги на ногу.

— И у Антона был младший брат, — добавил я. — Малой, который ничего не понимал, но есть хотел каждый день. И очень часто Антон приходил домой и видел одно и то же: пустой холодильник. Денег нет, мать еле держится… И пацан понял, что теперь на нём не только он сам, но и вся семья.

Я, вновь сложив руки за спиной, продолжил ходить вдоль ряда школьников.

— И он перестал гулять с пацанами так часто, как раньше. Потому что каждый вечер он стоял перед выбором: пойти шляться с друзьями… или пойти и хоть как-то заработать на еду. А умел он в свои годы только одно — работать руками. Делать грязную, тяжёлую, бесславную работу. Но именно эта работа кормила его семью.

Я увидел в глазах ребят тихое понимание, что у каждой судьбы свои развилки. Ребята слушали с интересом, чувствуя в этой истории что-то до боли знакомое.

— А каким он образом зарабатывал, Владимир Петрович? — спросила Милана.

Девчонка слушала так внимательно, будто речь шла о человеке, которого она знала сама.

— Самым простым, Милана. Тем, что другие пацаны считали стрёмным и позорным. Собирал металлолом, стеклянные бутылки, ловил рыбу и продавал её по дворам. Любая копейка шла в дело. Всё то, от чего остальные отворачивались с кривой усмешкой, он делал молча, просто чтобы дома было что поесть.

Способы, которыми пацан зарабатывал, возможно, и были уже не современными в 2025 году… Сейчас молодёжь работала курьерами, промоутерами. Но, несмотря на разность, школьники прекрасно понимали, что значит нужда.

— А ещё Антон подрабатывал у одного обеспеченного мужика, бывшего друга его отца, — говорил я дальше. — Тот давал мелкие деньги за уборку территории. Антон ненавидел эту работу. Ему казалось, что быть уборщиком — унизительно, и пацаны это только подогревали. Да и в его возрасте чувство гордости и так на взводе.

Я сделал короткую паузу, слегка развёл руками.

— Но Антон шёл туда ради матери. Она работала у того же человека уборщицей. И Антон помогал ей, чтобы дома не пустовал стол… ну и, естественно, пацан завидовал своим друзьям. Он хотел гулять, как они, валять дурака, кадрить девчонок… Жить так же легко, как живут остальные подростки. Он считал, что его корешки — счастливчики. А он — нет. Потому что вместо весёлых вечеров у него были пустые кастрюли и стены чужого двора, где он мёл мусор, глотая обиду.

Я медленно выдохнул. По лицам школьников было видно, что история Антона всех зацепила, и теперь весь 11 «Д» переживал за героя.

— А потом стало ещё хуже. Его мать серьёзно заболела, и ей понадобилось дорогое лекарство. Очень дорогое, — подчеркнул я. — Антон, как бы он ни рвал себя на части, не мог заработать на него своими бутылками и подработками. Он видел, что мамке хуже с каждым днём… и ничего не мог сделать.

Несколько ребят в строю опустили глаза — слишком узнаваемо. У многих здесь был знакомый или родственник, который сгорал от болезни, пока деньги на лечение таяли быстрее, чем надежда.

— И вот тогда Антон впервые в жизни почувствовал, что судьба реально прижимает его к стене. Пацан, конечно, попытался решить всё честно. Он собрался с духом и подошёл к тому самому богатому человеку, у которого сначала работала его мать, а потом и он сам. Попросил занять денег на лекарство. Тот выслушал, кивнул, сделал вид, что проникся, пообещал подумать…

Школьники аж рот раскрыли, ожидая, как ответят на просьбу Антону.

— Но дальше дело не пошло, — я пожал плечами. — Когда Антон решился спросить ещё раз, оказалось, что этот мужик уехал отдыхать на Новый год. На тёплые пляжи, со всей семьёй и с комфортом.

По спортзалу прокатился вздох разочарования.

— И тут Антон понял окончательно, что своим честным трудом он не сможет собрать нужную сумму. А матери пацана херело на глазах.

Дальше я рассказал, что наступил Новый год. Вся компания, четверо пацанов, встретили его вместе — как обычно.

И вот в эту новогоднюю ночь пацаны обсуждали планы, делились фантазиями, строили воздушные замки. Мечтали открыть бизнес, разбогатеть… Каждый говорил своё, перекрывая других. А Антон молчал какое-то время — слушал, вникал и всё переваривал.

А потом пацан рассказал друзьям о своей проблеме. Антон понимал простую вещь: все мечты его друзей держались на криминале. Они жили надеждами на лёгкие деньги, на удачу и на то, что им непременно улыбнётся судьба. Ни у кого из них не было понимания, чем такие дороги заканчиваются.

— Сам Антон раньше старался держаться подальше от мутных дел. Но сейчас, когда мать болела, когда каждый день становился для неё испытанием, а нужное лекарство стоило неподъёмных денег, — я вздохнул, — выхода у него почти не осталось.

Я рассказал, что если пацаны мечтали о машинах, одежде и девчонках, то Антон мечтал только о том, чтобы мать жила.

И о том, что в тот вечер один из четверых — самый уверенный и шумный — предложил «простое решение», как он это назвал. Он хотел дорогую машину, красивую девушку рядом, хорошие шмотки… и решил, что самое время взять всё сразу.

— Он предложил грабануть того богача, — сказал я. — У мужика было немерено денег, и все думали, что пропажи он даже не заметит. Тем более дома его не было, мужик отдыхал за границей.

Я объяснил пацанам, что аргументы в пользу «дела» были такие, что любой неопытный подросток мог бы поверить.

— Богач уехал, — я загибал пальцы. — Дом пуст. Деньги в сейфе. Ну а самое главное — у Антона были ключи.

Антон действительно должен был присматривать за домом того человека, пока тот отдыхал с семьёй. И когда пацан услышал эту «идею», внутри у него кольнули отчаяние и обида. Он был уверен, что богач мог помочь, но предпочёл отмахнуться.

— И Антон согласился. Он пошёл с друзьями грабить дом того самого человека, — рассказывал я. — И именно с этого согласия началась развилка, которая навсегда изменила судьбу каждого из четырёх пацанов.

От автора:

Новинка от Василия Седого!

Попаданец в шестнадцатый век.

https://author.today/work/512772

Глава 8

— Антону, который знал дом этого человека как свои пять пальцев, предстояло самое важное и самое опасное, — продолжал я рассказывать историю. — Он должен был войти внутрь, открыть сейф и забрать деньги, которые, как он думал, спасут его мать. И да, он шёл на дело с тем самым подростковым ощущением, что всё под контролем, никто об этом не узнает и никакого наказания за это не будет.

Я боковым зрением видел, как несколько школьников аж вздрогнуло после этих слов. Безусловно, многим ребятам это было чертовски знакомо. Слишком хорошо знакомо…

— Внутри у него всё кипело: обида на хозяина дома, страх за мать, отчаяние от того, что он ничего не успевает… Всё это смешалось в один ком, и именно этот ком толкал его вперёд, — говорил я.

Я поведал, как пацан поднялся на второй этаж, причём так уверенно, будто это его собственный дом. Как ключ, который хозяин доверил ему, тихо провернулся в замке. И как Антон отворил дверь, прошёл в комнату, нашёл сейф и открыл его.

— Он взял деньги, — сухо сказал я. — Но ровно в тот момент, когда пальцы замкнулись на пачке купюр, по дому вдруг вспыхнул свет.

Оказалось, что хозяин вернулся раньше времени. Антон слышал, как тот закрывает входную дверь, слышал шаги по полу. И эти шаги начинали слышаться всё чётче — хозяин поднимался наверх.

Антон успел только одно — нырнуть под кровать. Лечь лицом вниз, зажимая деньги в ладонях так крепко, что костяшки побелели.

— Хозяин вошёл и прошёл прямо к сейфу. Словно чувствовал, что сюда кто-то проник.

Ребята в спортзале слушали, не двигаясь, будто сами лежали под той кроватью и слышали шаги, которые медленно приближались к ним.

И тогда Кирилл не выдержал:

— Владимир Петрович… а дальше-то что было?

Я посмотрел на него и продолжил: