Читать книгу 📗 "Таких не берут в космонавты. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич"
Мне показалось, что в голосе Иришки прозвучали нотки зависти.
Я ничего не ответил сестре. Потому что в кинозале погас свет, и десятки голосов радостно поприветствовали это событие. Я запрокинул голову — на экране передо мной замелькали яркие картинки.
Глава 8
Киносеанс начался не с рекламы новинок кинопроката, а с сатирического киножурнала «Фитиль». На экране мелькнула знакомая с детства заставка, появилось название выпуска: «Коварство и любовь». Три минуты я не без интереса наблюдал за тем, как красавица-обольстительница завлекала в свои сети пожилого мужчину. Действовала девица грамотно — её чары сработали безотказно. Вот только она допустила ошибку в самом начале своей аферы: покорённый ею мужчина оказался вовсе не академиком.
На финал киножурнала зрители отреагировали дружным весёлым смехом.
Я услышал, как смеялись сидевшие слева от меня Лёша Черепанов и Надя Степанова.
Иришка поднесла губы к моему уху и сказала:
— Это про нашу Светку Клубничкину показали. Клубничкина тоже так себе мужа-академика найдёт. По системе Станиславского.
В зале снова воцарилась тишина, когда на экране появились титры фильма. Даже я с нетерпением ждал, когда эти титры промелькнут. Потому что помнил: сейчас увижу море, солнце и улыбку Анастасии Вертинской. Я невольно позавидовал сидевшему на палубе корабля (под навесом) дону Педро. Подумал, что с удовольствием бы тоже сейчас очутился не в зимнем Кировозаводске, а в летнем Крыму, где снимали морские пейзажи для фильма. В кинозале зазвучали голоса актёров, шум волн и крики морских чаек.
Я почувствовал запашок табачного дыма (он шёл с последних рядов). Опустил взгляд с экрана на затылки сидевших передо мной граждан. Посмотрел вперёд, где недавно заняли места Зосимова и Митрошкин. Увидел аккуратно причёсанные волосы Фёдора, отливавшие желтизной на фоне ярко светившегося экрана. Заметил, как к голове будущего первого секретаря кировозаводского горкома ВЛКСМ склонилась голова Зосимовой. Лена положила голову Митрошкину на плечо. Замерла, словно задремала.
«Эмма, — сказал я, — что там сейчас пишут о Зосимовой Елене Ильиничне на сайте „Жертвы политического террора в СССР“?»
«Господин Шульц, информация о Елене Ильиничне Зосимовой на сайте „Жертвы политического террора в СССР“ не найдена. Я нашла там информацию о Елене Ильиничне Красновой…»
«Стоп, Эмма. Эта Краснова из Кировозаводска?»
«Елена Ильинична Краснова родилась в тысяча девятьсот двадцать шестом году, Москва, русская…»
«Стоп, Эмма, — сказал я. — Елена Ильинична из Москвы да ещё и двадцать шестого года рождения — это точно не наша Елена Ильинична. Иришка сказала, что Зосимова этим летом замуж собралась. Взгляни-ка, пожалуйста, кто там у вас теперь в интернете значится первой женой заведующего Отделом партийных органов ЦК КПСС по РСФСР Фёдора Матвеевича Митрошкина. Того, что уроженец города Кировозаводск, и который в шестьдесят восьмом году стал первым секретарём Кировозаводского городского комитета ВЛКСМ и депутатом Верховного Совета СССР. Хотя нет. Стоп. Найди мне просто информацию о Фёдоре Матвеевиче Митрошкине, уже упомянутого мною года рождения. Не исключаю, что теперь у него сменились будущие должности и достижения».
«Господин Шульц, найдено…»
«Википедия есть?»
«Господин Шульц, я нашла…»
«Давай русскоязычную. Читай».
«Фёдор Матвеевич Митрошкин родился двадцать пятого декабря тысяча девятьсот сорокового года в городе Кировозаводск — советский государственный и партийный деятель. Первый секретарь Московского городского комитета КПСС с тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого по тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Секретарь ЦК КПСС с…»
«Подрос, парень, — сказал я. — Вот это я спел вчера! Не перестарался ли? Жена-то у этого секретаря была?»
«Господин Шульц, жена Фёдора Матвеевича Митрошкина — Е. И. Митрошкина, министр культуры СССР с тысяча девятьсот девяностого года по…»
«Стоп, Эмма. Министр культуры? С этого места подробнее. Нади в Википедии этого министра Е. И. Митрошкину. Что значат эти её „Е“ и „И“? Уж не Елена ли свет наш Ильинична? Прочти информацию на русскоязычной странице Википедии».
«Елена Ильинична Митрошкина родилась четвёртого декабря тысяча девятьсот сорок седьмого года в городе Кировозаводск — советский партийный и государственный деятель, министр культуры СССР с тысяча девятьсот девяностого года…»
«Давай сразу об её семье. Меня интересует девичья фамилия этого министра».
«Елена Ильинична родилась в городе Кировозаводск в семье рабочего. Отец, Илья Гаврилович Зосимов, умер в…»
«Зосимова, — сказал я. — Точно».
Я отыскал взглядом впереди себя затылок комсорга сорок восьмой школы. Покачал головой.
«Неплохо она скакнула. Из жертвы советского террора в советские министры. Ну и семейка у них: один замминистра МВД, другая — министр культуры, да ещё и жена Секретаря ЦК КПСС. Далеко пойдут… детишки. Ты так не думаешь, Эмма?»
«Господин Шульц, напоминаю вам, что я…»
«Помню, Эмма. Я прекрасно помню, кто ты. Но я всё равно тебя люблю».
«Спасибо, господин Шульц».
«Пожалуйста, Эмма».
Я посмотрел на экран, где сейчас крупным планом показали лицо Владимира Коренева. Собравшиеся в зале девицы отреагировали на появление любимого актёра дружным оханьем (охнула и сидевшая рядом со мной Иришка). Киношный Ихтиандр выдал длинный и пафосный монолог. Сделал он это красивым голосом, блеснул глазами. Я буквально почувствовал, как завибрировал в кинозале пол от участившегося биения девичьих сердец. Снова услышал ахи и вздохи.
Уже в следующей сцене я снова увидел улыбку несравненной Анастасии Вертинской. Вспомнил, что влюбился в Анастасию, когда увидел её в фильме «Алые паруса». Тот фильм стал одним из немногих светлых пятен в моей «разрушенной» ломкой голоса прошлой жизни. Тогда я ещё умел влюбляться. На роль Вертинской в фильме «Человек-амфибия» я отреагировал уже спокойнее, хотя этот фильм посмотрел всего лишь через полгода после фильма «Алые паруса».
Анастасия Вертинская улыбнулась мне с экрана — в её глазах будто бы отразилось небо.
Я вздохнул и улыбнулся ей в ответ.
После просмотра фильма мы всей дружной компанией прогулялись в кафе «Молодёжное», что находилось рядом с кинотеатром «Пионер». Там мы заказали молочные коктейли и мороженое. Уселись за стол у окна, обсудили только что просмотренный фильм. А заодно и фильм «Гиперболоид инженера Гарина», который покажут в «Пионере» сегодня вечером.
Кафе «Молодёжное», как две капли воды походило на кафе «Юность». За тем лишь исключением, что в нём мы почти не увидели знакомых лиц — именно «почти», потому что пару знакомых мы здесь всё же встретили: Лену Зосимову и Фёдора Митрошкина. Лена нас заметила, помахала нам рукой. Фёдор нам тоже кивнул и тут же поправил узел галстука под воротником рубашки.
После кафе мы не разошлись — весёлой и шумной гурьбой ввалились в квартиру Лукиных. Виктора Семёновича и Веры Петровны дома не оказалось. Мы восприняли это обстоятельство, как повод оккупировать гостиную. Мы выдвинули на середину комнаты стол, заняли за ним места. Иришка принесла из нашей комнаты пачку ещё не распечатанных писем, но мы к ним так и не притронулись.
Потому что Лукина вспомнила о гитаре, с которой я вчера вечером прогуливался. Выпытала у меня цель вчерашнего путешествия — я признался, что устроил уличный концерт. С чего вдруг на меня снизошла подобная блажь, никто не поинтересовался. Зато всех заинтересовало, что именно я вчера пел. Иришка снова убежала в спальню — вернулась оттуда с гитарой в руках, вручила её мне.
Я забросил ногу на ногу, пробежался кончиками пальцев по струнам.
— Вася, а спой нам про медведей, — попросила Надя. — Мне нравится эта песенка. Весёлая.
Я покачал головой, сказал:
— Нет, про медведей не хочу…
На пару секунд задумался.
