Читать книгу 📗 "Ломоносов Бронзового века (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович"

— Не знаю я, почему так произошло. Могу только у предка спросить. Хочешь? Ну, хорошо, только я тогда глаза закрою и сосредоточусь…

— Темно же! Зачем глаза закрывать? — Удивился он, а потом сам себя и прервал. — Ладно, делай, как тебе удобнее, хоть на голову становись. Лишь бы результат был!

Я закрыл глаза, и начал думать. Так, признаваться нельзя! Потомков тут не уважают, «предки были велики, не чета нам!»

Что характерно, именно в нашей долине — это правда! Раньше-то, во времена Ваагна, почти город был. Нет, не по численности, но по концентрации мастеров. Металлурги, медники, кузнецы, искуснейшие гончары. Свой химик-стеклодел. Это не говоря уже о гончарах, кожемяках и шорниках. Без них ни мехи ни сделать, ни разнообразнейших кувшинов, в которых тут хранилось всё, что ни попадя. А как начал исчезать «чёрный камень», стал потихоньку оскудевать и здешний союз родов. Надо элементарно кормиться и выживать, некогда, не на что и незачем учить всяким премудростям… А потом, с исчезновением или уменьшением компетенций, меньше становится товара для торговли и почти полностью исчезает то, что можно продать «за деньги», то есть за золотые и серебряные монеты.

Так, куда-то не туда я мыслями забрёл! Примем как данность: раз не сохранилось памяти о том, что Ваагн-химик «черный камень» получал и сласти, значит, он и не делал. Точка! А почему не делал, если знал, как это нужно? Ведь мог же!

Не хотел пользы племени? Плохая версия, тогда его изгонять надо, не полезен он! Значит что? При жизни он этих секретов и не знал. Хм, получается, узнал после смерти? Но как? О! Это идея! Я открыл глаза и выпрямился.

— Деда, он говорит, что духи предков могут между собой общаться.

— Что? — встрепенулся придремавший было Тигран. — Ну да, могут! Раз они с нами общаются, почему бы им и друг с другом не разговаривать?

— Ваагн-химик говорит, что и до него в роду были мастера «египетского искусства». И не только египетского. Были знатоки искусств других стран.

— И он у них учился?

— Ну да, вы же с дедушкой Гайком говорили, что любил он учиться. Вот и учился. А теперь что-то мне пересказывает. То, что сам понял.

— А может он продолжать у древних предков спрашивать? — с явно различимым азартом в голосе уточнил родич.

— Так он и продолжает. Но с ним всё больше те предки говорят, которые сами химией занимались. А кузнецам или воинам он не интересен. Интересы другие, да и молод он для них ещё!

Ответа долго не было, я даже подумал, что старик задремал. Но оказалось, что он мечтал!

— Ты учись у него, Руса. Всему, что он сам знает, и чему его другие предки научили. Сила рода — она ведь не только в числе и умелости воинов. Нет, мастера и другие знающие люди — сила не меньшая! — ещё помолчал, чтобы подчеркнуть значимость, ободряюще сжал мне плечо и закончил:

— И мы с Гайком тебя поучим! Я ведь не просто так тебя расспрашивал. Ты многое узнал, кое-чему научился, ты удивительно толково планируешь свои действия… Но только свои! А для пользы должен уметь планировать и то, что должны сделать другие. Помнить при этом, что знают и понимают они далеко не всё, что ясно тебе. Ну и учить их. Чем больше ты передашь дел другим, тем больше вы сделаете вместе. Понял?

— Да, дедушка! Осознал.

— До осознания тебе ещё далеко! — по голосу было слышно, что он улыбается. — Но ты хотя бы постарался. И это хорошо! А мы с братом попытаемся вас этому научить. Тебя, брата твоего, других родичей. Всех, кого ты приблизишь, кто сможет сильнее тебя сделать.

— Спасибо!

— Не за что! И не перебивай старшего! Мы теперь и жену тебе такую же подберем. Молодую, из хорошего рода, с правильным характером… И чтобы помогала, а не мешала. Не благодари! Я думаю, надо нам через тебя с теми Еркатами породниться, что в Эребуни живут. Есть у главы их рода правнучка двенадцати лет, года через два ей замуж пора будет. Как и тебе, кстати.

М-да! Нет, хорошо, что обещают умницу-разумницу и с хорошим характером. Но двенадцать лет!!! Я ж не педофил какой-то, чтобы такую пигалицу в качестве невесты рассматривать. Правда, свадьба в четырнадцать предполагается, но… Тоже как-то рановато. Однако надо что-то говорить, вопрос серьёзный, да и меня только что облагодетельствовать пообещали, нельзя просто промолчать.

— А она красивая? И как её зовут? — изобразил я реакцию подростка.

— Зовут её Вард. Сама она ещё пока маленькая, но маму и бабушку её я видел, они были просто красавицы!

Он явно снова улыбался, вспоминая этих красавиц. Ай да, дедушка! Похоже, орлом в молодости был! А имя у девчушки ничего, приятное. «Вард» означает роза. Получается, она — Розочка!

— Дед, но те Еркаты богатые и влиятельные. И Розочку, наверняка, давно уже сосватали.

— Ничего страшного. Сейчас всё снова меняется, род Речных в силу входит. Мы теперь городским Еркатам нужны больше, чем они нам. Увидишь, полумесяца не пройдёт, приедут к нам городские родичи. Думаю, тогда же они и намекнут. А мы поторгуемся подольше, но согласимся, в конце концов. Ладно, засиделись мы, а мне спать пора! Теперь надо до твоих детей дожить и помочь их на ноги поставить!

— Прости, ещё один маленький вопрос. Почему ты с братом не боитесь, что на нас нападут?

— Не так. Мы не боимся, что нападут сейчас! Почему? До окончания сбора урожая в набег только малая банда может пойти. А её не пропустят. Даже не мы, а вожди колхов. Гайк — умница! Он правильно вождям соседних племен столько жетонов отдал. Теперь им нет смысла нас грабить, больше потеряют. Так что мелкую шайку они сами остановят.

Надо же! А я-то думал, что глупость старики делают, жадность в соседях будят.

— Им до самого конца года не выгодно, чтобы нас грабили. Так что пока сильный отряд не соберётся, ему на нас не пройти. Такой отряд раньше десятого месяца не собрать. Но и тогда набега не будет. В наших местах в это время лютые морозы[2], люди по домам стараются сидеть. Малый отряд может идти в хорошую погоду. А ночами, в сильные морозы и во время снегопадов может у костров греться. Но большой и сильный просто вырубит все кусты и деревья.

— А потом?

— У них будет мало времени, надо успеть вернуться до сева, иначе будешь с железом, медью и серебром, но нечего будет кушать. Так что нападут, обязательно нападут, ты прав. Но мелкие шайки, способные просочиться мимо внимания вождей наших соседей, мы готовы будем встретить. А у крупных отрядов будет всего месяц между морозами и севом.

Логично. Получается, война нас ждёт, скорее всего, не сразу, а в марте и первой половине апреля. Это хорошо, можно подготовиться. Но дед, как оказалось, ещё не окончил:

— А может, и не будет набега. Великая армия собрана и ищет встречи с Искандером Двурогим. Офицер из крепости сказал, что битва состоится этой осенью. И что у западников на этот раз нет шансов, потому что Персия собрала войско, в котором людей больше, чем живет народу во всей Армении. Искандеру невозможно устоять. Если его вынудят к битве, наш царь вернётся уже зимой и сможет выделить достаточно стражников.

Получается, больше трёхсот тысяч воинов? И битва уже этой осенью? Битва при Гавгамелах, не иначе… Чёрт, только этого не хватало! Я точно помнил, что она состоялась 1 октября 331 года до нашей эры. Александр Македонский нанёс поражение персам, а империя… Как там звали тогдашнюю династию? Неважно! Важно, что держава персов распадётся. Похоже, предстоит «парад суверенитетов» и прочие «прелести» времен развала Великих держав. Смута, постоянные грабежи и войны, множество локальных конфликтов, а кое-где — и гражданские войны.

Как я там думал в самом начале? «Попал, так попал!»? Это я ещё совершенно не понимал всю глубину… Неоднозначности ситуации, скажем дипломатично. Похоже, готовиться надо не только к набегу.

После таких новостей я большую часть ночи не мог заснуть, поэтому утром отпросился у деда на «пообщаться с предком побольше». Для чего мне, якобы и нужно место, где меня никто не побеспокоить. Это было особенно актуально после возвращения целой толпы народа. Жили и так достаточно скученно, часть домов при весеннем набеге была сожжена, и их не стали восстанавливать. А теперь все просто друг у друга по головам ходили. Но команду Тиграна выполнили безоговорочно. Так что я, с Диким и братцем своим Ломоносовым отправились к месту добычи и выпарки соли. Они — работать и охранять, а я — в хижину. Традиционно сдвинул две лавки, улёгся на них и задал славного храпака. Проснулся незадолго до обеда, бодрый и готовый к свершениям. Итак, что я могу? Теоретически — очень многое. Дайте мне время, деньги и толковых помощников, и я организую производство чего-нибудь поразительно убойного. Чего именно? Выбор широк: арбалеты, осколочные гранаты с бризантной взрывчаткой и тёрочным запалом, картечницы, зажигательные снаряды и ракеты.