Читать книгу 📗 "Смутные дни (СИ) - Волков Тим"

Виктор тряхнул головой и хмыкнул:

— И все же…

— Вон, видите — будочка? — перебила девчонка. — Там, рядом, чистильщик обуви был… рыжий такой парень. Сейчас нету… Верно, перекусить пошел. Надо его подождать. Чистильщик — народ приметливый, это вам не шахматисты.

— Что ж, подождем… минут двадцать… — хмыкнув, Виктор поднялся на ноги. — А я все же пройдусь, поговорю…

Чистильщик обуви — рыжий парнишка лет шестнадцати — появился минут через пять. Раскрыл коробку, разложил щетки и ваксу…

— А вот кому штиблеты почистит? Подходи, налетай! Можем и сапоги!

Виктор уже был тут, как тут. Уселся, выставил ногу.

И вернулся к скамейке весь из себя довольный:

— Видел он двух девиц. Запомнил. Одна, сказал, лярва… ой… — глянув на девчонку, юный милиционер запнулся и покраснел.

Анюта расхохоталась:

— Ничего я такого не слышала! Я вообще все плохие слова мимо ушей пропускаю.

— Вот и молодец! — смущенно хохотнув, Виктор продолжил.

По словам чистильщика обуви, девицы не ушли из сквера пешком, а укатили на фаэтоне с поднятым верхом. Без номера! Как бы выразился Артем — Иван Палыч — «нелегальный таксист».

— Прямо по Первой Дворянской и покатили… а уж дальше — Бог весть.

— Да-а, — выслушав, расстроился доктор. — И где нам теперь этот фаэтон искать?

— Так… Фаэтон с поднятым верхом, — Анюта прикрыла глаза. — В погожий день. Многие могли бы слегка удивиться… А значит, вспомнить! Пошли на Дворянскую! Ищем… пока не знаю, кого… Кто мог бы… Торговцы сигаретами, мальчишки-газетчики, извозчики…

— Да уж, — покачал головой Виктор. — Как в сказке! Поди туда, не знаю, куда… Ищи то, не знаю, что…

Иван Палыч лишь хохотнул:

— Такая уж ваша милицейская работа!

К его удивлению, фаэтон вспомнили многие. Даже масть лошадей — гнедые — и кучера — парня в сером кафтане и картузе с лаковым козырьком.

— На Рижскую он повернул… А там уж больше некуда — тупик! Так что, верно, обратно…

— А что там у нас на Рижской? — доктор вытащил из кармана газетку. — Картинная галерея у нас на Рижской, вот что! Заглянем? Не так уж и далеко…

Небольшой двухэтажный особнячок со светло-зеленым недавно оштукатуренным фасадом располагался в глубине сада и выглядел довольно мило, хотя и несколько запущенно. Как, впрочем, и сад. Гипсовые покоцанные наяды, дриады… небольшой фонтан без воды, запущенные клумбы.

И да — матерчатая вывеска над крыльцом — «Картинная галерея 'Ар-Нуво». Вход — десять рублей.

Десять рублей! Одна-ако…

Новоявленные сыскари все же подошли к кассе…

— Несовершеннолетним воспрещается! — сквозь окошко зыркнул недобрым взглядом кассир. — Девочка и вы, юноша, извините!

— Да я… — дернулся было Виктор…

Иван Палыч тут же схватил его под руку:

— Тсс! Спокойненько сидите в саду и ждите. Думаю, я скоро…

Купив билет, доктор вошел в заведение…

Кроме кассира, у входа имелся и плечистый охранник. Или швейцар?

— Прошу, проходите, сударь!

Приглушенный свет. Повсюду мягкие портьеры, альковы… Картины на стенах… Не так уж и много. Не сказать, чтоб импрессионизм… и даже на кубизм не тянули… Так, ученические копии известных картин: «Утро в сосновом лесу», какие–то серые волки, царевичи, царевны… Не сказать, чтоб откровенная мазня, но, так… на уровне младших курсов уездных художественных училищ.

Впрочем, ценители у подобного искусства имелись, правда, не очень много — и почему-то одни мужчины…

Прохаживались, смотрели… К кому-то подбегали служители, что-то в полголоса спрашивали…

Вот и доктор услышал вдруг за спиной негромкий вкрадчивый голос:

— Сударь желает девочку? Блондинку, брюнетку… рыженькую? Смею заверить, цены — вполне. И девочки — тоже.

Глава 13

Теперь все стало на свои места — и дешевые картины выставки, служившие лишь прикрытием борделя, и высокая цена за вход. Тоже прикрытие. Не выставка это ни какая, а самый настоящий бордель…

— Мне бы… — произнес Иван Павлович, с трудом взяв себя в руки. — Мне бы… Что-нибудь такое…

— Понимаю! — хитро улыбнулся прислужник. — Господин-с необычного хочет? Это мы можем. У нас найдется даже для изысканного вкуса. Так что именно интересует-с?

«Словно какой-то кусок мяса на выбор предлагает», — с отвращением подумал доктор.

И принялся лихорадочно вспоминать слова Анюты Прониной и Анны Львовны, как они описывали девушку.

— Мне бы… молоденькую… лет, так, семнадцать…

— У-у, а господин знает толк! Но это будет стоить чуть дороже. Все-таки, молодость, сами понимаете.

— Я плачу.

— Это слова настоящего мужчины!

Иван Павлович с трудом сдержался, чтобы не врезать этому негодяю. Продолжил описание:

— И чтобы в формах, понимаете? Взбитенькую. Чтобы такую, деревенскую.

— О! У нас как раз есть кое-что для вас. Пройдёмте в комнату.

— В комнату?

— Конечно! Не здесь же! — прислужник начал повизгивать — видимо засмеялся.

— В самом деле, — кивнул доктор. — Пошли.

Они направились по узким коридорам «галереи». Тусклые лампы бросали пятна света на потёртые портьеры, пахло дешёвыми духами и табачным дымом. Картины на стенах — копии волков и царевен — казались насмешкой над названием заведения. Ловко, конечно же они это придумали.

Прислужник, ухмыляясь, открыл тяжёлую дверь в конце коридора.

— Проходите, сударь, — произнес он. — Девушка скоро будет. Всё, как заказывали: молоденькая, деревенская, в формах. Ждите.

Дверь скрипнула, и доктор вошёл в тесную комнату с низким потолком. Стены обиты выцветшим бархатом, на столике — керосиновая лампа, кровать застелена мятым покрывалом.

Прислужник захлопнул дверь. Иван Палыч огляделся. Окон не было, только маленькая отдушина под потолком.

«В случае чего и бежать то некуда…» — нервно подумал доктор. И вдруг насторожился — а что делать, если не ту приведут? Просить другую? Как бы не заподозрили чего.

Прошло минут десять, показавшихся вечностью. Дверь снова щёлкнула, и вошла девушка. Совсем юная, лет семнадцать, с бледным лицом и тёмными кругами под глазами. Её русые волосы были заплетены в толстую косу, украшенную синими лентами, которые ярко выделялись на фоне её простого серого платья. Девушка остановилась у порога, опустив взгляд, и сжала руки, словно боялась.

— Вот, что заказывали. По оплате поговорим после-с! — кивнул прислужник и вышел.

Доктор, почувствовав укол в сердце, шагнул ближе, стараясь не напугать девушку.

— Устинья? — шепнул Иван Палович. — Устинья Провоторова?

Девушка явно не ожидала услышать свое настоящее имя, вздрогнула. И встала в оцепенении, лишь моргая большими глазами, глядя на доктора, ничего не понимая.

— Я не причиню тебе вреда. Меня зовут Иван Павлович Петров, я доктор из Зарного. Я пришел сюда, чтобы помочь тебе.

— Помочь? — одними губами прошептала девушка. — Ирод убьет нас! И меня, и вас!

— Ирод? — не понял доктор.

— Это главный. Который здесь всем заправляет. Мы его так называем.

— Не бойся, никто нас не тронет. Пошли. Твоя мать тебя ищет. Сказали, тебя в город сманили, в прислуги.

Девушка, услышав про мать, задрожала, её глаза наполнились слезами.

— Мама… — прошептала она. — Я… я не хотела. Они сказали, работа в городе, хорошая. А потом… сюда привезли. Я не знала… Меня держат тут. Я не по своей воле…

Доктор, стиснув кулаки, почувствовал, как ярость закипает в груди.

«Сволочи, — подумал он. — Девчонок в бордель тащат, под видом работы».

Он шагнул ближе, понизив голос.

— Устинья, я тебя вытащу. Но скажи, остальные девочки здесь?

— Остальных я никого не знаю, они старше меня. Они уже давно… этим занимаются… Я одна… — голос девушки вдруг задрожал и она расплакалась. — Помогите мне, пожалуйста! Помогите…

— Я помогу, только тише, не плачь! Нельзя, чтобы что-то заподозрили. Поняла?

Устинья послушно закивала головой, тут же вытерла слезы с щек.