Читать книгу 📗 "Ломоносов Бронзового века (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович"

[8] «Эвтектика» — чугун с содержанием углерода ~ 4,3%, чистый ледобурит, имеет наименьшую температуру плавления, всего лишь 1147 оС.

Глава 20

«Если завтра война…»

День вышел хлопотный, горелка работала, плавились чугун и стекло, напоследок я даже попробовал получить фосфор. Правда, из сырья у меня был только фосфат железа, остающийся от лимонита после воздействия уксуса. Что делать дальше, я представлял с трудом, ведь при попытке восстановления одновременно должны восстанавливаться и фосфор и железо[1]. Да и скорость реакции смущала, в литературе рекомендовали вести процесс при 1600 градусах.

Однако я немного не рассчитал. Температура кипения фосфора оказалась слишком низка, и его пары вместе с угарным газом улетали из реторты, сгорая уже снаружи[2]. Так что весь фосфор улетел у меня с белым дымом. Ничего, ещё не вечер! Доработаю конструкцию и получу!

В итоге «вечернюю сказку» пришлось делать очень короткой — на задних рядах, скрываясь в сумраке, сидело «руководящее трио». Я не упустил случая, и слегка подкорректировал тему сказки.

— Однажды Сайрата Ерката снова позвали на помощь родичам, тем, что жили среди болот. Получив зов от родичей, он бросил все дела, думая, что на ту страны снова готовится напасть злой сосед. Однако оказалось, что беда совсем в другом.

Богатая торговля, вызвала зависть у других родов.

— Почему мы надрываемся в болотах, собирая руду, рубя камыш или копая торф? — говорили они, — А вся выгода достаётся только роду Еркатов? Это не справедливо! Они договорились, и подняли цены для рода Еркатов на всё — на камыш, дрова, мясо и зерно, соль и торф.

Слушатели возмущенно загомонили. Все они были из рода Еркатов, и потому стояли на их стороне, возмущаясь наглостью их дальних родичей.

— Еркаты немного расстроились, но не воевать же с роднёй, пусть и неразумной. Они смирились и стали платить больше. Однако тем понравилось, и они снова подняли цены, и снова…

Тут уже вместо сдержанного шума раздались гневные выкрики с мест. Кто-то из новых членов рода, кажется, предлагал проучить неразумных оружием.

— Еркаты ответили, и подняли для жадных родичей цену на вещи из стали, сласти и хмельное…

История торговых войн и неизбежного финала — упадка экономики, распрей и всеобщего ослабления, казалось, поразила слушателей до глубины души.

— Сайрат глубоко опечалился, узнав, что случилось, ибо впервые он сталкивался с тем, как жадность заставила родичей вредить, в конечном итоге, самим себе. Он понимал, что если так пойдёт, то скоро злой сосед легко захватит эту страну. Да и император не станет её защищать, ведь от своей распри они делали всё меньше товаров на продажу.

Показалось мне, или на лицах «руководящего трио» появилась тень озабоченности?

— День думал Сайрат Еркат, другой думал… А на третий пришёл он к вождям и Совету Старейшин рода Еркатов и говорит…

В общем, изложил я им вкратце идею «соглашения о разделе продукции». Дескать, с поставщиками камыша договорились в стиле «вам вершки, нам — корешки». И химики Еркатов давали партнёрам все нужные химикаты, чтобы делать бумагу, а сами получали сырьё для производства нужных им уксуса и хмельного.

— Да не такую, как мы сейчас делаем, а тонкую, белую и плотную, много лучше любого папируса

С поставщиками соли договорились о том, что из неё будут делать соду, а затем стекло. И доходы от стекла тоже делили в долях.

— А из торфа тоже что-то новое делали? — опередил рассказ Торопыжка.

— Да, делали лекарство, которое снимало жар и похмелье. Очень оно всем понравилось. И ещё делали фиолетовую краску, яркую, лучше, чем любая наша.

Тут все потрясенно замолчали. Цен на хорошие краски никто не знал, но это было запредельно дорого.

— А потом они пошли в Храм Предков и перед ними поклялись, что будут соблюдать это соглашение и не пытаться урвать долю большую, чем положено.

— Значит, внучек, говоришь, «с соседями делиться надо»? И предки даже предлагают чем? — прокряхтел Гайк, которому, по какой-то непонятной мне причине, два других старца отдали инициативу моего вразумления. — А подумал ли ты о том, надо ли оно нам? Ты сам знаешь, я люблю торговать, люблю богатство… Некоторые считают, что люблю больше, чем надо, кхе-кхе… Только я тебе так скажу: богатство оно жадность не только в близких соседях пробуждает, но и в дальних. Как от них защитимся? И кто защитит?

Ага, понятно теперь, почему выступает он. Если уж жадноватый двоюродный дед говорит, что «нам лишнего не надо!», значит, поводы к тому самые, что ни на есть веские.

— Прости, дедушка. И вы простите, уважаемые. Но мне кажется, что даже одного железа достаточно, чтобы нас хотели подмять под себя все — наш царь, соседи-колхи, колхский царь и даже соратники самого Александра.

— Соратники? — прищурился староста.

— Из того, что я слышал, получается, что у божественного всего одна страсть — война. Воевать он умеет и любит. Всё остальное меркнет перед этим: весёлые пиры с друзьями, беседы с мудрецами, даже деньги — всё это для него лишь средства, чтобы обеспечить войну. Он строит новую Державу, свою, простирающуюся на всю Ойкумену, как это называют греки. И ещё — он хочет, чтобы в этой державе свободно торговали.

Староста, кажется, что-то язвительное хотел высказать, но дед жестом остановил его, а потом показал мне, дескать, продолжай внучек.

— Я не знаю, как привлечь внимание Александра к нам, к небольшой долине на самом краю его Державы. И я пока не понимаю, как делать все эти вещи. Предки, они делятся секретами постепенно. И не от жадности, а потому, что пока моя голова больше не способна понять и выдержать. Но чем больше я умею, тем больше мне открывается. Сами смотрите, совсем недавно мастер Оган бросил нам вызов, потребовав, чтобы мы показали, как плавить сталь и чугун. И вот, у нас уже есть эти новые печи из нового кирпича, мы плавим сталь, а сегодня впервые расплавили и чугун.

Я опустил голову, показывая, что мне самому тяжело, но упрямо, хоть и тихо продолжил:

— Я не ведаю, как пройти между этими жадными драконами и не быть съеденными. Тут вся надежда на вас. Но я твёрдо уверен, что, лишь получив покровительство божественного Александра, мы сможем получить полную безопасность.

— Пройти между жадными драконами, говоришь? — ответил Тигран-старший, немного помолчав. — Эх, молодые, всё бы вам в игру превращать! А ведь мы тут не играем, мы головами рискуем. И не только своими, а всего рода, до последнего человека. Да и разве мы обижаем кого? С озерными честно торгуем, они довольны.

— Это пока. Да и не очень-то довольны, иначе не пожгли бы камыш у колхов. Но вершки их камыша сгорели, корешки мы подгребаем, пока не испортились, а новый камыш — он через сколько лет вырастет? Нам придется к живущим на Севане обращаться. Тем более, что и торфа у них намного больше. Вот там-то такое соглашение и пригодится. Да и соль… Старшие, нам очень не хватает соли, а скоро станет не хватать ещё больше.

— Зачем? Новые печи потребуют?

— И это тоже. Но главное — для войны. Война уже на пороге. А «огненные змеи» и «огненные кувшины» требуют хлоратов. Получать их в больших количествах я научился, но нужны соль и кокс. Или древесный уголь.

Я и правда, научился. Вот, например, при получении бертолетовой соли лимитирующая стадия — получение перманганата. Долго, геморройно и требовало личного участия и надзора. Так я от него отказался. Просто действую на «отработанный» раствор хлорида марганца поташом, выпавший осадок сушит «специально обученная девочка», освоившая только эту одну операцию, но зато освоившая хорошо.

Потом смешиваю этот осадок с расчетным количеством едкого кали и отдаю «бригаде ух», двоим своим подчинённым, тоже химии не обученным. Они это дело прокаливают и обдувают воздухом, получая манганат калия. На этот манганат мы действуем соляной кислотой и возвращаемся в начало цикла[3].