Читать книгу 📗 "Я уничтожил Америку 2 Назад в СССР (СИ) - Калинин Алексей"

— А как победу встретили? — спросил я, чтобы показать, что внимательно слушаю.

— Как встретили… Да охренели сперва немного, а потом кинулись обниматься! Стрельба шла из всего, что возможно, все кричали: «Ура!» Радовались, что война кончилась и остались живы. Все радовались, аж до слёз. И ведь слёз никто не стыдился. Утирали глаза и снова кричали, до хрипоты, до срыва голоса. Победили… — тихо сказал таксист и повторил, словно пробуя слово на вкус. — Победили.

В это время мы подъехали к моей коммуналке. Я поблагодарил за поездку, дал больше чем по счётчику, но водитель вернул половину и улыбнулся:

— Мне лишнего не надо, лучше своей девушке цветы купи. Спасибо тебе, Пётр. Вроде поговорил с тобой и на душе как-то тепло стало. Радостно. Надеюсь, ещё свидимся!

— Обязательно свидимся, Сергей Палыч. Обязательно! — улыбнулся я в ответ.

В приподнятом настроении я добрался до своей квартиры и полез за ключом в карман, когда замер. Дверь в нашу квартиру была приоткрыта. Странно. Всегда закрывали. Уже полтора месяца тут и ни разу не видел не захлопнутую дверь.

Я осторожно, чтобы не скрипнула, потянул дверь на себя.

Глава 3

Завидово. Дача Брежнева. Вечер. Тринадцатое августа.

Августовский вечер в Завидово был красив. Солнце раскрасило небосклон яркими красками, мазнув по брюшкам редких облаков алыми всполохами. Дом в лесу был выстроен на совесть. В такой не стыдно не то что друзей — гостей из-за границы позвать. Что хозяин дома и сделал.

Леонид Ильич Брежнев находился в самом добром расположении духа. Он сидел в кресле-качалке возле дома и неторопливо курил сигару, подарок кубинского команданте. Рядом на столике стоял высокий стакан с эстонским «Колокольчиком». На белой фарфоровой тарелке соседствовали полупрозрачные ломтики сала, маринованные огурчики и солёные шляпки опят. Бутылка «Зубровки» находилась чуть поодаль и откровенно хвасталась своей янтарной желтизной.

Впрочем, хвастаться ей пришлось недолго — рука главы КГБ обхватила стекло и наклонила над двумя рюмками. Лёгкое бульканье нарушило тишину. Потом бутылка вернулась почти на то же самое место — Андропов любил порядок.

— Ну что, Леонид Ильич, поднимем за процветание партии? — спросил Андропов, пододвигая Генеральному секретарю произведение стекольного искусства.

— Да, за это можно выпить. Большое дело сделали! Фрицы всё-таки прогнулись! Как они там?

— Сопят в две дырочки. До завтра вряд ли очухаются. Ну, будем!

Хрустальные рюмки издали чистый звук, усладу для ушей. Когда он стих, только тогда содержимое пролилось в глотки властелинов Союза.

— А как же баня? Или оставим их без пара? — Леонид Ильич подцепил огурчик и смачно захрустел.

— Да пока они прочухаются. Не умеют пить, хоть и дипломаты, — улыбнулся в ответ Андропов.

Вчера подписали договор о признании границ между ФРГ и СССР. После него было застолье, куча тостов и славословий. Утром же выехали в Завидово с немецкой делегацией и продолжили празднование.

К обеду немцы уже изрядно накидались, поэтому сейчас дрыхли без задних ног. Пробудить их не смог бы даже Гитлер. Даже пали из пушки над ухом — не пошевелятся.

— Пить-то может и не умеют, зато умеют хорошо считать. Вон как лапы сразу потянули к сделке «газ-трубы», — усмехнулся Брежнев.

— Да уж, когда подсчитали свои будущие барыши, то сразу и границы признать согласились. Мягкими стали и уступчивыми…

— Ну да, деньги многое меняют, — Брежнев задумчиво затянулся.

Хоть Кастро и учил не пускать дым в глотку, но старый курильщик не мог никак переучиться. Курильщик сигары должен получать удовольствие от аромата и вкуса, а не от попадания никотина в организм. Поэтому глубокие затяжки кроме кашля и першения в горле ничего не принесут.

Брежнев же пересилил кашель и выпустил клуб дыма наружу. Солнечные лучи заходящего солнца пронизали дым, нарисовали тенями причудливые фигуры.

Андропов налил ещё по одной рюмке. Взглянул на Генерального секретаря. Мохнатые брови утвердительно качнулись в ответ. Сейчас они сидели как два товарища, как два друга. После недавнего открытого дела меховщиков, в котором глава МВД Щёлоков получил капитальный отлуп из-за действий своего подчинённого, крышевавшего подпольные делишки цеховщиков, Юрий Владимирович стал ближе к верховному правителю.

— А знаешь, Юра, — задумчиво протянул Брежнев, разглядывая золотистую порцию «Зубровки» в рюмке, — вот так посидишь, выпьешь, закусишь… И вроде всё хорошо. Душевный покой и расслабление. А потом — бац! — и какая-нибудь мразь на ум придёт, всё настроение испортит…

Андропов молча кивнул. Он понимал, о ком идёт речь. Однако, следовало убедиться, а то у Генерального секретаря немало врагов, а друзей нет вообще — одни подчинённые. Такова уж судьба «Царя горы». Стоишь на верхушке, но совсем один. Всегда один…

— Это вы про Шелепина? Он сейчас под контролем, никуда не рыпается, ведёт себя как обычно… — проговорил начальник КГБ. — И днём и ночью возле него дежурят. Так что любой его вздох проверяется, любой чих рассматривается под микроскопом.

— Это хорошо. Не должен он сейчас вылезать! Не должен. Испортить всё может, а нам этого не нужно. Ведь вон как всё хорошо поворачивается, и немцы сами лапки вверх подняли, как в сорок пятом…

— Да и наши тоже довольны. Ни у кого не вызывает неодобрения эта сделка, — улыбнулся Брежнев. — Все чувствуют, что на этом можно неплохо заработать.

— Ну, есть некоторые протестующие, — аккуратно заметил Андропов.

— А вот для этих «некоторых» у меня есть ты. Или мне Щёлокова попросить? — Брежнев взглянул на подчинённого с небольшим прищуром, как будто заглядывал в оптический прицел.

— Ну, если вы хотите, чтобы он вам всё запорол, — пожал плечами Андропов.

— Шучу-шучу, куда уж мы без тебя. Эх, Юра… Ты вот знаешь, зачем тебе всё это? — Леонид Ильич похлопал себя по плечу.

— Чтобы сделать свою Родину лучше и чище, — тут же ответил Юрий Владимирович. — Для этого мне и нужно то место, которое я занимаю!

— Эх, высокопарные слова… Что же, отвечу и я так же. Твоё место нужно не для власти или денег. Оно нужно для того, чтобы ты мог сделать больше для людей. Вон, смотри, видишь слабый диск Луны? Пройдёт немного времени, и она станет видна сильнее. Заберётся повыше. А находясь высоко, она с лёгкостью может осветить мир людям!

— Только если её не закроют тучи…

— Нужно сделать так, чтобы туч не было. Ты же знаешь, что лунный свет это всего лишь отражение солнечного? И чем сильнее Солнце светит… чем чище небо над землёй — тем ярче сияет Луна! Так что туч не нужно. Пусть светит Солнце и сияет Луна!

— Звучит как тост! Я понял вас, Леонид Ильич! — Андропов наполнил рюмки. — Будем светить всегда и всем! И с тучами разберёмся!

Над террасой пронёсся хрустальный звон. Затем, словно в противовес его чистому звуку, послышалось чавканье и сочный хруст. После этого Леонид Ильич поднял со столика серебряный колокольчик и позвонил три раза.

Молоденькая девушка в белоснежном фартуке официантки, бежевых атласных трусиках и чёрных туфлях на высоком каблуке показалась из-за двери дома. Она ослепительно улыбнулась мужчинам, которые с удовольствием наблюдали за тем, как «официантка» убрала полупустое блюдо, вместо него поставила наполненное. Следом данная судьба постигла бутылку «Зубровки». Вместо неё встала другая, охлаждённая до слезы на запотевшем боку.

Брежнев протянул руку и провёл ладонью по полной груди, показавшейся из-за отворота фартука. Девушка призывно ему улыбнулась, а потом спросила:

— Желаете чего-то ещё?

Леонид Ильич посмотрел на Андропова, кивнул ему на девушку, мол, угощаю. Юрий Владимирович усмехнулся в ответ и покачал головой. Сейчас лучше побыть возле хозяина. Эту круглопопую можно и после баньки позвать уединиться…

— Иди, Светочка, иди. Если что, мы позовём, — проговорил Леонид Ильич.