Читать книгу 📗 "Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус"
— Вам наврали, я никаких чудес не сотворял. Я просто помогал людям эти чудеса для себя творить — а теперь хочу помочь вам.
— А почему именно нам?
— У меня родственница сейчас институт закончила, я для нее заводик выстроил, но чтобы заводик этот всерьез заработал, нам нужны кое-какие железячки, которые Семен Ариевич может придумать… и изготовить, кстати, тоже. Поэтому мне нужно, чтобы у него в ОКБ люди очень быстро и качественно поработали — а лучшего стимула для такой работы, чем жилье нормальное, я пока придумать не могу. Когда он все разработает, мне нужно будет так же стимулировать рабочих и инженеров механического завода, чтобы они эти железяки в нужных количествах для родственницы моей изготавливали — а ей их немало потребуется. А рабочим потребуются и детские сады для детей, чтобы они на обдумывание вопросов, куда детей девать, если сверхурочно поработать придется, времени не тратили, будут нужны школы и больницы — а это, как ни крути, жилье для учителей и врачей. Так что выход тут один для себя я вижу: нужно воронежцам помочь с жильем… ну и со всем прочим, для хорошей жизни нужным.
Константин Павлович слушал это с таким видом, будто у меня на его глазах вторая голова выросла, а когда я закончил, повернулся к Семену Ариевичу:
— Товарищ Косберг, что же он от вас получить хочет? И сколько, если он мехзавод чуть ли не полностью под свои изделия загрести собрался?
— Он хочет провести небольшую доработку наших НВ-ЗУ, а мезхавод все его грядущие потребности за два часа в неделю обеспечить сможет.
— И это все?
— Ну да, — ответил товарищу Жукову уже я. — Но меня очень сроки поджимают: моторы нужны срочно, товарищ Мясищев новый самолет на испытания хочет до начала июля поставить, а, сами понимаете, испытывать самолет без моторов несколько… проблематично. Так что я предпочитаю дать людям мощнейший стимул, чтобы они мою потребность удовлетворили с огромным желанием — но, опять повторю, для этого придется и их потребность удовлетворить, а вы мне сейчас расскажете, чего в области для этого не хватает.
— Да ничего не хватает!
— Хороший ответ, но неправильный. Давайте вы сейчас сюда позовете тех, кто на отдельные части этого вопроса сможет ответить, а пока они идут, ответьте мне уже вы: вы хоть знаете, сколько в городе жилья, в котором люди могут хотя бы от дождя и снега спрятаться? Сколько жилой площади на человека приходится?
— Общую я так сразу не скажу, а на душу приходится около трех с половиной метров, чуть меньше. Точнее — тоже не скажу, мы пока даже подсчитать не можем, сколько на самом деле людей в бараках проживает.
— Ну это уж совсем никуда не годится!
— Да знаю я, только вот в это кресло я три месяца как сел и пока занимаюсь тем, что разгребаю завалы, оставшиеся после Тищенко. Он предприятия-то восстановил, и проделал это неплохо — но от него восстановления заводов и требовали, а вот с жильем…
— Системе безразлично, каким путем она попала в текущее состояние, и меня волнует лишь то, что творится сейчас. В городе народу-то сколько живет? Ну, примерно хотя бы?
— Чуть меньше четырехсот тысяч.
— По три с половиной метра на рыло, а нужно метров по девять-двенадцать, — задумчиво пробормотал я, и оба взрослых мужчины посмотрели на меня как на… ну, не совсем как на идиота, но что-то такое в их взглядах читалось. — А быстро такое не сделать, минимум пара лет потребуется, — и легкое сомнение в их взглядах сменилось полной уверенностью. Но я на их взгляд внимания решил не обращать и начал задавать конкретные вопросы, по тем позициям, которые мне в позапрошлом году приходилось «согласовывать» с артелями и заводами в Горьковской области. На свою феноменальную память я, естественно, не полагался, все ответы тщательно записывал (на позаимствованной тут же бумаге). Спустя минут пятнадцать Семен Ариевич, уточнив «я вам больше не нужен?» ушел, я ему только успел сказать, что пусть он пока подготовит хоздоговор, который я заберу, когда все вопросы в обкоме закончу согласовывать. А кабинет по приглашению товарища Жукова время от времени заходили разные «ответственные товарищи», чтобы поточнее на некоторые мои вопросы ответить, и часам к пяти картина окончательно для меня прояснилась.
— Ну что, глубина вашей задницы мне теперь понятна. В Липецке, я полагаю, дела не лучше обстоят?
— Даже хуже, — печально ответил мне Константин Павлович, — в Воронеже вообще, если с другими городами области сравнивать, дела идут просто блестяще…
Да уж, забыли мы, какая глубокая… разруха постигла Советский Союз. Но если можно последствия войны преодолеть побыстрее, то сделать это необходимо. Так что я, не спрашивая разрешения у хозяина кабинета, просто снял трубку хорошо знакомого мне (по кабинету товарища Киреева, эти аппараты разнообразием дизайна не отличались) телефона и произнес:
— Добрый вечер, это Шарлатан. Соедините меня с Иосифом Виссарионовичем, у меня вопрос к нему буквально на полминутки, но срочный очень.
Вообще-то аппараты «ВЧ» имели довольно громкую мембрану, поэтому через полминуты все собравшиеся в комнате люди хорошо расслышали ответ:
— А, Шарлатан! На ловца и зверь… Какой у тебя вопрос на полминуты?
— Товарищ Сталин, разрешите мне заняться восстановлением жилого фонда и предприятий соцкультбыта в Воронеже и области, а то тут люди стараются-стараются, из штанов буквально выпрыгивая — но такими темпами они все восстановят еще лет через десять.
— А ты думаешь, что быстрее справишься?
— Я постараюсь. И если через два года область не превзойдет довоенные показатели, можете меня вообще в угол поставить! Даже коленями на горох!
В телефоне раздался смех, причем дружный смех: Сталин в кабинете явно был не один и остальные люди там тоже мои слова услышали.
— Ну, на горох мы тебя ставить не станем, у нас гороха маловато, чтобы им так разбрасываться. Тебе особое постановление правительства нужно?
— Зачем зря бумагу марать? Мне и устного разрешения достаточно будет.
— А если мы не разрешим, ты же все равно по-своему сделаешь. Ладно, назначаю тебя послом! — очевидно, Иосиф Виссарионович тоже читал «Маленького принца». — А через два года доложишь о результатах. У тебя всё?
— Всё
— Тогда успеха в твоих начинаниях! — и с этими словами на том конце положили трубку. Люди в кабинете притихли, и когда я сообщил им, что «пойду займусь работой, мне все же хочется до темноты домой вернуться, а туда лету два часа», все абсолютно молча разошлись. Только Константин Павлович поинтересовался, нужна ли мне машина, чтобы до аэродрома доехать. По дороге я заехал все же к товарищу Косбергу забрать хоздоговор, и Семен Ариевич, передавая мне бумаги, не удержался от вопроса:
— Шарлатан, я вот что спросить хочу? Если мы под ваш проект наберем новых специалистов, то чем они будут заниматься, когда работа эта закончится?
— А вы не думали заняться проектированием двигателей для ракет? Мне кажется, что у вас и это неплохо получится.
— А…
— А финансирование таких работ я изыщу, мне реактивные моторы тоже скоро понадобятся. Только новые, современные, а не унылое германское дерьмо на спирту. Мне моторы нужны будут на керосине с кислородом или даже на керосине с азотной кислотой. Но с азоткой вы все же пока не возитесь, для начала мне и керосин с кислородом вполне подойдет…
Перед тем, как в половине шестого в кабинете Сталина зазвонил телефон, Лаврентий Павлович как раз докладывал результаты «небольшого расследования»:
— Товарищ Харитон все выкладки нашего юного гения проверил и перепроверил и пришел к однозначному выводу: Шарлатан в физике разбирается разве что на уровне средней школы и никаких особых атомных секретов не знает. Он даже схему ядерного взрыва рассчитывал, представляя атомы в виде каких-то резиновых шаров, а потому в расчетах ошибся примерно на порядок. То есть получаемую температуру в пластиковой оболочке при ее нейтронном испарении он завысил раза в три минимум, других ошибок понаделал. Однако с позиции здравого смысла… его идея вместо того, чтобы при взрыве как можно дольше удерживать в оболочке рабочее вещество это вещество просто сжимать энергией самого взрыва в принципе очевидна и логична, и даже непонятно, почему до этого другие физики… то есть почему до этого наши физики не доперли сами. То есть уже понятно, мы этого… человека-какашку из проекта были вынуждены убрать, несмотря на возражения отдельных товарищей, а товарищ Харитон уверен, что с предложенной моделью изделие они минимум на год, а то и на два быстрее разработать смогут. Возможно, что уже в начале следующего года на испытания выйдут…
